Шон Хатсон - Язычник
Перешагнув через труп, Донна вошла в комнату, откуда Фаррел только что появился; в ушах у нее все еще звенело.
Бросив взгляд на убитого, Джули последовала за ней.
Они оказались в большой, ярко освещенной, особенно в центре, комнате. При их появлении обнаженный мужчина быстро вскочил, с ужасом глядя на револьвер в ее руке. Женщина, также обнаженная, вопя от дикого страха, попробовала тоже встать, но поскользнулась и упала.
Донна увидела в комнате около дюжины мужчин, почти все они были в костюмах. Но, вместо того чтобы напасть на нее и Джули, они бросились бежать.
Единственным путем их спасения была, очевидно, дверь в самом конце комнаты. Отталкивая друг друга, они всей толпой пытались пробиться через нее.
Донна повернулась, не опуская револьвера.
Во главе длинного стола неподвижно стояли Дэшвуд и Парсонс.
На столе перед ними лежала Гримуар.
Неожиданно загремел выстрел. Но Донна успела пригнуться, и пуля пролетела мимо, рассекая пустой воздух,, чтобы пробить дыру в стене.
Дэвид Райкер выстрелил еще дважды, прежде чем Донна смогла ответить ему.
Комната буквально грохотала от могучих звуков выстрелов.
Обнаженный мужчина кинулся к Райкеру.
Тот выстрелил в него.
Донна в изумлении смотрела, как Райкер всадил две пули в грудь мужчины. Выстрелы буквально отбросили его назад. Одна пуля вышла около правой лопатки, усеивая пол обрывками легочной ткани.
Женщина, которая была с ним, продолжала вопить, пока Райкер не пристрелил и ее, всадив крупнокалиберную пулю прямо ей в голову. Она упала, как под ударом кузнечного молота.
Выстрел Донны ранил Райкера в плечо. Он выронил револьвер и зажал рану рукой, а затем нащупал указательным пальцем большую дыру, в глубине которой виднелись раздробленные кости.
— Забери книгу! — крикнула Донна Джули, и та бросилась бежать по быстро пустеющей комнате.
Почти все уже успели выбраться наружу через дальнюю дверь.
Джули схватила стул и метнула им в Дэшвуда, который, подняв обе руки, чтобы защититься, упал назад.
Схватив одной рукой Гримуар, Парсонс ударил Джули по лицу. Она вскрикнула от боли, чувствуя, что рассечена нижняя губа.
Парсонс сжал ее руку в своих скрюченных руках.
Донна выстрелила в него.
Пуля попала в левую руку, в бицепс.
Из раны хлынула густая, темная кровь, обагряя стену за его спиной.
Он выронил книгу, и Джули ударом ноги оттолкнула ее как можно дальше.
Парсонс что-то выкрикнул и бросился вслед за книгой.
Донна прицелилась в него и выстрелила.
Курок ударил по пустой каморе.
Отбросив «магнум», Донна вытащила из другой кобуры «беретту».
С ликующим криком Парсонс схватил книгу, но Донна нажала на спуск.
Один, два, три выстрела.
Парсонс был ранен в грудь и бедро. В третий раз Донна промахнулась, пуля попала в дальнюю стену.
Четыре, пять, шесть.
В комнате стало как в пушечном жерле; грохот становился все оглушительнее. Джули даже не слышала своих собственных воплей.
Парсонс упал ничком на обнаженную женщину, все его тело было изрешечено девятимиллиметровыми пулями и залито кровью. Он протянул руку к Донне, его пальцы шевелились все слабее и слабее.
Теперь он лежал неподвижно.
Дым висел в комнате, как густая вуаль.
Джули на четвереньках искала Гримуар. В комнате остались лишь четыре живых человека: она сама, ее сестра, Райкер, который лежал на перевернутом столе, зажимая рукой рану, и Дэшвуд, стоявший перед ней с вызывающим видом.
Тяжело дыша, Донна переводила взгляд с одного мужчины на другого.
Пол был залит кровью.
В самом его центре лежала Гримуар.
Трофей.
Главный трофей в этой смертельной игре.
Никто не двигался.
В ушах все еще продолжали греметь выстрелы, в глазах все еще ослепительно сверкали вспышки выстрелов. Но в комнате было тихо.
Револьвер Райкера лежал в двух-трех футах от него. Донна заметила, что он на него посматривает. Затем, все еще придерживая плечо, он стал медленно подвигаться к своему оружию. Кровь просачивалась между его пальцев, каждое движение, очевидно, стоило ему больших мук, когда куски его разбитой ключицы задевали друг друга.
И все же, если он дотянется до револьвера...
Донна трижды разрядила в него свою «беретту».
Его тело подпрыгивало при каждом попадании, затем он завалился на бок и лежал неподвижно; его грудь и лицо были все в крови. Казалось, будто кто-то перевернул его и окунул в алую краску.
Донна прицелилась в Дэшвуда.
