Ген ненависти (СИ) - Коуи Джейн
Но это было не так, верно?
Возможно, тест все-таки что-то значит.
Возможно, на нее слишком многое навалилось, и ей не следует думать о таких вещах прямо сейчас.
Она спрашивала себя, почему теперь она так боится его, что изменилось, но не могла найти ответа.
Не то чтобы он действительно сделал что-то плохое.
В отличие от Саймона.
Она села в машину и поехала в церковь, где должны были состояться похороны Малкольма, включив радио погромче, чтобы ей не приходилось прислушиваться к своим мыслям. Приехав на место, она с большой неохотой вышла из машины.
Она видела Пола и Лили на верхней ступеньке перед зданием, но разговаривать с ними ей не хотелось. У нее никогда не было большого желания общаться с Полом, и хотя она отчаянно сожалела о том, что сделал Саймон, она не могла не думать, что, быть может, отчасти этого можно было бы избежать, если бы Пол не бросил своего сына при первой же возможности. Играть роль заботливого родителя в его случае было слишком поздно.
Она ждала у ворот, опустив голову, пока Пол и Лили не вошли внутрь.
Она с трудом заметила Зару в углу кладбища, ее скрывала высокая каменная стена. Би медленно приблизилась к ней. Она даже не знала, хочет ли Зара ее видеть. Но было что-то, что она хотела сказать.
На Заре был черный пиджак, ее волосы были небрежно подколоты на затылке, что делало седые пряди еще более заметными. На ее лице не было макияжа, и она держала в руках сигарету, из которой струился дымок, о чем она, очевидно, забыла. Она подняла глаза, когда Би подошла:
– Привет, Би. Думаю, у тебя сегодня тоже дерьмовый день.
– Мягко говоря, – признала Би. – Как ты?
– Честно? Понятия не имею. Сообщу тебе, как только пойму. Как Саймон?
– Уже в тюрьме в свои восемнадцать, – проговорила Би. – Что с нами случилось, Зара?
– С нами случились М-положительные сыновья.
Хотя результат теста Саймона на самом деле принадлежал Джеку, Би никому об этом не сказала. Она поняла, что ей все сложнее поверить в то, что результат Саймона может быть отрицательным. Надежда ушла. Видимо, она слишком долго цеплялась за нее.
– Ты не против, если мы немного прогуляемся? – Зара указала на тропинку, ведущую к задней части церкви, подальше от входа.
– Конечно, – согласилась Би. – Но я думаю, что церемония начнется уже через минуту.
Они медленно побрели по тропинке, Зара с силой опиралась на трость.
– Пусть они все сидят там и делают вид, что им не было наплевать на него, пока он был жив, – сказала она. – Я попрощаюсь позже, по-своему. Знаешь, это забавная вещь. Даже после всего, что он сделал, каким бы он ни был, я все еще любила его. Разве это не странно?
– Я так не думаю, – ответила Би.
Невдалеке стояла старая деревянная скамейка, на ней располагалась мемориальная доска, рядом лежало несколько букетов цветов. Зара доковыляла до нее и села. Би осталась стоять.
– Я думаю, что это бремя, которое мы несем как матери. Мы растим своих детей внутри себя и благодаря этому знаем их так, как никто другой. Знаешь эту старую историю о Еве, как она была наказана болью при родах за то, что заставила Адама съесть яблоко и разрушила его безгрешность?
– Я об этом слышала, – кивнула Зара.
– Не думаю, что это наказание, – выдохнула Би. – Я думаю, это предупреждение. Это способ природы с самого начала показать нам, насколько сильную боль могут причинить нам наши дети. Я помню, что Саймон…
Она остановилась.
– Би, все в порядке, – мягко произнесла Зара. – Ты тоже потеряла сына. Я знаю это. И я знаю, что ты не несешь ответственности за то, что он сделал. Знаю, каким был Малкольм. С такой же легкостью могло быть и наоборот. Ты могла бы сегодня прощаться с Саймоном, а я бы сидела здесь и пыталась утешить тебя.
Ноги Би внезапно подкосились. Она села рядом с Зарой. За последние две недели своих визитов к Саймону она научилась подавлять свои чувства. Би стало легче хранить молчание.
