Жан-Кристоф Гранже - Пассажир

— Так где именно в «Эммаусе»? — повторил он вопрос.

— Ну ты даешь! На бульваре Картонри в Одиннадцатом округе, вот где.

Он подлил себе вина и окунул в него второй круассан. Януш по-прежнему черкал в блокноте.

— Двадцать второго декабря меня замели за участие в драке.

— А, про это ты помнишь?

— Более или менее. А ты? Ты знаешь, что там в точности произошло?

— Ну, меня там не было, но потом мы с тобой один раз разговаривали. На тебя наехали ребята из Бугенвиля.

— Что такое Бугенвиль?

— Район Марселя, что ж еще? Неподалеку от Загона. Там тусуется местная банда. Полные отморозки. Беспредельщики.

Интересно, подумалось Янушу, как ему удалось вырваться живым из лап этих бандюг.

— А почему они на меня наехали? Грабануть хотели?

— Грабануть? Да чего у тебя было брать-то? Не, они хотели тебя мочкануть, это точно.

— Это я сам тебе так сказал?

— Да ты их боялся, чуть в штаны не наложил!

— А я говорил тебе, почему они хотят меня убить?

— He-а. Сказал только, что сваливаешь. Что к тебе вернулся свет. Что боги пишут свою историю. Ну, чего-то в этом роде. Ты всегда был с приветом, но иногда мог такое ляпнуть — хоть стой, хоть падай.

Свет. Что за свет? Связанный с его сном? И со сном Патрика Бонфиса? Или симптом диссоциативного бегства? Боги и их история. А это что? Намек на убийство с мифологическим подтекстом? В левой глазнице запульсировала боль.

— А куда я уехал, ты знаешь?

— Не, про это ты не говорил. Блин, да чего такое с тобой случилось-то?

— Сам не знаю.

Шампунь не стал настаивать. Боль в глазу у Януша усилилась, захватив весь лоб. Он уставился на воду и опоры акведука, надеясь, что созерцание мирного пейзажа принесет ему облегчение. Напрасные чаяния. Да и погода начала портиться. Море окрасилось в иссиня-черные тона. Серебристые волны обрушивались на берег с шумным звоном бьющегося стекла. Природа не только не исцелила его, но и сама заразилась его болью.

— Ты недавно говорил, — массируя виски, снова обратился он к приятелю, — что зря я вернулся. Вроде как из-за легавых.

— Ну да.

— Из-за той драки? Но ведь это дело давнее…

— Мать твою, ну ты даешь! Они же тебя ищут. Прямо сейчас. Здесь, в городе. Так и шныряют. Я их сам вчера два раза видал. В «Валентине» и в приюте Марсо. Всех опрашивали, суки. Они ищут тебя, Жанно. Очень ты им зачем-то нужен.

Януш все понял. Он полагал, что в шкуре бомжа нашел себе надежное убежище. Но на самом деле он лишь чудом не попал в лапы марсельской полиции. Анаис Шатле объявила на него охоту не только в Бордо, но и здесь. Выходит, надо срочно менять стратегию.

— А почему они меня ищут, не знаешь?

— Вроде как из-за убийства. Какого-то бомжа в Бордо завалили. Ребята слышали, как легавые говорили с социальными работниками. Но я им не верю! Мы с тобой, Жанно, — он ухватил бутылку с вином и стал пить прямо из горлышка, — не преступники, а жертвы! Мы — жертвы этого общества, а они…

— Еще ты говорил, что мне нельзя возвращаться «из-за всего остального». Что это за все остальное?

— Отморозки из Бугенвиля. Такие ничего не забывают. Если они пронюхают, что ты опять в городе, найдут тебя и — того…

Список опасностей рос день ото дня. Полиция. Люди в черном. И вот теперь банда местных бандитов… Ему хотелось завыть в голос. Но он сидел молча. Как будто под наркозом.

— Это еще не все… — совсем тихо проговорил Шампунь.

Януш наклонил шею, словно подставляя ее под удар. Давай, прикончи меня, говорил его жест.

— Марсельская полиция… Они думают, что ты замешан и в том убийстве…

— Каком еще убийстве?

— Ну, в том, в декабре… Кто-то пришил одного бездомного. Его в каланке[23] нашли. Обгорелого. Тогда болтали, что какой-то псих мочит бомжей. Но больше никого не убили. А может, этот псих перебрался в Бордо.

Януша затрясло. От головной боли мутилось в глазах.

— Почему они решили связать оба убийства?

— Я-то почем знаю? Я тебе не легавый.

Януш вдохнул поглубже. Надо все начинать сначала.

— Ты помнишь, когда точно нашли тело?

— Где-то в середине декабря.

— Личность жертвы установили?

— Ага. Болгарин какой-то. Из пригородной шпаны. Я его не знал.

— Он входил в банду из Бугенвиля?

— Вроде как нет.

