Глеб Соколов - Ставок больше нет

Черный человек скорее всего приехал на автомобиле.

Улочка, где он разговаривал с мальчиком – с односторонним движением.

До переулка, где спрятался «мерседес» Артурчика, машину поставить негде, – тротуар занят строительными лесами. Часть улицы выгорожена для пешеходов.

Значит, поговорив с Федотом, Черный человек двинется к машине и почти наверняка окажется в поле зрения Артурчика. Гаспарян напряженно смотрел в зеркало.

Вдруг что-то насторожило его: не сразу осознал, на что среагировал его глаз…

54.

Маликов – в черных очках. Крепко сжимал ручку металлического чемоданчика с мягко закругленными углами. Сбоку чемоданчика виднелось пять блестящих металлических тумблеров. На них нанесены черные риски и мелкие арабские цифры.

Код, позволявший открыть замок, известен Ибрагимову. Это – нарушение инструкции. Код должен быть передан по защищенной телефонной линии отправителем адресату в момент прибытия чемоданчика.

Прочность чемоданчика такова: вскрыть его даже при наличии специальных инструментов можно лишь за несколько часов. За это время служба безопасности схватит похитителей. Внутри постоянно работал радиомаяк, позволявший определить координаты чемоданчика с точностью до десяти метров. Отключить маяк до того, как будет вскрыт кодовый замок, нельзя.

– Надеюсь, это им поможет! – усмехнулся Маликов, заходя через раскрывшиеся дверцы в шикарно отделанную лифтовую кабину и похлопывая при этом по чемоданчику

– Личные дела сотрудников объекта?.. – Ибрагимов тоже усмехнулся.

– Такая же информация выслана и по космическим делам.

«Ленд ровер»! Почему сразу не обратил на эту машину внимания?!

Между тем, видел ее недавно.

Как человек, только что наклонившийся к пассажирскому сиденью, успел сесть в «ленд ровер», оказаться в этом переулке раньше Артурчика?!..

Впрочем он мог успеть: пока Гаспарян дошел до своего «мерседеса»…

«Ленд ровер» стоит удобно – его хозяину видно часть улицы, край перекрестка… Рано или поздно Федот направится домой и попадется на глаза. Станет ясно: Черный человек тоже покинул место у дерева. За кем охотится тот, что в «ленд ровере»?

Заметил ли Артурчика?.. Гаспарян внимательно смотрел в зеркало.

Прошло минут двадцать. Черный человек появился неожиданно: размашистым шагом двигался там, где переулок вливался в улицу.

Он был в черном пальто, черных брюках. Под козырьком кепки с ушами – черные очки. Артурчик почему-то вообразил: Черный человек абсолютно лыс.

Гаспарян потянулся к ключу зажигания. В этот момент «ленд ровер» отъехал от тротуара, медленно покатил к перекрестку.

Антон остановился. От Холмогорова его отделяло расстояние в один метр. Замерев, молодой человек не произносил ни слова.

Гахария стоявший наискосок от шефа увидел: у Холмогорова из под волос на шею, на воротник одна за другой стекают бисеринки пота.

Перед этим легко одетый шеф долго стоял на месте без движения. Погода была прохладной.

Рубцов некоторое время молча смотрел на Холмогорова, затем взгляд перешел на Гахарию, скользнул по фотографиям, опять вернулся к Анатолию Геннадиевичу.

– Вот и все!.. – негромко проговорил парень.

– Что ты видел? – хрипло спросил шеф.

Гаспарян вытащил из кармана пиджака позолоченную ручку «кросс», записал на тыльной стороне кисти номер автомобиля. Черный человек исчез за углом дома. Повернул за него и «ленд ровер».

«Мерседес» тронулся с места. На небольшой скорости доехал до перекрестка, свернул направо.

Впереди в метрах пятнадцати – прижавшийся к бровке «ленд ровер». Пассажирская дверь распахнута. Волосатая макушка водителя, о чем-то беседовавшего с Черным человеком, торчит наружу.

Артурчик представил, как это было: человек в черном шагает по тротуару, рядом останавливается машина, дверь распахивается…

«Мерседес» не успел поравняться с ними: Черный человек ловко забрался внутрь джипа, дверь захлопнулась. «Ленд ровер», плавно набирая скорость, поехал вперед…

До ближайшего перекрестка Гаспарян двигался тем же маршрутом. Преследовать дальше не решился…

Невероятная тишина повисла над большой группой людей, застывших на краю древней площади.

– Я видел господа бога, – спокойно ответил Антон. – Говорил с ним… Он кое-что открыл мне.

