Лев Пучков - Закон гор
— Я все понял, Зелимхан. С бабками я никуда не убегу — даю слово, — твердо пообещал я. — Ну куда, в самом деле, я могу деться? Дырка одна, везде ваши люди, я на привязи. И потом, ты же дал мне слово. Я уверен, что нам ничего не угрожает — зачем мне делать глупости? Слово чеченца дороже золота… — При упоминании о «слове чеченца» Ахсалтаков закаменел лицом и чуть покраснел — проняло горного волка. Когда мы обсуждали гарантии нашей безопасности, я предложил самый простой и безболезненный для обеих сторон вариант: пока я лезу в пещеру и добываю баксы, мои ребятишки на хорошей тачке и при оружии убывают за пределы ЗОНЫ. Почувствовав себя в безопасности, они связываются со мной с помощью переносного спутникового радиокомплекса (я заметил в «Мицубиси» у Рашида новехонький комплект в рабочем состоянии), прячутся в удобном местечке и ждут. Я достаю заветный рюкзак, торжественно вручаю его Зелимхану, и меня вывозят из ЗОНЫ под звуки… нет, под звуки не надо — просто вывозят. Как видите, вариант вполне приемлемый, а с моей стороны, помимо всего прочего, явственно прослеживается героическая тенденция к самопожертвованию: Зелимхан, получив мешок с деньгами, может припомнить мои старые грешки и навечно оставить в ЗОНЕ. Так что, если бы у него и была мыслишка оставить нас в живых, он наверняка бы не стал отказываться от такого предложения. Ну, может, поторговался бы для порядка по некоторым сомнительным, с его точки зрения, пунктам… Но Ахсалтаков сразу же отверг все варианты, заявив, что в любом случае мои парни до последнего момента остаются в подвале, а условием выдачи баксов будет единственно его «слово чеченца», гарантирующее нам безопасность и благоприятное возвращение из ЗОНЫ. А если я не согласен, они будут через каждые полчаса отстреливать моих хлопцев, и начнут с раненого…
Вот тогда я окончательно утвердился в своей уверенности, что с самого начала, еще до «стрелки» на силикатном заводе, Зелимхан со товарищи планировали сразу после акции произвести тотальную «зачистку» всех, кто имел хоть какое-то касательство к этой взрывоопасной информации. А потому не только мы, но и оставшаяся часть команды: Шведов, Барин, Сало, Север, Клоп и Винт, а также несчастный информатор Саид, попавший в эту кашу чисто как наводчик, — мы все обречены. Эх и дураки же мы были, когда вломились в эту передрягу, позарившись на два «лимона» баксов…
— Ладно, давай, двинулись, — скомандовал Зелимхан, не выдержав моего пристального взгляда и отвернувшись. Спелеолог, стоявший вторым в связке, слегка дернул репшнур, намертво примотанный к моей правой лодыжке, я щелкнул тумблером на каске, включая фонарь, и начал спускаться по извилистому узкому ходу с низким потолком — «контроль» последовал за мной.
Направляемые подсказками Икрама, мы минут двадцать пять петляли по неудобным ответвлениям (кое-где пришлось передвигаться на четвереньках, а в двух местах вообще метров пятьдесят ползли по-пластунски), прежде чем выбрались в тот самый огромный сводчатый зал, от которого во все стороны разбегались десятки ходов, дающих начало бесконечному лабиринту подземного царства.
— Ну вот, пришли, — тихо сказал Икрам, по-русски он говорил практически без акцента. — Теперь давай — веди.
— Давай немного перекурим, дядя Икрам, — дрогнувшим голосом предложил рыжий. — А то что-то мы запыхались…
— Ну, перекурите, — согласился спелеолог, недовольно поморщившись. — Такие молодые, а запыхались. И прошли-то всего ничего…
Мы присели на корточки у шероховатой каменной стены и закурили — когда рыжий протягивал мне зажигалку, я заметил, его пальцы дрожат. Напарник рыжего, судя по его виду, также не испытывал особого восторга от предстоящего мероприятия. Оба сапера прекрасно знали, что произойдет, если я допущу ошибку при разминировании, и не торопились навстречу своей участи. Спелеолог же, по всей видимости, не вполне осознавал грозившую нам опасность, хотя, судя по тому, как он обращался с автоматом, о военном деле этот дядя определенное понятие имел.
По полу пещеры струился широкий пенистый ручей, растекаясь по нескольким ходам, которые шли под уклон. Я вдруг вспомнил, что три недели назад, когда мы производили закладку, этот ручей был гораздо уже и вода в нем текла не в пример чище. И еще — в настоящий момент в тот ход, который вел к нашему «банку», также забегал неширокий поток.
