Николай Усков - Семь ангелов
– Я? – удивился Алехин.
– Агалакова сделала дурацкий репортаж. Но Глускер обратил внимание на то, на что следовало.
– Вадик Глускер с НТВ? – уточнила Ксантиппа. – Обожаю его! Он такой большой умный сенбернар. А какие глаза?! Утонуть можно! Черная средиземноморская ночь, Гефсиманский сад, – мечтательно мурлыкала Пылкая. Хрустнула ветка, Алехин оглянулся, девушки в бейсболке нигде не было.
– Вы в рубашке родились, господа! – Кен услышал знакомый голос. – Я, признаться, был уверен, что вы расшиблись насмерть. «Страшная трагедия на автобане, – ернически объявил голос, – до каких пор эти сумасшедшие русские будут гонять по нашим дорогам на своих заряженных тачках?»
– Севастьянов! – вскрикнула Пылкая.
– Ах, Ксантиппа, все так отлично складывалось до тех пор, пока вы не вспомнили про труп Климова. Это был явный перебор. – Перед ними стоял полковник ФСБ Петр Евгеньевич Севастьянов.
– Судите сами, Иван убил Климова, Антуан убил Ивана, я застрелил Антуана. Все довольны. Нет же, Ксантиппе зачем-то понадобилось задавать лишние вопросы. А тут еще в репортаже НТВ был один момент. Иннокентий Александрович говорил про подземный ход, который связывал ливрею кардинала с домом его любовницы. Конечно, мой друг, вы же прочли дневник Хуго де Бофора. Я не сомневался, что вы – единственный человек, который в состоянии обнаружить тело Климова. Как бы удивились в полиции, если бы выяснилось, что олигарх погиб не от удара бронзовым канделябром, а от выстрела в голову. Когда Ирина Сергеевна позвонила мне и сказала, что вы собиратесь в Авиньон, я понял, что должен действовать. Добрая она душа, – расплылся в улыбке Севастьянов. – Кен, вы, кажется, заменили ей дочь…
– Так это вы убили Федора Алексеевича? – Алехин был потрясен.
– Конечно, я. Знаете, сначала мы разрабатывали традиционную операцию прикрытия. Климов якобы пропал, есть кровь, но трупа нет, вдруг его телефон оказывается в Лондоне, самолет летает по Европе и т. д. Скукота. У публики складывается ощущение, что с Климовым все в порядке, просто он пустился в бега. Скажем, прячется от жены, – Севастьянов обворожительно улыбнулся. – А потом меня осенило. Средневековье! Этот идиот дю Плесси был просто подарком судьбы. Лучше не придумаешь. Да и вы с Лизой ухитрились поднять такую волну, что я вообще перестал париться.
– Но зачем?
– Вы еще спрашиваете?! Я полжизни курировал бизнес Федора Алексеевича, знал все. В какой-то момент я понял, что мог бы двумя кликами мыши перевести его состояние в одну симпатичную конторку на Кипре. И заняться чем-нибудь по-настоящему прекрасным. Естественно, при живом Климове за эту эквилибристику пришлось бы ответить. Федор Алексеевич был жестоким и сильным противником. У меня не было шансов. А в случае его исчезновения миллиарды бы зависли. Нет тела – нет наследства. Потом состояние, конечно бы, перешло к Лизе, точнее, то, что от него осталось. Это меня вполне устраивало. Ирина Сергеевна – моя лучшая подруга. Она поверила бы в любую чушь.
– Опричник, – сдавленно пискнула Ксантиппа.
– Вообще-то, я надеялся, что вас укокошит дю Плесси там, в Авиньоне. Идеального убийства не получилось. Жаль! – Севастьянов достал пистолет из кобуры – она была спрятана под пиджаком, – вытянул из кармана брюк глушитель и принялся его прикручивать.
– Кровавая гэбня! – зашипела Ксантиппа. Она хотела сообщить полковнику нечто ужасное, но внезапно осеклась. Раздался хлопок. На лбу Севастьянова образовалась черная точка, он пошатнулся и рухнул.
– Извините, что я использовала вас в качестве наживки, – сказал знакомый женский голос. – Старый лис так упивался собой, что не заметил меня там, в кустах. – Девушка в бейсболке подошла и посмотрела на труп. В руках ее был пистолет с глушителем.
– Кто вы? – спросил Алехин.
– Меня зовут Катя, некоторые называют Махаоном, я агент этой скотины. Мне была поручена операция прикрытия, но потом он решил меня слить. Чертовски умный и беспринципный человек! Когда-то я была в него влюблена, считала своим учителем…
– У вас есть сигареты? – спросил Алехин, он бессильно опустился на траву и обхватил голову руками.
– Я не курю, – отрезала девушка, – вставайте, нам нужно уходить.
Они прошли по тропинке немного вверх. Там стоял знакомый «Хаммер». Еще через двести метров Алехин увидел съезд с автобана. Здесь был припаркован небольшой старенький «Фиат». Оказалось, что он принадлежит Махаону. На мосту уже были видны полицейские машины. Какие-то люди бегали вокруг сломанного заграждения.
