Кристофер Райх - Правила обмана

— На углу Баденерштрассе и Хардплатц.

— Это же недалеко от компании Ламмерса, да?

— Да, — сказал Майер. — В паре километров. Обратите внимание на заднее стекло. В микроавтобусе перевозят что-то очень крупное. Мы проанализировали снимки и пришли к выводу, что это большие стальные ящики.

— Дрон?

— Понятия не имею. Но в любом случае оно большое и тяжелое. Смотрите, как опустилась подвеска. Сравните эту фотографию с другими. Мы подсчитали, что на второй фотографии в микроавтобусе находится груз весом по меньшей мере шестьсот килограммов. — Майер выбрал следующую фотографию и показал ее. — Последний раз машина зафиксирована в субботу в Лугано.

Лугано — всего в тридцати километрах от Асконы, где жил Блитц. Фон Даникен не ошибся насчет следов краски, обнаруженных у дома Блитца. Автомобиль стоял в том гараже.

— Значит, Гассан забрал в Лейпциге взрывчатку и передал ее вместе с микроавтобусом Блитцу, а затем удрал в Швецию. Блитц на микроавтобусе забирает в Цюрихе дрон у Ламмерса. — Инспектор пристально разглядывал фотографии. — И все?

— Все, что у нас есть по белому микроавтобусу.

Фон Даникен вопросительно взглянул на Майера:

— Что значит «белому»? А есть другого цвета, о котором я ничего не знаю?

— Теперь есть черный микроавтобус. Перекрашенный.

— Откуда такая информация?

— Мы не знаем, откуда у него появился белый микроавтобус, но знаем наверняка, что номера украдены с точно такого же микроавтобуса в Шаффхаузене. Как правило, люди о подобных кражах не сообщают в полицию. Наверное, считают это чьей-то злой шуткой и обращаются в департамент транспорта. Гассан и компания посчитали свой ход умным. Но мы-то умнее. Я подумал, что если они украли номера с одной машины, то почему бы им не спереть их и в другой раз, и проверил все заявления о пропаже номеров. Владелец черного микроавтобуса «фольксваген» в Лозанне заявил, что у него номера пропали две недели назад. Заметьте, не микроавтобус, а номера. Я проверил их через ИСВБ. И вот результат.

Майер протянул последнюю фотографию. Черный микроавтобус «фольксваген» с номерами 8X10 мчится через перекресток. На заднем плане виден рекламный щит шоколада «Линдт» и вывеска известного мебельного магазина.

— Снимок сделан вчера в пять вечера на окраине Цюриха.

— Но откуда такая уверенность, что это тот же автомобиль?

— Сравните передние бамперы. У обоих заметная вмятина под фарами. И у обоих на зеркале заднего вида висит освежитель-елочка. Если бы что-то одно, может, и совпадение. Но два таких совпадения? Вряд ли.

— Звони в городскую полицию, — сказал фон Даникен. — Пусть выдадут ордер. И надо проверить на предмет черного микроавтобуса все снимки, сделанные в восточной части страны за последние двадцать четыре часа.

— Будет сделано.

Фон Даникен поднес фотографию ближе к глазам:

— А кто за рулем? Точно не Блитц. К этому времени он был уже мертв. — Он показал фотографию Майеру, который с хмурым видом надел очки. — Что-то тут не то. Как-то странно он выглядит.

— Отдадим фотографию в лабораторию: они увеличат изображение и сделают запрос в Интерпол — пусть пробьют по своей базе.

Майер вышел.

Фон Даникен обратился к Зайлеру и Харденбергу:

— Так, с восточным фронтом разобрались. А что у нас на западном?

На этот раз слово взял Клаус Харденберг — пухлый, низенький следователь с бледным лицом, оставивший выгодную карьеру в международной бухгалтерской фирме в Цюрихе ради скудных и непредсказуемых хлебов на ниве правопорядка.

— Блитц вел свои финансовые дела через «Банко популаре делла Тичино». Средний ежемесячный баланс на его счете составлял двенадцать тысяч франков. Платежи в основном обычные. Кредиты, счета, газ, электричество. Еженедельно из одного и того же банкомата в Асконе он снимал пятьсот франков. По правде говоря, очень скромный образ жизни для человека, у которого автомобиль класса люкс и вилла стоимостью несколько миллионов.

— Разве что только вилла не его, — сказал фон Даникен.

— Буквально мои мысли читаете, — улыбнулся Харденберг. — Сначала меня заинтересовал перевод ста тысяч франков, сделанный неделю назад. В пометках значилось «Подарок для П.Д.». На следующий день Блитц снял со счета в филиале банка в Лугано всю сумму наличными. Заметьте, все в открытую. Он лично объяснил управляющему банком, что это аванс. На Антибах он якобы строит корабль.

— У него в доме нашли какие-нибудь деньги?

