Уоррен Мерфи - Сатанинский взгляд
– Да, запуск одной ракеты будет воспринят всего лишь как предупреждение.
– Нет, предупреждение – это две ракеты. Запуск одной ракеты будет расценен как случайность.
– Вот как? Я всегда полагал, что одна ракета – это уже предупреждение.
– Нет, мисс Эшфорд. Чтобы нанести упреждающий удар, нужно запустить две ракеты. Одна ракета – это случайность. В секретном соглашении, подписанном много лет назад советским премьером и американским президентом, говорится, что случайный запуск ядерной ракеты одной из сторон не должен восприниматься как повод к полномасштабной атомной войне. Насколько я помню, советский лидер заявил: «Мы не намерены рисковать коммунистической партией из-за гибели нескольких сотен тысяч людей».
– А что ответил на это американский президент?
– Президент ответил, что хотя разрушение пусть даже одного американского города будет колоссальным ударом для Америки, он, возможно, сумеет объяснить охваченному ужасом народу, что это случилось по чистому недоразумению.
– Интересно. А я-то считал, что их можно припугнуть всего одной ракетой, – сказал Василий, вспомнив о своих похождениях в Омахе: оказывается, для этого нужны, по крайней мере, две ракеты.
– Если же, – продолжал Смит, – направить три ракеты на ядерные объекты противника, это будет уже не предупреждение, а война.
– А если запустить их на три небольших населенных пункта? – спросил Василий.
– По моей оценке, это будет означать ядерный конфликт.
– Я хотел бы использовать подводные лодки.
– Среди ваших гостей, мисс Эшфорд, находится адмирал, однако вы должны иметь в виду, что запустить американские ядерные ракеты не так-то просто. Существует целая система ядерной защиты.
– Так займись этим, Харолд.
– Можно мне сначала выйти в туалет? – спросил Смит прежде чем бросить всю мощь компьютеров КЮРЕ на разрушение американской системы ядерной защиты.
Никогда еще электрическая сеть не работала с такой нагрузкой, как в тот вечер. Первым делом Смит попытался разобраться в системе сигналов, используемых Стратегическим авиационным командованием и ВМС США, и выяснил, что существуют особые коды для приведения в боевую готовность ядерных арсеналов. Разумеется, запуск ракет осуществляется конкретными людьми, однако Харолд Смит, мальчик не только прилежный, но и смышленый, догадался, что эти конкретные люди подчиняются все тем же кодам.
Всякий раз, когда компьютер Смита натыкался на код, его работа блокировалась. Однако Смит с его рационалистическим умом понимал: для того, чтобы решить какую-то проблему, совсем необязательно разбивать стенку лбом. Препятствия на то и существуют, чтобы их обходить. Когда на пути его поисков возникало препятствие в виде кода, он ставил на его месте особый значок и шел дальше. Через двадцать пять минут на экране его компьютера высвечивалась целая гирлянда таких значков, дающая полное представление о том, как действует американская система ядерной защиты.
Более того, Смиту удалось определить, что существует не один, а два кода, необходимых для запуска ядерных ракет. Проследив всю цепочку, Смит понял, что одна линия ведет к президенту, а другая – к военному руководству. Это означало, что решение о нанесении ядерного удара принимается ими совместно.
Итак, сигнал к запуску ракет должен одновременно поступить от высшего военного командования и от президента. Единственное, что требовалось Смиту, это найти оба кода. А потом уже все пойдет как по маслу. Бах! – и земной шарик взлетит на воздух.
Смит поспешил сообщить весть мисс Эшфорд.
– Харолд, – ответила она. – Не думай, что хвастаться своими успехами дурно. Наоборот, это одно из лучших твоих качеств. Благодаря ему теперь я знаю, что к чему. Ты замечательно поработал. Но у нас нет никакой необходимости ломать голову над этими кодами. В зале на первом этаже находится нужный нам адмирал, а президент будет здесь с минуты на минуту.
Василий махнул рукой, давая сияющему Смиту понять, что он может идти, и на прощание добавил:
– Не беспокойся, я, конечно же, поставлю тебе пятерку. Даже пять с плюсом. Кстати, ты не можешь сделать так, чтобы одна из ракет была нацелена не на Россию, а, скажем, на Париж? Атомное облако над Эйфелевой башней выглядело бы весьма эффектно. Только смотри, чтобы Дульск не пострадал. Запомни: в радиусе ста километров от него не должно быть никаких взрывов! А теперь пришли ко мне адмирала. Я хочу с ним немного потолковать.
