Андрей Бондаренко - Купчино (Трилогия)
«Жигулёнок», минуты две-три покапризничав, завёлся и тронулся с места.
— Едем, Димон, молча, — объявил Гришка. — Буду по дороге, чтобы не терять времени попусту, изучать материалы генеральской папки.
В компьютерном офисе их встретил улыбающийся Карлсон и тут же принялся, радуясь встрече, неуклюже шутить и хохмить.
— Отставить! — скомандовал Антонов. — Бери, Васятка, ноутбук в зубы и переселяйся на кухню. А, вот, обижаться не надо. Понимаешь, у нас с Димоном одно важное и жутко-секретное дело образовалось…. Короче говоря, выметайся! С нас, понятное дело, дармовое пиво. Проставимся в обеденный перерыв. Лады?
— Договорились, понятное дело. Шпионы хреновы…
Карлсон, недовольно сопя, удалился на кухню.
— Никак, дядя Гриша, уже решил предложенный ребус? — уважительно поинтересовался Поэт.
— С чего ты взял?
— Да, глаза у тебя характерные. Как у породистого спаниеля, почуявшего жирную перепёлку, прячущуюся в ближайших кустах.
— Есть определённые здравые мысли, — согласился Григорий. — Могу, к примеру, выдать несколько конкретных характеристик искомого злодея. Во-первых, это, безусловно, бывший «грушник». Во-вторых, он вышел в отставку лет пять-восемь назад, так как в последние годы диверсионные и штурмовые группы ГРУ пользуются изделием Р-06, к которому прилагаются шарики другого диаметра. В-третьих, Охотник имеет определённое отношение к питерскому ГУВД. Я внимательно изучил список жертв. Только первые три выпадают из общей картинки. Зато все остальные регулярно посещали Управление, расположенное на улице Некрасова. То есть, они либо трудились там, либо — время от времени — заскакивали по служебной необходимости…. Что у нас получается?
— «Грушник», выйдя в отставку, устроился на работу в милицию-полицию? Или в Прокуратуру?
— Не обязательно. Вполне возможно, что он черпает нужную информацию у близких родственников. Например, у отца. Или же у брата.
— Наши дальнейшие действия?
— Твои, Димон, действия…. Значится так. Включаешь компьютер. Взламываешь сервер ГРУ. Заходишь в раздел — «Архив отдела кадров». Следующий переход — «Действующий резерв». Далее — «Санкт-Петербург».
— Ничего себе, — покачал головой Димка. — Однако…
— Неужели, не сможешь? Я ещё хакером гениальным притворялся.
— Ты, дядя Гриша, совершенно ничего не понимаешь в современных компьютерных технологиях. Взломать сервер — совсем и не вопрос. Тут другое…. Это надо сделать незаметно для «грушников». Причём, по двум важным причинам. Во-первых, если они заметят, что кто-то посторонний копается у них «в компьютерном мозгу», то тут же вырубят всю систему. Не успеем, просто-напросто, добраться до нужной информации. Во-вторых, могут засечь все «координаты» нашего компьютера. Что тоже, согласись, чревато всякими негативными последствиями.
— Хочешь сказать, что ничего не получится? — огорчился Антонов.
— Получится, конечно. Только не сразу. В том плане, что надо всё хорошенько продумать…. Сколько времени уйдёт на это? Может, три часа. Может, четыре. Наверняка, придётся Карлсона подключить. Задействовать — в тёмную, естественно — иногородних случайных операторов.
— Действуй, Димон. Думай, подключай, задействуй…. А я пока звякну одному сослуживцу былых лет. В смысле, сослуживцу по ГРУ. Мы, правда, уже года четыре, если не больше, как не созванивались. Но ничего, брякну. Вдруг, он расскажет что интересное — про общих братьев по оружию? Глядишь, тогда и без взлома сервера обойдёмся…
Гришка достал из кармана куртки мобильный телефон, вошёл в «Адресную книгу», через минуту нашёл нужную строку и нажал курсором на слово — «Роман».
— Да, слушаю, — откликнулся сонный голос. — Говорите.
— Разбудил? — забеспокоился Антонов. — Извини, Санёк. Не хотел, честное слово. Так получилось.
— Какие люди! — обрадовался собеседник. — Куда же ты, Гриня, запропал? Не звонишь и не звонишь.
— Да, как-то так…
— Понятно. Кем трудишься? Всё статейки — за сущие гроши — кропаешь для отраслевой продажной прессы?
— Кропаю. За гроши.
— Женился?
— Нет. Не сложилось…. А у тебя, дружище, какие новости? Наладилась гражданская жизнь?
— Ещё как! — в голосе бывшего сослуживца послышались горделивые нотки. — Заделался начальником Службы охраны в одном серьёзном питерском банке. С руководством не ругаюсь. Платят хорошо, на уровне пятёрки баксов в месяц. Квартиру отремонтировал по полной программе. Типа — навороченный евроремонт. Достраиваю не хилый загородный дом. То бишь, всё путём…. А ещё я — три года назад — женился. Девица попалась достойная во всех отношениях. Умненькая, положительная, крепких моральных устоев. Ну, и красивая, понятное дело, ёжики колючие. Высокая, ногастая, грудастая, немного похожая на Оксану Фёдорову, известную телеведущую.