— Я думал, уровень воды поднимается по весне, — сообщил я, кивнув на воду, — когда начинается таяние снегов. А тут вон какая штука…
— Осадки, — пояснил спелеолог, неопределенно пожав плечами. — Здесь всегда дождливая осень — как сентябрь начнется, так надевай резиновые сапоги. Туманы — видел? — практически каждое утро.
— А что тэбэ вода? — настороженно поинтересовался рыжий. — Какой рол играет?
— У нас могут возникнуть непредвиденные трудности, — поделился я своими опасениями. — Видите — вон в том ходу плещется водица? Нам как раз туда… Систему-то ставили по сухому. А сейчас хрен его знает, как оно получится. Надо будет осторожнее.
— Будь, — согласился рыжий, вставая и выбрасывая окурок в ручей. — Хватит курить — пошли.
На этот раз мы перемещались в другом порядке: сзади меня шел рыжий, приторочив репшнур к своему широкому поясу, за ним — напарник, замыкал шествие спелеолог. Правая щиколотка успела распухнуть, и теперь капроновая удавка больно давила на мышцы — я слегка прихрамывал. Порядок перемещения они правильно продумали — молодцы. Репшнур может выдержать нагрузку до семисот килограммов, завязан несколькими хитрыми узлами — рвись сколько влезет, если ногу не жаль. Рыжий двигается сзади на расстоянии десяти метров: я останавливаюсь, он тоже замирает. Автомат снят с предохранителя — малейшее подозрительное движение, и очередь в спину мне обеспечена. Правда, когда я начну разбирать систему, он подойдет ближе… Но нас все время будет страховать его напарник — такой же шкафчик, как и рыжий, единоборство с которым в узком пространстве каменного тоннеля может растянуться на неопределенное время. Да, хорошо они все продумали…
Судя по повышавшемуся уровню воды, ход постепенно шел под уклон. Вскоре я уже брел по колено в воде, загребая ногами и поддерживая репшнур правой рукой — рыжий покладисто выпустил заметную слабину, чтобы облегчить мне перемещение.
А вот и то самое ответвление, искусно заваленное камнями, — с первого взгляда и не сообразишь, что дырень тут: так, растрескавшаяся стена, да и только. Притормозив на мгновение у завала, я, еще не решив окончательно, что собираюсь делать, побрел дальше, все глубже погружаясь в воду.
— Э, Иван, далеко еще? — встревоженно поинтересовался Рыжий, сокращая разделявший нас интервал, и нервно пошутил:
— Ты смотры, ми акваланг нэ взял!
— Сейчас, сейчас, скоро уже, — пробормотал я, всматриваясь вперед: показались два ответвления, практически на одном уровне уходящие от основного входа в разные стороны — этакая развилка трех дорог. Только камня с надписями нет, так что попробуй догадайся — свернуть куда или топать прямо. — Сейчас завернем, и будет как раз то самое место.
Сворачивая в правое ответвление, я покосился назад — напарник шел за рыжим метрах в пятнадцати, фонаря спелеолога вообще не было видно. Выпав на секунду из поля зрения рыжего, я звонко шлепнул ладонями по воде и рухнул на задницу, громко заорав:
— Яма! Тута яма — помоги!
Рыжий выскочил из-за поворота — автомат на изготовку, весь вид его говорил, что парень в любую секунду готов нажать на спусковой крючок. Для убедительности я погрузился по каску, шумно вынырнул, выпустил фонтан воды и отчаянно крикнул:
— Руку дай! Яма!
Рыжий сунулся вперед, протягивая мне левую руку. Ухватив спасателя за кисть, я уперся ступнями в его голени и всей массой метнулся вправо, роняя грузное тело сапера в воду.
Плюх! Голова рыжего скрылась под ватерлинией — пошли пузыри. Привстав на колено, я обрушил на показавшийся из воды затылок сцепленные кулаки — таким ударом ваш покорный слуга рубит пополам три огнеупорных кирпича, положенные друг на друга. Рыжий дернулся и затих.
— Быстрее, мужики, — мы тонем! — вновь заблажил я. — Ёбаная веревка! Ну кто придумал ее на ногу нацепить, бля!!! Быстрее!
Из основного хода высунулось перепуганное лицо напарника.
— Руку! Руку дай! — заходился я в предсмертном вопле. — Тону, бля!
Напарник, так же, как и рыжий, сунулся вперед, протягивая мне руку, — совершенно машинально, не задумываясь над тем, куда это вдруг запропастился первый номер. Дернув за протянутую руку, я не стал дожидаться, пока клиент войдет в соприкосновение с ватерлинией, и снизу рубанул его ребром ладони в горло. Утробно хекнув, парень плюхнулся в воду. Бац! И этому досталось по затылку.
Тут я немного оплошал: вместо того чтобы и далее продолжать прилежно изображать тонущего, начал шарить в воде в поисках автомата второго номера. Когда ремень автомата оказался у меня в руках, из-за поворота возник спелеолог.
