Елена Корджева - Рукопись из тайной комнаты. Книга первая
Обязанности Густы тоже упорядочились. В основном они сводились к тому, чтобы вести бухгалтерию клуба. Она тщательно следила за тем, как на счёт герра Шварца еженедельно поступают не только деньги за проданное оружие и израсходованные боеприпасы, но и комиссионные от тех, кто принимал участие в обслуживании гостей – от владельца ресторана и гостиничных номеров до егеря, получавшего щедрый гонорар за свои уроки.
И хоть сама она не получала ни копейки, её чрезвычайно радовал тот факт, что идея оказалась настолько прибыльной. Теперь уж точно её никто не пошлёт обратно на родительский хутор. Нет! Пусть хозяйством занимается Марта, а её дело – университет.
Герр Кляйн – учитель – специально для неё составил программу и даже написал, куда требовалось, чтобы организовать Густе возможность сдать экзамены за среднюю школу. Было ясно, что этой весной по всем предметам она подготовиться не успеет. Но и ученица, и учитель, увлёкшиеся идеей подготовить талантливую девушку до уровня университета, поставили задачу – сделать в этом году как можно больше. Поэтому свободное время Густа теперь проводила в библиотеке, старательно штудируя историю, географию, литературу и языки – то, что нужно было сдать этой весной. Математику решено было отложить на следующий год. Густа подозревала, что для герра Кляйна математика не является самым любимым предметом. Но поскольку всего остального было в избытке, она решила не переживать по этому поводу, а сдать то, что сможет.
Так что при деле были все.
Герр Шварц радостно развивал новое направление бизнеса. Фрау Шварц воспитывала молодого господина и вела дом. Эмилия, вдохновлённая примером Густы, изо всех сил тоже старалась учиться. Подрастающий Конрад, очень способный, не по годам умный, но избалованный мальчишка, то и дело норовил нашкодить и выскользнуть из-под присмотра. Герр Штайн, теперь уже не расстававшийся с очками, тихо и незаметно продолжал вести хозяйство. Учитель с энтузиазмом учил…
Всё было хорошо.
Но недолго.
Проблемы начались в конце мая.
Никто не ожидал, что фрау Шварц, эта весёлая, живая и музыкальная женщина вдруг заболеет. Да она и сама не хотела болеть и всячески сопротивлялась недугу. И всё же неизвестного происхождения боли в желудке доставляли ей страдание.
Вызванный врач помочь не смог.
Герр Шварц пригласил в усадьбу профессора медицины – Густа забыла его фамилию. Фрау Шварц даже ездила в Ригу на консультации. Но, к сожалению, болезнь не отступала.
Густа видела, что страдания любимой жены в буквальном смысле разрывают сердце хозяину. И хотя он, как и подобает предпринимателю, внешне держался абсолютно невозмутимо, но кто, как не фройляйн Assistent, знала, что чувствует этот тучный и обычно жизнерадостный человек.
Она очень хотела помочь, вот только знать бы – как.
Все экзамены, намеченные на этот год, были успешно сданы, а математика от расстроенных чувств совершенно не лезла в голову.
Поэтому Густа очень обрадовалась, когда после очередной поездки в Ригу хозяин попросил представить ему бухгалтерский отчёт. Его интересовали деньги. Деньги, как поняла Густа, были нужны, чтобы отправить страдалицу «на воды», которые должны были, по решению медицинского консилиума, непременно помочь больной. Как же радовалась девушка, представляя хозяину отчёт, из которого неопровержимо явствовало – деньги есть! А значит, фрау Шварц может не откладывая, прямо сейчас, поехать в знаменитый Баден-Баден, серные источники которого уж непременно вернут ей утраченное здоровье.
5
Сборы были недолгими.
Фрау Шварц в сопровождении Эмилии уехала, не дожидаясь Лиго. И вернуться должна была не раньше сентября, благо денег хватало с лихвой.
Герр Шварц, отправив жену и дочь, заметно поскучнел. Было видно, как ему, семейному человеку, не хватает домашнего тепла. Он стал активнее работать, стремясь заполнить образовавшуюся пустоту. Маленький Конрад, оставленный на попечение приглашённой няни и герра Кляйна, тоже притих. Мальчик, при всех своих способностях, оказался, как, впрочем, и любой ребёнок, не готов к разлуке с мамой и остро переживал расставание. Изменилось даже поведение. Раньше уже издали было слышно, как мальчишка с шумом и воплями мчится по коридорам, а если вдруг наступала тишина, то нужно было непременно обернуться, чтобы не быть застигнутым врасплох маленьким хулиганом. Сейчас по дому никто не бегал. Конрад, утративший интерес к шалостям, большей частью либо читал, либо играл в шахматы с управляющим, к удивлению Густы оказавшимся большим любителем этой игры, либо, сидя в саду, что-то мастерил из веток и песка.