— Небось, работает в модельном бизнесе? — из вежливости уточнил Григорий. — Или же снимается в телевизионных сериалах про неземную и страстную любовь?
— Скажешь тоже. Я же говорю, мол, девушка серьёзная и положительная. И работа у неё соответствующая.
— Понял. Извини…. Может, встретимся? Поболтаем? Вспомним дела минувших дней? Кстати, охотничий сезон в разгаре. Мотнём?
— На охоту?
— Ага.
— Не, не люблю я этого дела. Хотя, иногда и приходится участие принимать. Типа — по необходимости…. Приезжай-ка ко мне. Прямо сейчас. Жена на работе, а я в отпуске. Посидим. Выпьем…. Тоска что-то одолела. В том плане, что совсем достала…. А, Гриня?
— Приеду. Ты, ведь, проживаешь по старому адресу? Визуально помню, найду.
— Ага, жду. Спасибо. Стол накрою…. Понимаешь, уже больше трёх лет ни с кем толком не говорил по душам. Тоска смертная…
— Скоро буду. Роджер.
Гришка отправил мобильник обратно в карман куртки, подошёл к компьютерному столу и спросил:
— Что у тебя, Димон?
— Компьютер запустил, но к процессу ещё не приступал, — рисуя-чертя на листе бумаги непонятные схемы, отозвался Поэт. — Занят стратегическим многоуровневым планированием. Из серии: — «Прикидываю любопытный нос к одному всем известному месту…». А, что?
— Человечка одного надо пробить. Мол, что и как.
— Вводные данные?
— Александр Романов. Проживает на Моховой улице.
— Отчество? Год рождения? Место работы? Номер дома и квартиры?
— Извини, не знаю. Есть номер мобильного телефона.
— Диктуй…
Через две-три минуты Димка сообщил:
— Романов Александр Владимирович. Тридцать пять лет от роду. Работает в банке. Моховая сто шестнадцать, квартира восемь. Жена — Алла Наумовна Огурцова, следователь. Строит большой загородный дом в посёлке Павлово-на-Неве…
— Достаточно. Всё сошлось.
— Это Охотник?
— Сто процентов из ста.
— А, почему у тебя, дядь Гриш, такой потерянный вид? И голос…э-э-э, не радостный?
— Много-много лет тому назад Санька Романов вытащил меня с «того» Света. Спас, выражаясь напрямик, от верной смерти…. Всё произошло на алжиро-ливийской границе. Прикомандировали нас тогда к специально-секретному «ооновскому» корпусу. Мол, надо выполнять взятые на себя — российским Государством, понятное дело — обязательства…. Был рядовой боевой вылет, я тогда ещё в капитанах ходил. Попали в сезонную песчаную бурю. Забарахлил вертолётный двигатель. Сели в жёстком режиме — сплошные ушибы, вывихи и переломы. Взбесившийся ветер дул и дул. Вокруг — из-за плотной песчано-глинистой взвеси — было бесконечно серо и тоскливо. Наружу не выйти. Навалилась убийственная жара. Потом закончилась вода…. Только через девять суток подошли вездеходы со спасательной командой. К тому моменту восемь — из десяти — бойцов представились. Только мы с Романовым выжили. Да и я, если смотреть правде в глаза, помер бы. Санька не дал…. Всё что-то нашептывал мне на ухо, не давая заснуть навсегда. По щекам лупил. На сломанную голень шину наложил. Последнюю воду отдал. Спас, короче говоря…. А, вот, поговорить по душам — так и не довелось. До той памятной аварии мы почти не пересекались, так как служили в разных подразделениях. А при жёсткой посадке вертолёта я челюстью сильно ударился об дужку сиденья — два зуба вылетели, язык прикусил, то есть, едва не откусил. Так что, мог только мычать…. После приезда спасателей наши дорожки разошлись. Встречались потом, конечно, пару раз на гражданке. Толку-то? Народу на этих встречах было много. Всеобщие воспоминания, бестолковые споры, всякие армейские песенки, исполняемые пьяным хором…
— Напой, дядь Гриш, — неожиданно попросил Поэт. — Мне же интересно. Ну, так сказать, по профессиональному поэтическому поводу.
— Пожалуйста.
Под небом голубым, Так трудно — умирать… И ждать, что смерть — сейчас придёт, Как избавленья — ждать.
Воды лет сто, как не было, так нет. Гангрена — ставка — только полчаса. Паскудный, жёлтый, ветреный рассвет Уже терзает — эти небеса.
Не будет вертолёта, брат! Сказал мне доктор и пилу достал. Да и наркоза тоже — как бы — нет. Зато — какой сиреневый рассвет.Ты потерпи, солдат?
И я — терпел. Часа, наверно, два. Потом — не помню. Каюсь, виноват. Но визг пилы мне всё напоминал — Крепись, солдат!
Потом был — Кремль. И важный генерал Красивый орден — долго мне вручал. И говорил о — к Родине — любви. И о врагах, растоптанных в пыли…
Бывает всё — на Свете — пацаны. И даже то — чего не снилось им, Девчонкам нашим — гордым и простым, Под небом тем, бесспорно, голубым…
— Круто. Одобряю. И ты, значит, надумал…