– Успели, – удовлетворенно сказала Катя.
* * *Через полчаса они сидели в небольшом кафе на площади крохотной деревушки. Надо сказать, компания выглядела престранно. Девушка в спортивном костюме и два мокрых субъекта в порванной одежде и в ссадинах. «Вам нужна помощь?» – с тревогой спросила полная сердобольная хозяйка. «Не беспокойтесь, – Катя говорила на отличном французском. – Мои друзья в порядке, они просто катались по пляжу на скутере и шлепнулись в воду». Хозяйка понимающе кивнула, словно сама занималась этим каждый божий день.
Ксантиппа увлеченно набросилась на жирный торт, заявив, что это у нее нервное. Алехин курил и пил коньяк. Катя рассказывала:
– Я устроилась к Климову под видом переводчицы с латыни. Севастьянов узнал от Ирины Сергеевны или Лизы – сейчас точно не помню, – что Федор Алексеевич обнаружил какие-то средневековые грамоты. Я по профессии филолог. Кстати, помню вас, Иннокентий Александрович, по МГУ, вы читали у нас спецкурс «Топика житийного жанра в Средние века». – Алехин кивнул головой. – Во-первых, я должна была изучить дом. Подземный ход обнаружил сам Климов. Он-то и показал мне его. Бедный Федя, – Катя мотнула головой.
На мгновение Алехину показалось, что у Кати был роман с Климовым. «Днем умная, а вечером стриптизерша», – вспомнил он характеристику, которую дала ей Ирина Сергеевна. Агент Махаон действительно была красивой девушкой, но умела прятать свою красоту. Она доставала ее в нужный момент, словно револьвер.
– Вторая задача, которую поставил передо мной Севастьянов, заключалась в работе с начальником климовской охраны.
– Игорем Петровичем? – уточнил Алехин.
– Да, я экспериментировала со всякими психотропными веществами, которые вызывают расстройство психики и галлюцинации.
– Бедняга совсем рехнулся, – мрачно заметил Кен.
– Тот день как нельзя лучше подходил для начала операции, хотя никаких команд из центра я не получала.
– Какой операции? – спросил Алехин.
– Структура Севастьянова в ФСБ занималась разработкой так называемого плана «Сиренко» – силовое решение нестандартных коллизий. Если конторе понадобится устранить какого-нибудь бизнесмена, она просто дает отмашку. Формально я работала над подготовкой этого плана применительно к Климову. Убивать его никто не собирался. Он же карманный и со всеми вась-вась. Это так, профилактическая мера.
– Ну, а почему же его тогда убили? – Ксантиппа застыла с открытым ртом.
– Севастьянов же вам сказал. Он решил прибрать к рукам деньги Федора Алексеевича, то есть начал свою игру.
– Так что же произошло в тот день?
– Говорю, что этот день как нельзя лучше подходил для начала операции. Климов зачем-то хотел лететь в Лондон. Мне об этом шепнул Игорь Петрович. Он единственный, кто знал о планах хозяина. Так что борт Климова уже запросил коридор. Потом вдруг неожиданно приехала Ирина Сергеевна, за ней Полина. Если бы мы начали операцию, на каждую из них пало бы подозрение. Когда все ушли, заявился Иван. Думаю, он следил за домом. Я слышала, как они с Федей ругались в кабинете. Что-то звякнуло, и Иван выбежал. Я поднялась. На полу лежал Климов. Иван его только слегка оглушил. Я бросилась вниз, чтобы вызвать «Скорую», потом передумала. Решила сообщить Севастьянову.
– А что Игорь Петрович?
– Он был в беспамятстве. Я вернулась наверх, привела Климова в чувство. Федя был очень расстроен, но велел никому ничего не говорить. Он явно не хотел портить жизнь Ивану. Климов попросил меня открыть окно, впустить воздух. Я подошла и увидела, как к дому подходит Севастьянов. В одну минуту мне все стало ясно. Ведь он же должен быть в Москве. Если он в Авиньоне, то почему мне об этом не сказал?
– О господи, – прошептала Ксантиппа, – вот это жизнь!
– Севастьянов решил меня подставить, чтобы слить.
– Это как? – удивился Алехин.
– Понимаете, я и раньше подозревала, нас учат просчитывать разные сценарии, что Севастьянов ведет собственную игру, то есть работает не на контору, а в своих интересах. Ему нужно было подготовить прикрытие для своего начальства. На лабуду вроде той, что Климов пустился в бега, там никто не купится. Агент вышел из-под контроля – гораздо более весомое объяснение.
– Ничего не понимаю, – признался Алехин.
– Я ведь сделала всю грязную работу. Вошла в доверие, докладывала обстановку, превратила Игоря Петровича в овощ. А дальше я – лишний свидетель. Думаю, там, рядом с трупом Феди, Севастьянов собирался уложить и мою тушку. Встает вопрос, как убрать агента, не вызвав вопросов у конторы. Ответ? – Махаон требовательно посмотрела на Алехина.