Реакция Холмогорова – стремительна.

– Наденьте на него наручники! – приказал он «мордам», бывшим как всегда поблизости.

– Акции продолжают падать! – мрачно произнес глава президентской администрации. – Я считаю, что торги необходимо остановить.

– На каком основании? – президент смотрел на белый лист блокнота, лежавшего перед ним на столе.

– На основании вчерашнего подъема молодого человека по имени Антон Рубцов на колокольню Ивана Великого. Парень по-прежнему утверждает: беседовал с господом богом и тот подтвердил – Россия скатывается в пропасть. Самое ужасное произойдет в ближайшие дни. Что именно – бог не ответил, отделавшись туманными фразами. Разумеется, прекращая торги, заявим совсем другую причину… Конечно, я не верю во встречу с господом богом. Я вообще в бога не верю. Но происходят загадочные и страшные события. Мы не можем понять их механизма. Рубцов – наш враг, но в его словах таится предупреждение. Нам нужно время, чтобы разгадать его!..

– А я верю в бога! – неожиданно страстно проговорил президент. – И считаю: мы виноваты перед ним!.. Мы все, вся страна! Нам надо что-то серьезно изменить в нашей жизни!.. Иначе – конец! Всем и всему!..

Глава администрации обречено схватился руками за голову.

– Господин президент, я вас умоляю!.. Вы бредите!.. Нам нужно немедленно принять решение!.. На бирже паника!.. В ракетной шахте горит огонь… Следствие в тупике. Кто-то губит страну!

– Страну губит бог! – выкрикнул глава государства.

Чиновник ошарашено посмотрел на него. Затем быстрым шагом вышел из кабинета.

55.

– Это расследование имеет государственное значение!.. Но мы – в тупике, – не стесняясь коллег Анатолий Геннадиевич взял стоявшую на письменном столе бутылку водки, до краев наполнил маленький стаканчик. Залпом осушил его, поставил обратно. – Этот подонок Рубцов обвел вокруг пальца всех!.. – Холмогоров с силой ударил кулаком по столу. – Но зачем?! – Агент вцепился пальцами в собственные волосы. – Я ничего не могу понять! Кажется, начинаю сходить с ума. Наяву снится кошмарный сон.

Шастин и Бутаков угрюмо сидели напротив друг друга на стульях с жесткими сиденьями. На шефа старались не смотреть.

Двадцать минут назад они вернулись из следственного изолятора. Шеф пил в одиночестве. Несколько стаканчиков, не предложив им, опрокинул уже когда подчиненные вошли.

– Тупицы! Дармоеды!.. – Холмогоров длинно и грязно выругался. – Хоть одна мысль в ваших дегенеративных черепках есть?! Нам нужна разгадка!.. Что доложу наверх?.. Что ничего не понимаю?! Рубцов целый день валяется на камерной койке и не произносит на допросах ни слова?!..

Анатолий Геннадиевич опять вцепился пальцами в волосы.

– Наше государство стоит на грани распада, нельзя больше откладывать решение насущных вопросов! – в тоне президента зазвенел металл. – Вы и Холмогоров не допускаете мысли, что кто-то таким экстравагантным способом хочет в критическую минуту напомнить нам об этом, подтолкнуть к правильному решению?!..

Глава администрации опять дернул головой.

– Я вас не понимаю…

– Для моего президентства настал ключевой момент. Сегодня вечером я хочу выступить с телевизионным обращением. Что Холмогоров? – президент поднял глаза от блокнота.

– В подавленном состоянии. Как и вся его группа. Казнит себя за то, что не разобрался в этом Рубцове… Абсолютно деморализован. Создалась беспрецедентная ситуация: мы, ваша администрация, вынуждены подключиться к расследованию. Нам нужна разгадка, а органы в безвыходном тупике!.. – глава администрации сделал паузу. – Парень был подставлен нам. Идеально сыграл свою роль. Математик – не самая главная фигура. Им просто пожертвовали для чего-то большего… По-настоящему ужасного для страны.

Президент покачал головой.

– Математик был отрицательной личностью. Но он выдающийся ученый. Такому роль пешки, которой можно пожертвовать, не подойдет…

– Все зависит от масштаба игры. Он мог не ощущать себя зависимой фигурой.

– А Холмогоров не рассматривает версию, что Антон Рубцов искренен?..

Глава администрации чуть дернул головой.

– В таком случае, он сумасшедший, страдающий галлюцинациями. Не мог же господь бог на самом деле спуститься к нему на колокольню…