Майкл Ридпат - Биржевой дьявол

Шталь рассмеялся. Это был странный кудахтающий смех, словно прорывавшийся из легких сквозь толстые слои табачной смолы. На лицах помощников заиграла саркастическая усмешка.

— Нет, вы слышали, мальчики? Парень-то не промах! С ходу нацеливается на слияния и поглощения, надо же!

Он достал из кармана сигару и принялся ее раскуривать. Сигара в его лапках казалась просто дубиной. Все складывалось не так уж плохо. Шталь просто решил взять минуту на размышление.

— А разве Dekker не частная компания? Разве этот тип, которого все почему-то зовут маркетмейкер, не ее владелец? Как там его? Рикарду Росс, кажется. И он продаст свою контору нам вот так, ни с того ни с сего?

— Это действительно частная компания. Но Рикарду там почти ничем не владеет.

Шталь приподнял тонюсенькие, словно выщипанные, бровки.

— У Росса есть другие способы зарабатывать. И зарабатывать много.

Бровки вернулись на место.

— Так кто же владеет компанией?

— Пятьдесят один процент принадлежит лорду Кертону и его семье. Его предки и создали эту фирму сто тридцать лет назад. Chalmet владеет двадцатью девятью процентами. Они прикупили свой кусок в восемьдесят пятом году, перед «Большим взрывом». Оставшиеся двадцать процентов принадлежат членам совета директоров.

— И Росс один из них?

— Штука в том, что нет. Росс отказался войти в совет. Все, что ему было нужно, — это развивающиеся рынки. Его группа создавалась так, чтобы быть максимально независимой.

Мои слушатели обменялись многозначительными взглядами. На лице Вольпина читалось: «А ведь я предупреждал!» Лицо босса выражало скорее раздражение. Я понял, что случайно ступил на поле, где происходила уже не одна схватка. Шталь что-то быстро просчитывал в уме.

— Но как мы сможем купить эту компанию, если ею владеют такие серьезные люди?

— Кертон понятия не имеет, в какую пропасть сталкивает его Росс. Если ему объяснить ситуацию, он вполне может предпочесть продать свою долю. Особенно если, обрисовав проблему, мы тут же предложим ее решение.

— И что же это за решение? — Шталь пыхнул сигарой.

— Вы скупаете весь портфель бумаг Dekker, а затем постепенно избавляетесь от них. Немногие компании в мире способны сделать это. Такие фирмы должны быть огромными, они должны уметь работать с облигациями, они должны знать развивающиеся рынки. Bloomfield Weiss умеет это как никто другой.

— Это не просто позиция, это Гималаи облигаций, — негромко произнес Вольпин. — Это очень серьезный риск.

Я не сводил глаз со Шталя.

— Мне казалось, вы этим и занимаетесь. Тем, что постоянно рискуете, и по-крупному.

Шталь хохотнул.

— Мне нравится этот парень. Сайрес, мы можем позволить себе рискнуть. Облигации пойдут за гроши. Но что насчет этих швейцарцев?

— Не знаю. Понятия не имею, что им посулил Росс. Невозможно понять и то, откуда поступают их деньги. О Chalmet нет почти никакой информации. Теоретически это обычный небольшой банк в Женеве, но ворочают они миллиардами, и, думаю, используют деньги клиентов, чтобы финансировать Dekker.

Вольпин перебил меня.

— В Южной Америке швейцарцы имеют репутацию банка, куда удобно вкладывать грязные деньги. Почти наверняка в списке их клиентов можно найти наркоторговцев и продажных политиков.

От этой темы я предпочел бы держаться подальше. Об отмывании преступных денег говорить пока рано. Чтобы не спугнуть.

— До сих пор их руководство было очень лояльно по отношению к Россу, — сказал я. — Но если они поймут, что могут потерять все, то, наверное, пересмотрят свою позицию. И опять-таки, лучший способ вернуть свои деньги — это позволить вам скупить весь портфель Dekker и затем распродать его.

— Интересно, — пожевал губами Шталь. — Ну хорошо, юноша, а чего хотите вы сами? Вознаграждение в два процента? Аналитики нам не нужны. Наши люди прекрасно разбираются во всех этих схемах.

Я улыбнулся.

— Конечно, своих людей у вас хватает. Вознаграждения мне не нужно. Да вы бы и не заплатили, я же не дурак, чтобы этого не понимать. Все, что мне нужно, — это чтобы вы держали меня в курсе событий. Информировали обо всем, что происходит.

— Тогда в чем же вы ищете свою выгоду?

— Со мной поступили очень непорядочно. — Запальчивость, с которой я произнес эти слова, удивила меня самого. — Я хочу расквитаться.

Шталь улыбнулся. Чувство мести было понятно ему так же хорошо, как и чувство жадности. Любые более благородные мотивы возбудили бы в нем подозрение.

