Десмонд Бэгли - Оползень (Сборник)

Внутри нее кто-то был. Дверь была приоткрыта, и сквозь щель в полутемный коридор пробивался свет. Я осторожно заглянул внутрь и увидел Люси Эдертон, открывавшую один за другим ящики стола Булла. Она увлеченно бросала на пол бумаги, которые уже покрывали его, как слой пыли. Я решил, что она самая подходящая фигура для моих планов, резко открыл дверь и в мгновение ока очутился рядом с ней. Прежде чем она смогла что-то сообразить, я оказался позади нее, сгибом локтя сжимая ей горло. Ружье я бросил на пол, покрытый мягким ковром.

— Тихо, без шума, — сказал я спокойно. В горле ее что-то забулькало, когда перед ее глазами очутилось лезвие ножа. — Где старик?

Я немного ослабил хватку, чтобы она глотнула воздуха и смогла говорить. Из ее горла вырвался шепот:

— Он… болен.

Я приблизил острие ножа к ее правому глазу — примерно на дюйм от зрачка.

— Я второй раз спрашивать не буду.

— В… спальне.

— Где она? Ладно, показывай. — Я спрятал нож в ножны и наклонился, не отпуская ее, за ружьем. — Если будешь шуметь, убью. Ваша семейка уже у меня в печенках сидит. Давай, где эта комната?

Я продолжал держать ее за горло и чувствовал, как дрожит ее худое тело. Я вытащил ее из кабинета. Рукой она махнула в сторону одной из дверей. Я сказал:

— Хорошо, поверни ручку и открой ее.

Как только она повернула ручку, я ногой открыл дверь и швырнул ее внутрь. Она приземлилась на колени и растянулась на толстом ковре. Я быстро вошел в комнату следом за ней, закрыл дверь и взял ружье наперевес, ожидая чего угодно.

«Что угодно» оказалось всего лишь медсестрой в аккуратном белом халатике, которая смотрела на меня широко открытыми глазами. Я не обратил на нее внимания и осмотрелся. Комната была большая, с окнами, занавешенными темными шторами. Громадная кровать стояла в тени. Ее полог был из того же материала, что и шторы, но отдернут.

Сестра дрожала мелкой дрожью, но оказалась отважной. Она встала и спросила:

— Кто вы такой?

— Где Булл Маттерсон? — спросил я.

В это время Люси Эдертон приподнялась, пытаясь встать на ноги. Я поставил ногу на ее зад и, толкнув, вернул ее в лежачее положение. Сестра задрожала еще больше.

— Вы не должны беспокоить мистера Маттерсона. Он очень болен. — И тихо добавила: — Он умирает.

Скрипучий голос донесся из постели:

— Кто это умирает? Вы говорите чепуху, девушка.

Сестра повернулась к Маттерсону.

— Вам нужно лежать тихо, мистер Маттерсон. — И, вновь обращаясь ко мне и глядя на меня умоляющими глазами, сказала: — Прошу вас, уходите.

Маттерсон спросил:

— Это вы, Бойд?

— Это я.

Его голос зазвучал насмешливо:

— Я так и думал, что вы объявитесь. Что задержало вас?

Я было собрался рассказать ему все, но он перебил меня раздраженным тоном:

— А почему я лежу в темноте? Молодая леди, ну-ка зажгите свет.

— Но, мистер Маттерсон, доктор…

— Делайте, что я говорю, черт возьми. Не волнуйте меня, а то знаете, что случится. Зажгите свет.

Сестра подошла к кровати и щелкнула выключателем. Лампа осветила лежащую на ней худую фигуру. Маттерсон сказал:

— Бойд, подойдите поближе.

Я поднял Люси с пола и подтолкнул ее вперед. Маттерсон хмыкнул.

— А, уж не Люси ли это? Наконец пришла навестить своего отца? Ладно, выкладывай все, Бойд. Сейчас я уже не боюсь шантажа. Поздновато.

Я обратился к сестре:

— Запомните. Вы сидите здесь абсолютно тихо и не пытаетесь покинуть комнату.

— Я не собираюсь покидать моего пациента, — ответила она сухо.

— Что вы там шепчетесь? — спросил Маттерсон.

Я подошел к его кровати, крепко держа Люси.

— Говард взбесился, там, на Кинокси. Он сколотил из ваших лесорубов банду линчевателей, подогрел их всех историей о том, что я будто бы побил вас. Они гоняли меня почти две недели. Но это не все. Говард убил человека. Сейчас он от нас в восьми часах ходьбы.

Маттерсон смотрел на меня без всякого выражения.

— А кого он убил? — спросил он бесцветным голосом.

— Парня по имени Джимми Вейстренд. Он не намеревался его убить, целился он в меня.

— Это тот парень, которого я видел на плотине?

— Да, тот. — Я бросил на кровать патрон. — Он был убит вот такой штукой.

