Джон Тренейл - Шпионы «Маджонга»
Думать! Она должна думать.
Взглядом она обежала маленькую комнату, ища оружие, которым могла бы воспользоваться. Шкафчик под умывальником не содержал ничего, чем можно было бы воспользоваться: щетка для чистки раковин, какое-то мыло, безопасная бритва, крем после бритья… запасной пакетик с лезвиями для бритвы. Глаза Шаша сузились в щелку. Хоть какое-то оружие. Теперь ей нужен рычаг, палка. Она ходила кругами, поминутно прижимаясь ухом к двери. За дверью перемещалась змея. Шаша была в ловушке. В ловушке!
Она знала, что у нее только один шанс, только доли секунды отведены ей на то, чтобы действовать. До этого момента девушка смело смотрела в глаза опасности, но схватка со змеей приводила ее в ужас. Она питала отвращение ко всем пресмыкающимся.
Наконец Шаша открыла пакетик с лезвиями и высыпала их в раковину. Шесть штук. Потом она взяла в руки щетку для чистки раковин, сделанную из мягкой пластмассы. Медленно, остерегаясь порезаться, она стала втыкать лезвия в щетку, прикладывая всю свою силу. Но даже так они не входили глубже, чем на пару-другую миллиметров. Шаша плавно помахала щеткой в воздухе раз, другой. Одно лезвие выпало, звякнув о кафель пола. Она подобрала его и снова вогнала в щетку. Ее дыхание участилось. Она знала, что уже пора.
Ее рука сомкнулась на дверной ручке и стала медленно поворачивать ее. У нее ушло почти полминуты на то, чтобы освободить защелку. Шаша с трудом сглотнула, во рту у нее пересохло, горло горело. Она чувствовала, как кровь бьется у нее в сонной артерии. Она пару раз качнула щеткой, чтобы проверить, как распределен ее вес. Одна секунда. Одно мгновение…
У нее всего один шанс. Когда Шаша откроет дверь, она должна будет оставаться сбоку и за ней. Змея сначала проникнет в туалетную комнату, потом развернется, и только после этого сможет укусить ее. Мгновение змея будет беззащитна, и Шаша сможет нанести удар.
Шаша распахнула дверь.
Бушмейстер не дремал. Он скользнул в проем, поднял голову и стал разворачиваться, чтобы атаковать испуганную девушку. Он точно знал, где она находится, определив это своим термолокатором. Шаша хлестнула по нему своим оружием раз, другой, третий, потом слезы застлали ей глаза, и она уже не могла видеть, куда наносит удары. Она сделала несколько глубоких вдохов, боясь впасть в истерику. Она ничего не видела! Она ничего не видела…
Шаша смахнула слезы с глаз рукавом. Бушмейстер лежал у ее ног. Он был мертв: она почти снесла ему голову первым же ударом. Девушка подавила желание закричать и отпрянула от твари, свернувшейся кольцами на полу. Она хотела повернуться и бежать со всех ног из этой комнаты ужасов, но опыт и тренировка остановили ее порыв. Она знала, что должна сделать.
Она заставила себя завернуть исполосованное тело змеи в туалетную бумагу и положить мертвую тварь в свой кейс.
Потом вытерла кровь с пола, проверив каждый сантиметр руками, стоя на четвереньках, пока наконец не решила, что уничтожила все следы своей «работы». Затем, когда все было приведено в порядок, она обернула бумагой и лезвия, сунув их в кейс к змее.
Утром они обнаружат, что охранник исчез, что на щетке появились какие-то странные метки, а лезвия загадочным образом пропали. Но больше они ничего не найдут. Шаша хотела, чтобы ее визит остался совсем незамеченным, но это было не в ее возможностях. Она в последний раз осмотрела все вокруг и взяла кейс со стола Тана. Потом сняла трубку телефона и набрала номер. Это было предусмотрено на случай, если что-то сорвется. Она должна была позвонить только в крайнем случае. На это она истратила последний остаток своей храбрости. Шаша выучила шесть кодовых фраз, каждая из которых означала определенную степень сложности возникших непредвиденных обстоятельств. Она хотела бы выпалить все шесть фраз, но, когда на другом конце провода сняли трубку, она сказала только.
— Простите, похоже, я набрала не тот номер, — и сразу повесила трубку.
Сейчас сотрудники «Маджонга» уже знают, что ее визит не останется незамеченным («простите»), и что ей нужна помощь, чтобы прикрыть уход из здания («не тот номер»). При мысли о возможных последствиях Шаша вздрогнула. Использование любого из шести кодов означало неудачу.
