Юрий Кареткин - Сердце России
— Нет чтобы зафиксировать рекорд, все заснять, взвесить рыбу в присутствии свидетелей! — бросив взгляд на берег, сокрушенно произнес Пржевальский и протянул Елене бинокль. — А Илья с Олегом посмотри что творят!
Елена, замотавшись в полотенце, уже успела обрести уверенность в себе. Она повернулась с биноклем к берегу и увидела, что ее брат безжалостно рубит судака кухонным топориком на тонкие, пригодные для жарения пласты, каждый размером со сковороду, а Илья возится с требухой, видимо, старательно отделяя от печени желчный пузырь.
— Это варварство! — мрачно констатировал Гиятулин.
— Ребята, а как ваш судак оказался на нашем столе? — с интересом спросила Елена.
Офицеры переглянулись и недоуменно пожали плечами. Все трое были убеждены, что если бы «дельфин» увел у них из-под ног катер, они бы этого тоже не заметили!
— Не переживайте, — воскликнула великодушная Богиня, — мы сейчас пожарим вашего судака на завтрак и вас угостим!
— У нас этого судака полтрюма, — сообщил Вишневский, с сожалением глядя на женщину, для которой рыба была актуальной только на сковороде.
— Дело же не в завтраке…, - добавил Конь.
— В рекорде! — закончил за командира Гиятулин, втайне радуясь, что несостоявшийся рекорд принадлежал не ему.
Внезапно Елена вспомнила свой сегодняшний кошмарный сон: огромных белых акул, с которыми бесстрашно сражался ее муж. Акул было много…
— Леонид, — обратилась она к капитану Пржевальскому, — я почему-то уверена, что мы сейчас этот рекорд побьем!
Офицеры взглянули на нее недоверчиво, но с проблеском надежды.
— Думаешь, пора забрасывать спиннинги? — поинтересовался капитан.
— Сначала нужно передислоцироваться, — без запинки произнесла Елена с ходу выученное трудное слово, о значении которого она в целом догадывалась, — Мастер приказал. Мы должны встать лагом к берегу на оба якоря в полукабельтове от нашего пирса, имея справа и метрах в двадцати мористее подводную каменную гряду.
Глаза офицеров расширились так, как если бы с семнадцатилетней красавицы, лишь три дня назад вышедшей замуж за моряка, вдруг соскользнуло полотенце!
Елена с тревогой ожидала вопросов, касающихся только что произнесенных ею специальных морских терминов, значение которых Илья за недостатком времени объяснять ей не стал, но ее волнение оказалось напрасным.
— Поднять якоря! — скомандовал Пржевальский, и его подчиненные бросились выполнять команду.
Капитан, с уважением посмотрев на Елену, поднялся в рубку. Он подвел катер в обозначенное Ильей место, Дмитрий и Тимур отдали якоря, и Пржевальский, оглядев с высоты рубки новую диспозицию, оценил ее преимущества при атаке на «Оазис» со стороны залива.
Капитан посмотрел на берег. Разделанную рыбину уже унесли на кухню, Олег протирал стол в беседке. Илья стоял на пирсе с мобильным телефоном в руке и посылал комичные восторженные знаки своей жене, сумевшей четко передать командиру экипажа его распоряжение. Елена, облокотясь на леера, смеялась серебристым смехом и отвечала мужу воздушными поцелуями.
На профессорский пирс примчался Чарли, вежливо поздоровался с Ильей, подав ему лапу, улегся рядом на настил и стал с интересом рассматривать катер, приблизившийся к берегу на расстояние девяноста метров.
Пржевальский связался с Ильей по телефону.
— Мастер, как тебе удалось стащить наш рекордный экземпляр? — задал он вопрос после взаимных приветствий.
— Рекордный?! — искренне удивился Илья, личный «рекорд» которого был больше шести метров в длину и весил около двух тонн.
Года полтора назад он лишь в последний момент сумел увернуться от зубов неизвестно откуда взявшейся белой акулы и убить ее специальным разрывным патроном, закрепленным на конце короткого древка, точным ударом в голову.
— Извини, Леня, в жизни бы не подумал! Давай, отпускай мою жену, а то ей становится жарко в полотенце.
— Извини, Илья, — зловеще, подражая шефу «гестапо» папаше Мюллеру, произнес Пржевальский, — но госпожу Синельникову я попрошу остаться!
На пирс пришел Олег с профессиональной цифровой видеокамерой, поздоровался с Чарли и принялся снимать, как Елена один за другим придирчиво осматривает и взвешивает на руке предлагаемые ей офицерами спиннинги.