Маттерсон зашарил по одеялу слабой рукой, и я вложил патрон в его пальцы. Он поднес его к глазам и сказал:

— Да, это надежный способ убийства. — Патрон выскользнул из его пальцев. — Я знал его отца. Мэтью — хороший человек. Целую вечность его не видел. — Он закрыл глаза, и я увидел, как по его щеке покатилась слеза. — Значит, Говард опять сделал это. О, я должен был знать, что это случится.

— Опять! — воскликнул я. — Мистер Маттерсон, это Говард убил Джона Трэнавана и его семью?

Он открыл глаза и посмотрел на меня.

— Кто ты, сынок? Ты Грант или мальчик Джона Трэнавана? Я должен знать.

Я покачал головой и сказал серьезно:

— Я не знаю, мистер Маттерсон. Я действительно не знаю. Я потерял память в автокатастрофе.

Он слабо кивнул.

— Я думал, она вернулась к тебе. — Он помолчал, в горле его что-то клокотало. — Они были все сожжены, черные тела, живое мясо… Я не знал. Боже, помоги мне! — Его глаза смотрели куда-то в пространство, в далекое прошлое и видели ужасное зрелище катастрофы на дороге к Эдмонтону. — При опознании я рискнул, я думал, так будет лучше.

«Кому лучше?» — подумал я с горечью, но не допустил, чтобы горечь окрасила мои слова, и спросил ровным голосом:

— Мистер Маттерсон, кто убил Джона Трэнавана?

Медленно он приподнял худую руку и указал дрожащим пальцем на Люси Эдертон:

— Она убила. Она и ее беспутный братец.

Глава 12

Люси Эдертон резко дернулась и, вырвавшись из моей хватки, побежала к двери. Старый Булл, хотя был очень слаб, вложил все свои силы в короткую команду:

— Люси!

Она остановилась в центре комнаты. Маттерсон холодно сказал:

— Чем заряжено твое ружье?

— Рифлеными пулями, — ответил я.

Голосом, еще более холодным, он продолжал:

— Даю свое согласие на то, чтобы пришить ее такой пулей, если она сделает еще один шаг. Слышишь, Люси? Мне бы самому надо было это сделать двенадцать лет тому назад.

Я сказал:

— Я столкнулся с ней в вашем кабинете, где она рылась в бумагах. Наверное, она искала ваше завещание.

— Похоже на то, — сказал старик саркастически. — Я породил дьяволов. — Он поднял руку. — Девушка, подключите телефон сюда.

Сестра вздрогнула от прямого обращения к ней. Все, что здесь происходило, было для нее слишком неожиданно. Я сказал:

— Подключайте, подключайте побыстрее.

Она взяла аппарат, поднесла его к кровати и соединила с розеткой, которая находилась рядом с ней. Я спросил у нее:

— У вас есть чем писать?

— Ручка? Есть.

— Записывайте все, что услышите здесь. Возможно, вам придется выступать на суде.

Маттерсон возился с телефоном, но не совладал с ним. Махнув рукой, он обратился ко мне:

— Соедини меня с Гиббонсом.

Он дал мне номер, я набрал его и поднес трубку к его уху. Сначала была пауза, потом он сказал:

— Гиббонс, это Маттерсон… Да черт с ним, с моим здоровьем. Слушайте: приезжайте сейчас же ко мне… Здесь произошло убийство… — Его голова упала на подушку, я взял трубку и положил ее на рычаг.

Все это время я продолжал держать ружье, направленное в сторону Люси. Она стояла, вытянув руки по швам, белая как мел, неестественно спокойная. Только правая ее щека все время дергалась. Маттерсон заговорил тихим, низким голосом, и я подтолкнул сестру поближе, чтобы ей лучше было слышно. Старик говорил медленно, поэтому ей не составляло труда записывать все подробно.

— Говард всегда завидовал Фрэнку, — начал он. — Молодой Фрэнк был хорошим парнем, и все было при нем: ум, сила, любовь окружающих, все, чего не было у Говарда. Он получал хорошие отметки в колледже, а Говард плавал на экзаменах; у него были девушки, которые даже не смотрели в сторону Говарда, и он, наконец, скорее всего, стал бы во главе дела, когда мы с Джоном сошли бы со сцены. И не потому, что Джон Трэнаван просто предпочел бы Говарду своего сына, нет, речь шла о более подходящем кандидате. И я со своей стороны тоже выбрал бы Фрэнка, и Говард это знал.

И он убил Фрэнка. И не только его — он убил Джона и его жену. Ему был двадцать один год, и он стал трижды убийцей. — Маттерсон вздохнул и слабо пошевелил рукой. — Не думаю, что он сам это придумал, идея была ее. У Говарда не хватило бы мужества пойти на такое дело самому, на это его толкнула Люси. — Он повернул голову и посмотрел на нее. — Говард был похож на меня, немного, но все-таки. А эта пошла в мать. — Он вновь обратился ко мне: — Ты знаешь, что моя жена покончила с собой в сумасшедшем доме?