Бесчувственный... Книга 2 - Екатерина Юдина
— Зачем еще тебе это делать?
— Нужна причина, чтобы кому-нибудь помочь?
— То есть, если бы на моем месте был какой-нибудь другой парень, ты бы вела себя точно так же?
— Да.
Нет, я не вела бы себя точно так же. Обработала бы раны, но не прикасалась бы к ним именно вот так.
Такие прикосновения могли быть только с Райтом.
— У тебя были парни? — ладонь Райта налилась свинцом. Теперь не была такой расслабленной, как раньше.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому, что должен знать. Ты. Моя. Самка.
Я иронично улыбнулась и хотела ответить что-нибудь уклончивое, но странное непонимание пронзило голову и я замерла.
Райт по запаху должен был понять были ли у меня парни. Как минимум, он бы уловил, что я не девственница. Он даже про метку ничего не сказал. Неужели не почувствовал ее?
— Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
— О, боже, да ты еще совсем мелкий, — я оторопело отодвинулась и посмотрела на Матса так, словно он только что покрылся чешуей.
— Больше никогда не называй меня мелким, — он ощетинился.
«Мелким» Матс точно не был. Даже в таком возрасте Райт выше меня, но, проклятье… Шестнадцать? Серьезно?
— Ты сказал, что я хорошо пахну. Ты чувствуешь мой запах? Как? Тебе же нет восемнадцати. Для тебя все запахи должны быть закрыты.
— Я иногда их чувствую, но слабо. Они не интересные. Твой запах сильный и охереный.
— Это невозможно, — я отрицательно качнула головой.
В этой всей ситуации было еще кое-что невозможное. А именно то, что я тоже ощущала запах Райта. В шестнадцать лет его просто не могло быть.
Возможно, это отблески истинности. Она играла с нами странным образом.
Но все равно Райт еще не совершеннолетний. Это в восемнадцать лет его запах забушует и он в полной мере начнет чувствовать другие. Он станет мужчиной.
— Ты не ответила. У тебя были парни?
— Нет.
Посмотрев в глаза Райта и, увидев то, что там отобразилось, я ощутила себя виноватой за произнесенную ложь.
Почему-то этому Матсу лгать не хотелось. Наоборот, возникало дикое и невыносимо желание рассказать ему все. Потянуться к альфе и безвыходно прижаться. Неожиданно для самой себя обнять и, черт возьми, зареветь.
— Что с тобой? Ты выглядишь так, словно сейчас заплачешь, — он придвинулся ближе и смотрел на меня настолько внимательно, что мне стало неловко.
— Был тяжелый день, — голос прозвучал жалко, словно я уже плакала.
— Расскажи.
— Я не могу.
— Почему? Мы пара. Теперь твои проблемы это мои проблемы.
«Я умру через четыре дня».
Навряд ли мне можно было это рассказать. Хотя, мне и видеться с Матсом нельзя.
— Расскажи, почему ты себя так ведешь. Неужели ты действительно так просто готов забрать себе мои проблемы? Ты меня не знаешь. Я для тебя чужой человек.
— Ты не чужая. Я уже говорил.
— Все равно ты для меня очень странный.
Наверное, странной была и я, ведь рядом с Матсом начала расслабляться, словно хотя бы на время с моих плеч падала гора и мне даже дышать становилось легче.
Этот Матс был другой. Грязный и растрепанный, но, черт возьми, он притягивал к себе подобно магниту.
— Так ты расскажешь, что с тобой? И ты не сказала мне свое имя. Ты о себе вообще ничего не рассказала.
— Ты тоже.
— Матс Райт. Шестнадцать лет. Живу на окраине района. Снимаю там квартиру.
Я не смогла сдержать улыбку. Так и хотелось взять и встряхнуть его, после чего спросить, что неужели это все? Он мне больше ничего рассказать не хочет? Например, то, что он ранкарец? При чем, из до ужаса состоятельной семьи раз его брат-психопат собирался отдать за меня целое состояние?
— Ноеми Но. Восемнадцать лет. Живу с приемными родителями в третьем районе.
— Ноеми, — Райт произнес мое имя так, словно пробовал его на вкус. — Как ты оказалась тут и в таком виде? Что у тебя случилось?
— Я была на одном мероприятии, но, в итоге, поругалась с одним человеком и убежала. Сама не понимаю, как оказалась тут.
— Этот человек тебе что-то сделал? — Райт все так же внимательно всматривался в мои глаза.
— Нет.
Я закончила с обработкой ран Райта. Думала наклеить на них лейкопластыри, но это было бы все равно, что пытаться скотчем залатать разваливающийся дом. Поэтому я перемотала все его ладони бинтом.
— Извини. Получилось немного криво, — сказала, завязывая бинт на массивном запястье.
— Не говори так, — Райт наклонился и своими губами прикоснулся к моим. — Спасибо.
Я не услышала этой благодарности. В ушах зазвенело и перед глазами поплыло, но все равно куда сильнее ощущались губы. Один короткий поцелуй, а по ним расплылись искорки.
Райт тоже странно отреагировал. Замер и облизнул нижнюю губу, почти сразу, словно в броске, опять потянувшись вперед — за новым поцелуем, но я его остановила. Отстранилась и рукой уперлась в крепкий торс.
— Прекрати. Не забывай о том, что я только что впервые тебя увидела.
Райт помедлил. Мне казалось, что он ответит, что ему плевать на это, но он кивнул.
Правда, не отстранился. Наоборот, придвинулся еще ближе и положив ладонь мне на спину, лицом уткнулся мне в шею.
— Что ты делаешь?
— Ты дашь мне еще поцеловать тебя?
— Нет.
— Дашь потрогать тебя?
— Конечно, нет.
— Тогда, дай хотя бы подышать тобой.
Я и на это собиралась ответить «нет», но не смогла. Вернее, не хотела этого делать, мне было слишком приятно находиться в такой близости с Райтом. Создавалось ощущение, что, если оттолкну его — умру.
Поэтому, упираясь руками в диванчик, я тоже начала делать глубокие вдохи. Дышать им, как он дышал мной.
Я не сдержалась и положила ладонь ему на плечо. Поднялась рукой выше и пальцами начала перебирать растрепанные волосы. Приглаживать их.
В отличие от меня, Райт не был расслаблен. Наоборот, как-то странно взбудоражен и напряжен, из-за чего его вдохи были резкими, быстрыми и глубокими, но, когда я начала гладить его, альфа замер. Хоть и не перестал дышать.
Когда я убрала руку от его волос, он притянул к себе и обнял. Опять уткнулся лицом в мою шею.
— С этого дня и до конца жизни ты моя, Ноеми.
Вдох получился судорожным и глаза ощутимее закололо.
Почему Райт с самого начала не был таким?
Хотя, когда именно для нас было это начало?
Он ранкарец. Девушки в его стране лишь, как предмет для удовлетворения жажды и продолжения рода. С ними там не считаются и ни во что не ставят.
Да и сам по себе Райт был человеком с тяжелым характером, но