– Кажется, никто даже не заметил его исчезновения. Даже Джек, которого он обожал.
Ей хотелось рассказать Заре больше. Ей хотелось рассказать ей обо всем, включая тот факт, что тест на самом деле прошел Джек. Но она не знала, была ли готова к такому. До сих пор это хранилось в семье. Но никто из них, казалось, не знал, что с этим делать.
– Джинни спрашивала о нем, – сообщила Зара.
– Джинни?
– Падчерица Пола. Недавно она звонила мне несколько раз. Хотела поговорить о Малкольме, но, думаю, боялась спросить Пола. Она сказала мне, что Саймон не похож на мальчика, способного сделать что-то ужасное.
Би не знала, что на это сказать. Потому что Саймон был именно таким мальчиком. И он совершал ужасные вещи.
– Она здесь? – спросила она.
– Нет, – ответила Зара. – Она сказала мне, что ей будет трудно явиться сюда. Ей было неловко, так как она считала, что должна быть здесь, но не хотела сейчас находиться рядом с другими людьми. Судя по всему, в ночь смерти Малкольма произошел какой-то инцидент. Она напилась на вечеринке и попала в отделение скорой помощи. Джек привез ее. Я думаю, что Пол и Лили все еще сердятся на ее из-за этого.
– Да, я помню, – произнесла Би.
Это была ночь, когда Саймон пропал, когда она думала, что его исчезновение было худшим, что могло случиться, пока полиция не постучала в дверь и не арестовала его.
Би пришлось задаться вопросом, какие отношения были у Джинни с ее собственными родителями, если она почувствовала необходимость позвонить бывшей жене своего отца, принеся извинения, но затем она вспомнила, как Пол обращался с Зарой, и заподозрила, что знает ответ…
– Честно говоря, я думаю, что Джек приставал к ней, – предположила Зара.
– Серьезно?
– Да. Она сказала, что М-отрицательные мальчики могут делать все что хотят, и нет смысла жаловаться, потому что никто тебе не поверит.
Где-то в глубине души Би почувствовала тревожный звоночек, но она едва его услышала, потому что из церкви стали доноситься звуки органа и голоса. Она узнала песнопение. Это была песня, которую она напевала Саймону, когда он был крошечным. Зара протянула руку и взяла ее за ладонь, и так они обе сидели молча. Би с удивлением обнаружила, что плачет.
В конце концов музыка стихла.
– Думаю, пора идти. – Зара взяла трость и заставила себя встать.
– Думаю, да, – согласилась Би. Она не знала, увидит ли она Зару снова. Но была рада, что они смогли провести это время вместе.
Перед церковью они обнаружили множество людей в дорогой черной одежде, все делали вид, что оплакивают мальчика, о котором никто из них на самом деле не заботился. Би была поражена, сколько в происходящем было показухи. Все выглядело очень наигранно.
С горем Зары это было несравнимо.
Джек стоял возле Оуэна и разговаривал с Полом, Лили и еще несколькими людьми, которых Би не знала, но могла принять за родственников Малкольма. Там была и молодая девушка-подросток, которая чем-то напоминала ей Малкольма. Сходство улавливалось в форме рта и цвете волос. Должно быть, она была младшей дочерью Пола и Лили. Антонии не было видно. И как и сказала Зара, Джинни тоже не пришла. Би помнила девушку с характерными для их семьи рыжими волосами, но здесь не было никого, подходящего под это описание.
Оуэн поймал ее взгляд и поприветствовал легким наклоном головы, но кроме этого не было никаких признаков того, что они знали друг друга. Он обнял Джека за плечи.
Би было трудно смотреть на это.
Но она заставляла себя находиться там, хотя несправедливость происходящего вызывала в ней глубокое возмущение.
Она больше не могла отрицать правду. Антония была права. Ей следовало проверить Саймона много лет назад.
Джек прошел тестирование, и в результате Антония смогла контролировать его поведение. Она смогла предоставить ему все возможности, которые были преимуществами отрицательного теста. Антония не потерпела неудачу как мать.
В отличие от Би.
Глава тридцать восемь
Антония