С отъездом хозяйки дом начал жить вполголоса.
И как-то само собой образовалось свободное время.
Никогда раньше, сколько она себя помнила, у Густы не было выходных. На хуторе работа была всегда. Попав в усадьбу, девочка была занята с утра до вечера. Ей с трудом удавалось выкроить время для чтения, так много обязанностей было у «подружки» хозяйской дочки. Да и потом, на должности фройляйн Assistent, свободного времени не прибавилось. Эмилия, Конрад, сметы, герр Шварц, магазин, проект, расчёты, клуб охотников, бухгалтерия, учёба, экзамены… Получался сплошной поток дел, неумолимо требовавших её участия. И вдруг всё изменилось.
Фрау Шварц и Эмилия уехали, Конрад, вредный приставучий Конрад сидит спокойно и почти не требует внимания, герр Шварц, тоже не знающий, чем себя занять, отнял у неё чуть ли не всю работу, за исключением бухгалтерии… Экзамены, и те – позади.
Густа решительно не знала, чем заполнить освободившееся время.
– Ну что же, придётся взяться за математику, – решила она, открывая толстый коричневый учебник.
Удивительно, но втянулась она быстро.
И то сказать, кто, как не она помогал герру управляющему вести последние пару лет хозяйство? А с ноября прошлого года она сама разобралась в тонкостях бухгалтерии и уже сам хозяин, не задумываясь, передал ей, шестнадцатилетней девчонке, всю кропотливую работу по подсчёту каждого сантима, потраченного и заработанного компанией «Jägermaster». Уж что-что, а считать деньги Густа умела.
Поэтому и с задачами, и с уравнениями справлялась легко. В конце концов, что сложного в том, чтобы высчитать, за сколько времени наполнит бассейн вода или когда приедет поезд. И поезд и бассейн вставали перед мысленным взором прилежной ученицы и исправно ехали куда надо или наполнялись. И не было сомнений, что поезд придёт, куда надо, вовремя, а бассейн не перельётся через край.
Правда, оказалось, что это – далеко не вся математика.
Геометрия вызывала у Густы едва ли не священный ужас. Она никак не могла постигнуть логику этой, казалось бы, такой строгой и прямолинейной науки.
Вводило в ступор само слово «аксиома». В её крестьянской голове никак не укладывалось, как, почему и зачем нужно чертить эти жуткие однообразные треугольники и почему она должна верить авторам этих самых «аксиом». Откуда они знают, что это – правда? Кто им сказал? Или хотя бы как они до этого додумались?
Она пыталась логически мыслить. Если можно измерить площадь участка земли – маленькой девочкой она видела, как землемеры работали, измеряя «папин» участок, – то можно все участки сложить, и получится площадь волости. А если сложить все волости, то получится площадь страны. А если сложить все страны, получится площадь всей суши. А ещё можно измерить длину экватора и знать, какой ширины «талия» у планеты. Это было понятно и просто.
Но на то, чтобы считать углы в треугольниках, её логики явно не хватало.
И потом, эти теоремы. Почему их надо доказывать? Ну придумал Архимед свою теорему и даже доказал. Ну и молодец. Или, к примеру, Пифагор. Ей, Густе, зачем нужно думать так, как думал Пифагор? Зачем нужно каждый раз заново пересчитывать эти несчастные квадраты сторон? Ей никак не удавалось понять, почему у треугольника есть «квадрат сторон». Или треугольник, или квадрат – что-то не продумал, видать, этот самый Пифагор.
Геометрия оказалась трудным орешком.
Но привыкшая не сдаваться, Густа твердо решила разобраться и с этой наукой.
Поэтому, пользуясь тем, что она оказалась почти полностью предоставлена самой себе, девушка часами просиживала в библиотеке, рисуя эти злосчастные треугольники.
6
Густа злилась сама на себя.
Вчера ей казалось, что она поняла эту главу.
Но сегодня, прямо с утра, задача не решалась. Ну не решалась, и всё. Эти треугольники, эти прямые, такие прямые и пересекающиеся, никак не желали пойти ей навстречу. Углы категорически не считались.
А в окно библиотеки была видна беседка. И солнце так призывно освещало зелёную-зелёную лужайку перед рощицей, что не было просто никакого терпения сидеть здесь над этой теоремой. В открытое окно, из которого не дул даже самый маленький ветерок, были слышны птицы.
Дятла, усердно трудящегося где-то вдали, Густа, понятно, не видела. А вот ласточки быстро сновали в ярко-голубом небе, время от времени перекликаясь резкими голосами. На какую-то секундочку девушка позволила себе расслабиться и помечтать, как хорошо было бы прогуляться по этой травке… А если бы она могла летать… Она непременно закружилась бы в полете вместе с этими ласточками… Или нет, улетела бы вместе с чайками к морю…