— Не знаешь, они нашли на месте преступления отпечатки пальцев?

— Да что ты ко мне привязался? Откуда мне-то знать?

— Хорошо. Что еще ты слышал об этом убийстве? Подумай. Шампунь наморщил лоб — мыслительное усилие давалось ему с трудом. Януш одновременно пытался составить общую картину. Его обвиняют в двух убийствах. Одно совершено в Марселе, второе — в Бордо. Кольцо вокруг него сжимается. Он энергично потряс головой. Он не убийца.

— Так что там насчет этого обгорелого?

— Ну, его нашли в каланке Сормью. Двенадцать километров отсюда, если по прямой. Валялся голый, весь обгорелый. Трепали, что тело течением принесло, но я тебе сразу скажу: брехня. Где его вальнули, там и бросили.

— А почему они решили, что это убийство?

— Так там же все обставлено было!

— В каком смысле — обставлено?

Шампунь расхохотался:

— Мужик был с крыльями!

— Что?

— Зуб даю. У него на спине были крылья приделаны, тоже обгорелые. Журналисты болтали, что мужик летал на дельтаплане и упал в море. Но это все хрень. Где же он тогда обгорел? И почему голый?

Януш его не слушал. Убийца с Олимпа. Это имя молнией в черном небе пронзило его мозг. До того как убить в Бордо Минотавра, он убил в Марселе Икара.

— На, глотни. — Шампунь протягивал ему бутылку. — Ты белый весь.

— Спасибо, сейчас пройдет.

— Чего, соскочить надуман?

Януш повернулся к приятелю:

— Откуда тебе все это известно?

Шампунь улыбнулся и надолго присосался к бутылке с вином.

— У меня связи, — наконец объявил он.

Януш схватил его за воротник и резко притянул к себе. Бутылка опрокинулась и покатилась по наклонной поверхности причала.

— Какие связи?

— Эй ты, отпусти! Просто я знаю одного мужика, и все! Клоди его зовут. Он раньше бомжевал, а потом бросил. Работу нашел.

— В полиции?

Шампунь высвободился и на четвереньках пополз за бутылкой, которая уже почти докатилась до темной воды, и успел подхватить ее в последний момент.

— Почти в полиции, — ответил он, вернувшись на прежнее место. — Он в морге вкалывает, в Ла-Тимоне. Грузит жмуров на катанки. Он мне все это и рассказал. Слышал, как легавые между собой трепались… Эй, ты чего?

Януш уже вскочил на ноги:

— Пошли отсюда.

Клоди внешне казался воплощением Существа.

Каменного великана из фильма «Фантастическая четверка».

Лысый, здоровенный, немногословный. Одетый в белый халат, он стоял во дворике морга и курил сигарету. Януш с Шампунем приблизились к нему не без опаски, ступая затаив дыхание. Им пришлось пересечь больничный двор, а затем вскарабкаться по лестнице на террасу, где располагалось здание Института судебной медицины. В небе снова сияло солнце, и они оба под своими многослойными одежками обливались потом.

Как ни удивительно, но обстановка вокруг напоминала японский пейзаж. Плоское одноэтажное строение с дверями в форме пагоды служило фоном нескольким густо поросшим листвой деревцам, похожим на стебли бамбука. Где-то поблизости щебетали невидимые глазу птицы, усиливая впечатление дзен-буддистского спокойствия японского сада.

— Привет, Клоди!

— Чего тебе? — не слишком любезно отозвался тот.

— Вот, познакомься. Это Жанно. Он хочет задать тебе пару вопросов.

Клоди внимательно осмотрел Януша. Росту в этом человеке было за метр девяносто. Тлеющая сигарета в его руке казалась петардой, воткнутой в расщелину утеса. Из ноздрей, как из кратера вулкана, вырывался дым.

— Какие еще вопросы?

Януш шагнул вперед:

— Лучше спроси, сколько я могу тебе заплатить.

Каменное изваяние изобразило улыбку. Впрочем, ее вполне можно было принять за гримасу недоверия:

— Зависит от того, что ты хочешь у меня купить.

— Все, что тебе известно о трупе крылатого мужчины, найденном в каланке Сормью.

Клоди уставился на кончик своей сигареты. Степень недоверия удесятерилась.

— Тебе этот товар не по карману.

— Сто евро.

— Двести.

— Сто пятьдесят.

Януш порылся в кармане и вложил в лапу великана несколько бумажек. Он не собирался торговаться с ним до бесконечности. При виде денег у Шампуня глаза вылезли на лоб. Существо заграбастало денежки.

— Труп нашли в середине декабря в каланке Сормью.

— Когда конкретно?

— Дату можешь узнать в полиции.

— Как звали погибшего?

— Не по-нашему. Цветан как-то там еще. Видать, он из Восточной Европы. Парень лет двадцати. В Марселе болтался несколько последних месяцев. Легавые его установили по отпечаткам пальцев. У него уже были неприятности с законом.