Падшие к небесам - Дмитрий Типаков
– Так-то по сути это пояс. С этой звездой ещё парная есть, её трудно разглядеть. По ней в древности остроту зрения проверяли. Эта пара звёзд ещё символизирует коня и всадника. Так что, может быть, повязка была у наездника.
Адиль оторвался от ноутбука и вновь взглянул на карту. «Предводительница плакальщиц», – едва слышно повторил он. В ушах всё еще звенели вопли Заирыной матери, на них наслаивались воспоминания о похоронах Амины. В голове перемешались басовитые стоны и надрывный плач предваряющих процессию женщин. Адиль вспомнил, как они водили руками по лицам, иногда перекрывая ладонями вопящие рты, вспомнил, как чмокнул кончик забранного кверху хвостика, когда голову девочки оторвали от земли.
Он потёр глаза и уловил слабый запах духов, которые подарила Саида. Ноутбук подпрыгнул от резкого удара по столу. Адиль обернулся к окну, бугры желваков на лице начали не спеша рассасываться. Он усмехнулся, но уголки рта сползи вниз. С подоконника на него уставился пернатый партнер, вытягивая шею, будто жаждал узнать, что так взбесило его потенциального кормильца.
– Только ты да я, – он открыл окно и высыпал на подоконник оставшиеся со вчера семечки.
Голубь заклацал по металлу не успел Адиль развернуться к экрану, единственному источнику света в окружавшей его темноте.
На полпути к дому Адиль в третий раз проявил чудеса координации. За день снежную простыню, что утром так и манила выйти из машины и прохрустеть пешком оставшийся путь до работы, беспощадно помяли и замызгали сотни других желающих. Загулявший непонятно где мороз к вечеру наверстал упущенное за день и зацементировал остывающую кашу. Теперь под ногами стелился припудренный снегом ледяной псориаз. Адиль зафиксировал ногу на одном из наростов, что бы перемахнуть через заплутавший пакет с мусором, когда сзади раздался сигнал. Рядом с ним поравнялась покусанная ржавчиной шестёрка. Адиль слегка наклонился к опускающемуся стеклу, машинально отводя руку назад к оставленной в кабинете кобуре.
– Бензин экономишь? – в темноте пассажирского места вспыхнули вихры Арсена Додина.
– Ага, решил помять замызганные ляжки дорог. Ты как здесь?
– С шиномонтажки ехал. Падай.
Внутри машина выглядела гораздо ухоженней. Родная, наскипидаренная панель с пикантным циферблатом по центру, вкусно пахнущие чехлы, обшитые велюром двери и завершающие ансамбль курчавые подголовники.
– Кучеряво живешь, – похвалил Адиль, поглаживая обивку, – А это чья голова на переключателе, обезьяны-космонавта?
– Почти. Это хоккейный шлем на ней.
– Мартышка-хоккеистка, короче.
– Типа того. Тебя до дома?
– Да вот не знаю. У тебя какие планы?
– У меня на сегодня все планы выполнены.
– По пивку?
– Ах, как я люблю, когда с Адилем по пивку… На горку?
– Я яшки! Топите, кудрявый сударь.
Горку, как оказалось, Арсен знал не хуже Андрея. Когда он выпулил «шеху» из очередного переулка Адиль не сразу сообразил, что они уже приехали. С этого ракурса он поначалу не признал кремовые стены любимого бара.
– Цитадель янтарного хмеля к вашим услугам.
Несмотря на холод снаружи, зал был переполнен разгоряченными ценителями напитка, который варили буквально за стенкой. Четыре этажа бара опирались на плечо одного из двух оставшихся в городе пивзаводов. Адиль не захотел врываться в хмельное марево и попросил официантку проводить их до любой свободной комнатушки. Девушка любезно завела их в одну из кабинок с видом на усеянную голыми виноградниками и тутовыми великанами террасу, спускающуюся к морю. Арсен осторожно кружил вокруг интересующей его темы, срезая радиус с каждым бокалом. Адиль понимал, что рано или поздно они её коснутся и сам поведал о скудных итогах расследования. Он рассказал о пропавшем Марате, ничего не давших зацепках от Курбана, непонятных звонках жертвам, даже поделился новыми снами, в которых его переезжают, ворочая по раскаленному асфальту, черные «двойки», «четвёрки» и «четырки».
– Самое что бесит – как эта сука, вообще не замарачиваясь, выбирает следующий же дом. Типа, – «Чё вы мудрите, псы, гадаете, где я объявлюсь? Я просто плавно продвигаюсь на юг».
– И сколько высоток ещё осталось?
– Четыре. Две строятся, две сданы.
– Мне кажется, он возьмёт перерыв. Тем более, середина зимы, плана по городу почти нет. А без него он как без рук, как я понял.
– А ты откуда знаешь, что нет?
– Скажем так, когда-то знал. Но не думаю, что за пару лет что-то поменялось. А которые строятся, когда сдадут?
– Самое позднее – конец весны. Так в компании говорят, по крайней мере. Думаешь, на них надо сфокусироваться?
– Я бы наблюдал за ними, на вашем месте, да. Все бригады, которые есть, или как там у вас это делается, прикрепил бы к их периметру. Одна же в центре первухи, другая на окраине, правильно?
– Да, по 18 этажей каждая.
– Думаю, он уже достаточно осмелел, что бы позариться на что-то триумфальное. Он ведь постоянно, поднимается на самый последний этаж, так ведь?
– Это тоже я тебе рассказывал?
– Ты что хочешь добавить ещё одно имя в свой список, – Арсен прищурился на собеседника сквозь толщу выдохшегося пива, – По-моему, на этом бокале можно сворачиваться.
– Да я подкалываю тебя, нечесаный. Это ты мог и без меня знать. Хотя и я тоже тебе про это рассказывал тогда на мойке. Так и что там про последний этаж?
– Мне кажется, это не только из соображений, скажем так, безопасности он туда забирается. Куда большую роль здесь играет его тщеславие.
– Слушай, а ты нормально так погрузился в вопрос. Может тебя консультантом оформить?
– Не, меня пока машина кормит. Но помочь всегда готов.
– Спасибо, тебе. Без шуток. Я сейчас, вообще, как милкивей в проруби. Одна помощница отчалила, другой начудил так, что его к делу не подпускают. Так что любой толковый довод мне сейчас ни разу не помешает. За тебя, курчавый Ватсон!
Такие посиделки неожиданно для обоих вошли в привычку. У бывших соседей оказались идентичные стандарты по закуске и темпу потребления. К тому же, не смотря на семилетнюю разницу в возрасте, оба синхронно пьянели, и, как два закадычных гребца, преодолевали пороги и приноравливались к капризам в течении беседы.
Парень на удивление оказался очень начитанным и насмотренным, моментально считывая Адилевы аллюзии и рефрены. Нередко он и сам прокидывал в багаж следователя инфу по кинчику или книжке, которые тот проглядел. Так что, когда Арсен извинился, за то, что в ближайшую неделю не сможет выкроить время для их первой юбилейной посиделки, Адиль поймал себя на мысли, сколь ощутимо его это расстраивает. Но утешение не заставило себя долго ждать и зазвучало слабой дробью наращенных ногтей о дверь кабинета. Адиль даже не расслышал стука и открыл дверь, уже собираясь уходить.
– Чаёчку?! –