Когда наконец она ушла, заперев за собой все электронные замки, коридор был пуст. Она снова пробралась в туалетную комнату и забралась в чулан. Хотя она знала, что змея мертва, при мысли о том, что она находится так близко от этой твари, ее начинало трясти. Часы тянулись очень медленно. Очень, очень не скоро она услышала далекие голоса людей, свидетельствовавшие о начале нового рабочего дня, и позволила себе взглянуть на часы, на мгновение включив свой фонарик. Восемь пятнадцать. Еще четверть часа… Спасут ли ее люди из «Маджонга»? Шаша была заперта в абсолютной темноте, с кейсом, набитым мерзкими уликами. Если Цю не поможет ей теперь…
Четверть часа — девятьсот секунд. Ей показалось, что прошло уже девяносто тысяч секунд, но всему ведь приходит конец.
Она подождала еще, чтобы быть уверенной, что в туалетной комнате никого нет, и выбралась наружу, сжимая кейс так, словно это была система ее жизнеобеспечения. Она торопливо поправила макияж у зеркала и направилась к лифту, двигаясь, словно робот. Никто ее не окликнул.
Когда лифт прибыл на первый этаж, и створки его раздвинулись, Шаша увидела, что вестибюль полон людей, и отпрянула назад. Около тридцати метров отделяло ее от главного входа. Охранники в форме пристально оглядывали всех входящих и выходящих. Она не могла выдержать их пронизывающих взглядов, она не могла. В лихорадочном состоянии ей казалось, что все уже смотрят в сторону лифтов, и что брови у охранников угрожающе подняты кверху. Ее ноги начали подкашиваться. Кровь медленно поднялась по ее телу горячей волной. Она знала, что если волна достигнет головы, то захлестнет ее и она рухнет на пол.
Шаша была на грани обморока, когда в вестибюле началась суматоха.
— Дорогой!
Глаза ее распахнулись. Она оставалась одна в лифте, двери уже начали закрываться.
— Дикки, милый, иди и поцелуй скорее Мод!
В оставшуюся секунду Шаша нажала на кнопку открытия дверей, и они послушно скользнули назад. Теперь на нее никто не смотрел. Все внимание было приковано к высокой китаянке, вызывающе одетой в кричащую бирюзовую блузку из крепдешина и белую юбку с разрезами, открывающими ее бедра почти до самого верха. Китаянка шла по вестибюлю в направлении бедняги, которого, казалось, парализовало. Она намертво приковала к себе всеобщее внимание. Женщина-Больше-Чем-Жизнь добралась наконец до своей жертвы, театрально обняла его и громко чмокнула в лоб.
Когда Мод стиснула мужчину в кольцо своих объятий, ее глаза сузились, и она взглянула в направлении Шаша. Окаменевшая девушка сделала глубокий вдох и вышла из кабины лифта. Один шаг к выходу. Другой шаг. Третий… Она приближалась к охранникам. Их внимание теперь рассеялось между дверями и экстраординарной сценой, разворачивавшейся у всех на глазах прямо в холле банка.
Шаша медленно двигалась, сокращая расстояние до своего спасения. Десять метров. Пять. Один из охранников взглянул на ее бледное напряженное лицо, взял девушку на заметку и всмотрелся пристальнее. Шаша похолодела.
Внезапно звук пощечины гулко разнесся по вестибюлю, перекрыв гудение голосов. Охранник резко повернулся в ту сторону. Шаша не стала оглядываться назад, чтобы посмотреть, что там происходит. Она рванула к дверям.
— Как ты посмел! Эй, вы, немедленно позовите сюда управляющего!
Охранник рванулся с места. Шаша отпрянула в сторону. Но он проскочил мимо нее, поспешив к китаянке и мужчине, которого та называла Дикки. Когда Шаша проскользнула через вращающиеся двери, она успела еще услышать громкий женский голос, что-то вопящий о нападении.
Цю ждал ее в машине на Коллиер-Цюай. Шаша легко прыгнула на заднее сиденье, захлопнула за собой дверцу и почувствовала приступ дурноты.
Что было после этого, она помнила с трудом и фрагментами. Гораздо позже она припомнила, что Цю дернул ее за волосы, подняв ей голову, и стал что-то кричать ей в лицо. Она на едином дыхании рассказала, что произошло. От услышанного Цю чуть не хватил апоплексический удар. Его визгливый голос раздавался у нее в ушах все громче и громче. Машина, набирая скорость, мчалась по Ист-Коуст. В помутившемся взоре девушки крыша машины качалась вверх — вниз, вперед — назад. В голове у Шаша что-то билось и пульсировало.
Наконец они остановились у въезда в аэропорт Чанчжи, где Цю выдернул ее из машины и передал поджидавшим мужчинам, которые посадили ее на первый же самолет, направлявшийся, к счастью, в Шанхай. Она помнила, как убрали шасси с успокоившим ее стуком — самый радостный звук, который она когда-либо слышала, потому что он означал, что воспрепятствовать взлету теперь невозможно. Наконец она провалилась в сон.