— Ничего. Я связался с лейтенантом Конти.

— А кто перевел Блитцу сто кусков?

— А-а, вот здесь-то и начинается самое интересное! — воскликнул Харденберг. — Деньги перевели с номерного счета в банке «Роял траст энд кредит» на Багамах, из филиала во Фритауне.

— Никогда не слышал, — сказал фон Даникен, которому по роду его работы приходилось общаться со всеми более-менее значимыми финансовыми структурами.

— Это маленький банк с активами меньше миллиарда, и он не обитает в какой-нибудь громаде из стекла и бетона. Скромные денежные операции. Если позволите, я оставлю на время Блитца и перейду к Ламмерсу.

Присутствующие кивнули, и Харденберг, хлебнув «Ред Була», закурил сигарету «Галуаз».

— Как я уже сказал, теперь самое время обратить внимание на Тео Ламмерса, — продолжил он. — Вполне легальный бизнес. Все счета в первоклассном банке «ЮСБ». Я их проверил. Девять месяцев назад он получил перевод на сумму два миллиона франков не откуда-нибудь, а из багамского банка «Роял траст энд кредит».

— Два миллиона из того же банка? — Фон Даникен встрепенулся. — Если это от тех же людей, которые выслали Блитцу сто тысяч, то мы точно знаем, кто финансирует нашу ракету. Куда пошли деньги?

— Я взял на себя смелость и позвонил Микаэле Менц в компанию «Роботика». Судя по всему, два миллиона франков пошли на завершение работ. Проблема в том, что отсутствует счет-фактура, и фрау Менц не знает, для чего конкретно предназначались деньги.

Майер посмотрел на фон Даникена:

— Деньги пошли на дрон.

Фон Даникен кивнул. Вот теперь они реально кое-что нащупали.

— Деньги были переведены с того же счета в «Роял траст энд кредит»?

Харденберг покачал головой:

— Это было бы слишком просто. Деньги пришли с совершенного другого счета. По крайней мере на первый взгляд. Шанс, что Блитц и Ламмерс ведут финансовые дела через одну и ту же лавчонку на Багамах, — один на миллион. Я решил побеседовать с господином Дэвисом Брунсвиком, генеральным директором банка. Он был не слишком приветлив. Сперва я пустил в ход свое обаяние, затем сказал, что, если он не предоставит мне кое-какую информацию по счетам, его банк окажется в черном списке, который распространяется по трем тысячам учреждений в Швейцарии и службам правопорядка во всем западном мире.

— Сработало?

Харденберг пожал плечами:

— Нет, конечно. В наши дни все — крутые парни. Пришлось обратиться к плану Б. К счастью, я сделал домашнюю заготовку по Брунсвику, прежде чем говорить с ним, и, в частности, обнаружил, что у него несколько личных счетов в нашей стране на общую сумму двадцать шесть миллионов франков. Я пообещал ему, что, если он не предоставит мне имена по нужным счетам и не ответит на другие интересующие меня вопросы, я лично позабочусь о том, чтобы все деньги до последнего франка на его счетах были заморожены до конца его дней.

— И?..

— Брунсвик выложил все. Оба номерных счета были открыты некоей фирмой, по сути филиалом «Тинджели Банка». Та же фирма, кстати, купила в свое время и виллу «Принчипесса» от имени холдинговой компании на Кюрасао.

— А как ты обнаружил, что у Брунсвика счета в швейцарских банках? — поинтересовался фон Даникен.

Харденберг ухмыльнулся и покачал своей очень большой, очень круглой и очень лысой головой:

— Поверь мне, тебе лучше не знать.

Мужчины позволили себе немного посмеяться.

Откашлявшись, Зайлер заметил:

— Насколько мне известно, Маркус, ты лично знаком с Тоби Тинджели.

Теперь очередь ухмыльнуться настала для фон Даникена.

— Мы с Тоби вместе работали в Комиссии по холокосту.

— Как ты думаешь, он окажет тебе услугу?

— Тоби? Он и слова-то такого не знает.

— Но ты же попросишь его? — настаивал Зайлер.

Фон Даникен задумался о Тобиасе — Тоби — Тинджели Четвертом и о скелетах в его шкафу. Тинджели был богатый, тщеславный, напыщенный и подлый. Вообще-то, Маркус фон Даникен ждал этого дня долгих десять лет.

Но мысль о возможности проучить паршивца не доставила ему удовольствия.

— Да, Макс, я попрошу его, — негромко произнес он.

56

Свет фар просто убивал. Из-за аварии на встречной полосе образовалась пробка, и вереница машин выстроилась до самого горизонта. Джонатан щурился от слепящего света. Кровь пульсировала в висках, словно буравя сознание: «Выходи из игры! И так уже влип по уши. Ты любитель, против тебя играют профессионалы».