Джули тихо плакала. Она почти оглохла, дым ел ей глаза, она могла лишь беспомощно наблюдать, как Донна и Дэшвуд смотрят в упор друг на друга.
Он улыбался.
Глава 91
— Вы ведь должны были умереть, — сказал Дэшвуд. — Вы обе.
Донна не сводила с него глаз, нацелив автоматический пистолет ему в голову.
— Что вы надеетесь доказать этим маленьким шоу? — Слова Дэшвуда были отягощены презрением. — Вы думаете, то, что произошло сегодня, может что-то изменить? Вы думаете, что можете остановить нас? Точно так же думал и ваш муж, но он кончил тем, что вступил в наше общество.
— Нет, — сказала Донна, качая головой.
— Почему вы никак не можете поверить, что я говорю правду? — спросил Дэшвуд. — Может, вы его очень плохо знали. Или, может, вы слишком глупы? — В его глазах появился злой блеск. — Он достаточно хорошо знал это место. И другие дома, где мы собираемся. Его интересовали наши знания, и он получил их. Он заплатил дорогую цену, чтобы стать одним из нас. Он отрекся от всего, во что верил, от всех своих моральных и этических убеждений. У него не осталось ничего и никого, кроме нас.
— Неправда, — со слезами в голосе сказала Донна.
— Он знал женщину, которую звали Сьюзан Риган, — произнес Дэшвуд таким тоном, словно сообщал ей что-то, чего она не знала.
На ее лице выразилось изумление, и Дэшвуд заметил это.
— Стало быть, это правда? — продолжал он.
Она кивнула.
— А вы знаете, для чего она была нужна? Для той же цели, что и вот эта женщина. — Он кивнул на труп обнаженной женщины, лежащий у ног Донны. — Она была, как у нас говорят, «носительницей». Рожала детей для многих наших членов. И для вашего мужа тоже. (Донна не могла отвести от него взгляда. ) Вы, кажется, читали о принятом у нас обряде посвящения. Поэтому вы знаете, что для этого требуется совокупление, приношение в жертву младенца, а затем хранение его черепа. Сьюзан Риган родила ребенка для вашего мужа. Этого ребенка он убил.
Донна почувствовала, что все ее тело немеет. У нее было такое чувство, будто ее закутывают в холодное одеяло.
— Он знал, что должен будет принести в жертву ребенка. И решил прибегнуть к помощи Сьюзан Риган. Она знала, что будет с ребенком. И это ее ничуть не беспокоило. Она охотно отдала новорожденного вашему мужу, чтобы тот убил его у нас на глазах, точно так же, как он совокуплялся со Сьюзан Риган у нас на глазах. И у нас на глазах он отрезал голову младенцу. — Дэшвуд пожал плечами. — Мы охотно приняли его в свои ряды, а он предал нас. Украл Гримуар и, как я уже говорил, грозил нам разоблачением. Он знал слишком много о нас.
— Вы лжете, — сказала Донна, стараясь придать как можно больше убедительности своему голосу. Она слегка опустила пистолет.
— Вы следили за нами, вы изучали наши обычаи. Вы знаете, что каждый из Сыновей Полуночи вписывал свое имя в Гримуар. Ваш муж тоже вписал свое имя. Посмотрите.
Он показал на книгу.
Убей его.
— Посмотрите на книгу, — настаивал он.
Убей его и уничтожь книгу.
И все же надо проверить.
Донна подошла к Гримуар и открыла книгу.
Там были сотни имен, некоторые из них уже выцвели от времени.
— Последнее имя, — сказал Дэшвуд.
Она перевернула пару страниц и посмотрела на список.
— О Боже! — шепнула она.
Холодное одеяло еще теснее облегло ее тело.
На похожей на пергамент бумаге она увидела имя своего мужа и узнала его руку.
Донна схватила эту страницу и выдрала ее.
Дэшвуд вскрикнул от боли, его зубы скрипнули, он не отрывал глаз от вырванной страницы.
Донна свернула ее и спрятала в боковой карман джинсов.
Затем она вырвала еще одну страницу.
— Нет! — закричал Дэшвуд. Глубокая рана, словно нанесенная невидимым лезвием, появилась над его левой бровью.
Он набросился на Донну, пытаясь завладеть книгой.
— Оставь ее, сука! — проревел он.
Она отбросила древний фолиант и всадила в него две пули.
К ее удивлению и ужасу, из книги брызнула кровь.
Дэшвуд вскрикнул и прижал руки к груди.
На груди были две раны, оттуда била кровь.
Донна еще несколько раз выстрелила в книгу.
В воздух взлетели куски бумаги, подгоняемые струйками темной крови.
Дэшвуд упал на колени; раны появились на его ноге и в животе.
Из его рта также лилась алая жидкость. Он повернулся к Донне.
— Теперь ты знаешь правду, — кривясь, процедил он сквозь окровавленные сжатые губы. — Осмотри подвал своего дома. — Его глаза горели гневным огнем. — Он был одним из нас, — проревел он.