— Что ж, они заплатят. Если мы, конечно, решим воспользоваться вашей идеей, — быстро добавил он. Однако что-то в его голосе подсказало мне, что воспользуются, да еще как. Я не смог сдержать улыбку. Шталь увидел это и подмигнул мне.

— Договорились, — сказал он, вставая. — Мы с вами свяжемся. И скоро.

— Ну, и куда тебя носило с утра пораньше, да еще в таком шикарном костюме? — подколола меня Кейт. Мы только что сели ужинать, салат выпало готовить мне. — Интервью?

Супруги выжидающе смотрели на меня. Я весь день ломал голову над тем, что придется отвечать, когда меня об этом спросят. Но я никак не мог сказать правду. Во-первых, вряд ли Джейми сможет держать язык за зубами, а во-вторых, после того, что я сделал, мне вряд ли будет удобно оставаться в этом доме. По отношению к ребятам я совершил предательство, и на душе у меня скребли кошки. Пришлось солгать:

— Да, интервью. Консалтинговая фирма, занимающаяся подбором кадров для менеджмента. Они прощупывают почву для выхода на российский рынок.

— Серьезно? — Джейми, казалось, обрадовался моим словам. — Что за компания?

— KEL, — сказал я, — маленькая, никому не известная фирма.

— Я знаю их! Там работает Кристиан Дирбури. Он еще учился с нами в Оксфорде. Неужели не помнишь?

Черт! Надо же так проколоться!

— Нет, кажется, не помню, — промямлил я.

— Я могу ему позвонить. Чтобы он замолвил за тебя словечко.

— Не надо, не трать зря время. Вряд ли мы с ними вообще подойдем друг другу. Консалтинговая система слишком похожа на банковскую. Мне вообще не стоило с этим заводиться.

Друзья почувствовали мое замешательство. Но я не мог им признаться, где был и с кем разговаривал. Они поняли, что продолжать разговор мне не хотелось, и не стали настаивать.

Я перевел дыхание.

— Наверное, скоро я отсюда переберусь. Пора искать свой угол.

— Нет! — воскликнули оба одновременно.

— Оставайся здесь. Ну, пожалуйста, Ник.

Я посмотрел на Джейми. Он кивнул, как бы подтверждая слова жены.

— Спасибо вам, ребята, что бы я без вас делал.

В эту ночь я сидел за своим столом, глядя на залитую лунным светом долину. Остаться или нет? Мне здесь было очень хорошо, да и идти, если честно, больше было некуда. Моя квартира уже сдана, и на хороших условиях. Но почему Кейт так горячо настаивала? Скорей всего, дело в Джейми. Возможно, она считала, что я смогу его как-то изменить или, точнее, не дать ему измениться окончательно. Я вздохнул. На это шансов было очень немного.

Но если я останусь, как они отреагируют, когда узнают обо всем? А ведь рано или поздно они узнают. Что ж, Кейт, пожалуй, одобрила бы мой поступок. Она не могла простить конторе то, как поступили со мной, и те перемены, которые произошли с Джейми. А он?

Для него это будет шок. Но в конечном итоге вряд ли он останется в проигрыше. Одна из главных ценностей Dekker с точки зрения Bloomfield Weiss — кадры, а Джейми — одна из ключевых фигур. Ему наверняка предложат должность. А это куда лучше, чем вместе с Dekker пойти ко дну.

В общем, мне удалось убедить себя, что своим друзьям я не причиню вреда.

А братья Росс — что ж, они получат то, чего заслуживают.

Шталь позвонил рано утром, еще восьми не было.

— Мы решили сыграть в эту игру, — проворчал он. — Приезжайте на Бродгейт в десять сорок пять. Мы встречаемся с лордом Кертоном.

Когда Шталь появился в сопровождении двух телохранителей, я уже ждал в холле. Его сопровождающие среднего роста, но все равно возвышались над ним на целую голову. Эта троица забавно смотрелась: вылитый крестный отец в окружении преданных костоломов.

Да они и были костоломами. Люди Bloomfield Weiss славились своей агрессивностью, которая проявлялась не только в финансовой сфере. Технически такая активность называлась слияниями и поглощениями, иначе М&А[8]. Но кое-какие словечки куда лучше передавали смысл того, что обычно происходило: сокращение, рост дохода акционеров, отказ от второстепенных направлений деятельности, выжимание наличных. Впрочем, были и те, что ласкали слух, например «золотой парашют», схема стимулирования менеджмента, и особенно сладкое слово «вознаграждение».

Шталь представил меня просто и энергично: «Паренек, о котором я вам говорил». Его спутников звали Шварц и Годфри. Мы быстро пересекли Бродгейт и направились к автомобилю, поджидавшему нас на одной из боковых улочек, прилегавших к бизнес-комплексу. Головной офис Dekker Ward находился на небольшой улице позади Британского банка. Неминуемые пробки отняли пятнадцать минут. Пешком мы уложились бы за пять.