В ходе беседы, продолжавшейся ровно пятьдесят две секунды, адмирал сообщил Рабиновичу код, которого никогда в жизни не открыл бы даже родному отцу. Если кто-то и узнал бы от него это слово, то только его непосредственный подчиненный, да и то лишь в случае ядерной войны.
Отослав адмирала к остальным гостям, Рабинович позвонил Смиту и сказал, что все в порядке.
– Теперь осталось получить только код президента, – ответил Смит по телефону из своего кабинета, помещавшегося в квартире Рабиновича.
Эта квартира занимала два этажа здания на Пятой авеню, расположенного неподалеку от клиники, в которой Василий когда-то избавлял своих пациентов от избыточного веса, пристрастия к курению и сексуальных проблем.
– Это дело нескольких минут, – успокоил его Василий.
– Простите, мисс Эшфорд, можно мне отлучиться в туалет?
– Ты только что туда ходил, – суровым тоном напомнил ему Василий.
Если он самый могущественный человек в мире, то из этого вовсе не следует, что он должен быть добреньким. Старикан совсем распоясался! Впредь он будет выпускать его в туалет один раз в день – и точка!
Рабинович подошел к окну. Снизу доносился грохот музыки. Вечер выдался куда как шумный, но соседи не такие важные шишки, чтобы жаловаться на него. Он посмотрел на раскинувшийся внизу Центральный парк. Вполне возможно, что к утру все здесь будет погребено под толстым слоем радиоактивного пепла. Опасность приятно щекотала ему нервы, наполняла жизнь новыми красками.
К дому в сопровождении кортежа мотоциклистов подъехал длинный черный лимузин. В нем сидел президент Соединенных Штатов. Интересно, подумал Рабинович, если плюнуть из окна, попадет ли его плевок в президента? Впрочем, он тут же отказался от этой затеи: президентская охрана наверняка поднимет панику. Внизу было полно агентов Секретной службы, но Василий знал, что они не смогут защитить президента от него.
Сквозь ряды агентов и телохранителей с изяществом балетного танцовщика пробирался какой-то человек. Никто не мог его остановить. Он добрался до президента и указал пальцем на освещенные окна квартиры Рабиновича. Президент посмотрел вверх. Разговаривавший с ним человек тоже, и тут Василий узнал его. Это был Римо, первый и единственный друг Василия в Америке, спасший его от русских диверсантов.
Президент кивнул и, подталкивая свою прелестную жену, вернулся к лимузину, который тут же умчался прочь вместе с кортежем мотоциклистов, оглашая улицу воем сирен и увозя с собой код.
– Чиун, Чиун! – заорал Василий. – Скорее сюда!
Чиун явился с такой быстротой, словно только и ждал, когда Василий его позовет.
– Немедленно верни президента и доставь его ко мне Он мне нужен сию минуту!
– Неужели наконец мы освободим президентское кресло для Смита, о Великий Ван?!
– Доставь сюда президента, тебе говорят. А если увидишь Римо, убей его! Его необходимо убрать, и сделать это должен ты. Он встал у меня на пути. Слишком далеко зашел он в своей дружбе.
Тут случилось нечто невообразимое. Старый кореец затрясся, из горла у него вырвалось сдавленное «нет!», но рассудок повелевал ему подчиниться приказу. В нем происходила такая внутренняя борьба, что с потолка посыпалась штукатурка.
– Ну ладно, ладно, хватит уже устраивать сцены, – одернул его Василий. – Положим, это совсем не Римо, а твой заклятый враг. Это тебя устраивает? Или я снова должен вправлять тебе мозги, как в Сорнике? Ну все, спокойно. Я – добрый старина Ван. Парень, который как две капли воды похож на Римо, на самом деле твой злейший враг. Ты должен его убить. Иначе он убьет тебя.
С души Чиуна словно камень свалился. Он не понимал, что именно принесло ему такое облегчение, но жизнь снова стала прекрасна. Ужасного противоречия, из-за которого сердце его только что разрывалось на части, больше не существовало.
– Приведи своего заклятого врага сюда. Я хочу посмотреть на ваш поединок. Он должен был состояться еще в Сорнике, если бы этот тип не удрал оттуда. Но имей в виду, это должен быть настоящий поединок. Ты способен доставить мне такое удовольствие?
– Великий Ван, это будет поединок во славу вашего имени и Дома Синанджу. Это будет...
– Ну ладно, ладно, – оборвал Чиуна Василий Рабинович в образе Великого Вана. – Поединок устроишь после того, как доставишь сюда президента.
Однако все случилось намного раньше, чем планировал Рабинович. Выходя из лифта, Чиун лицом к лицу столкнулся со своим заклятым врагом.