Выбрав, наконец, один из них, она что-то сказала капитану, и Пржевальский заменил «воблер» на мощную блесну. Елена сделала красивый взмах в сторону берега, и блесна плюхнулась в воду, преодолев почти половину расстояния до причала.
— Моя школа! — гордо сказал Олег, не опуская видеокамеру.
Елена стала быстро вращать катушку, выбирая леску. Неожиданно блесна за что-то намертво зацепилась, и расстроенная рыбачка, заблокировав леску, прислонила спиннинг к леерам.
— Зацеп! — с досадой вымолвил Илья, от всей души «болевший» за свою жену.
— Нет тут никаких зацепов, — удивленно воскликнул Олег, продолжая съемку, — здесь сплошной песок и ни одной коряги!
Елена прощалась с офицерами, пообещав отцепить блесну на обратном пути. Вдруг спиннинг неожиданно дернулся, описал над леерами полукруг, пролетел несколько метров по воздуху и, упав в воду, с сумасшедшей скоростью стал удаляться от катера, закладывая плавный вираж в сторону открытой воды.
— Есть!!! — одновременно воскликнули на пирсе и катере пять восторженных мужских голосов.
Олег, ощутивший себя военным оператором на переднем крае в разгар сражения, заснял свою сестру в тот момент, когда она, сбросив полотенце, чайкой вспорхнула над леерами, почти без всплеска погрузилась в воду, вынырнула, покрутила головой по сторонам и погналась за удаляющимся спиннингом.
Илья, напряженно следя за погоней, тут же связался с катером.
— Леня, не вмешивайтесь!
Капитан Пржевальский что-то крикнул с мостика своим подчиненным, и оба лейтенанта, вздохнув, вновь стали натягивать брюки.
В несколько взмахов Елена настигла спиннинг и ухватилась руками за пробковую рукоять. Рыба остановилась, потом повернула назад. Отважная рыбачка, то и дело окунаясь в воду с головой, принялась со всей возможной скоростью вращать катушку, выбирая слабину лески.
— К катеру! К катеру! — кричали с бака Вишневский и Гиятулин, вцепившись в леера.
— К катеру, Лена! — вторил им командирским баритоном Конь, в нетерпении переступая на мостике ногами, словно перебирая копытами.
— К пирсу, доча, к пирсу! — размахивая бритвенным станком, вопил Андрей Азаров, примчавшийся на причал в веселеньких семейных трусах в горошек.
С густой белой пеной на лице профессор походил на Деда Мороза, в суматохе перепутавшего времена года.
— К берегу, Лена! — кричали Светлана и Лидия, бегущие к причалу в кухонных фартуках с облепленными мукой руками.
— Шай-бу! Шай-бу!! — задорно кричал со второго этажа из окна своей спальни Сергей Бокалов, решивший до конца оставаться на этом наблюдательном пункте, чтобы ничего не пропустить.
— Ле-на! Ле-на!! — скандировали Синтия и Ирина, высунув из окна мавританской крепости головы с замотанными в мохнатые полотенца волосами.
— Держись, родная, — бормотал себе под нос Илья, не спуская с жены влюбленного взгляда, — держись, моя хорошая!
Чарли с громким лаем носился взад и вперед по причалу, едва не сбивая болельщиков и «телеоператора» с ног.
Наглотавшаяся воды удачливая ведьма продолжала упрямо вращать катушку.
— Неужели, сошла?! — с ужасом подумала она о рыбине, выбрав уже большую часть лески.
Внезапно леска натянулась, болельщики смолкли, и над заливом повисла напряженная тишина. Лежа на спине, мертвой хваткой вцепившись в рукоять спиннинга и уперев ее в живот, Елена подняла удилище вертикально и потянула на себя. Ее передохнувшая добыча ринулась в глубину; упрямая, но неопытная рыбачка попробовала упереться пятками в воду, и с согнувшимся дугой удилищем пошла ко дну, едва успев глотнуть воздуха напоследок. Когда конец удилища вслед за Богиней скрылся под водой, болельщики затаили дыхание.
Поверхность воды взорвалась фонтаном брызг. Огромный, невероятных для здешних мест размеров, судак взмыл над поверхностью, сверкнув в солнечных лучах чешуей, описал в воздухе плавную дугу в направлении берега, с громким всплеском обрушился в воду и вновь ушел в глубину.
Елена, не отпуская рукоять спиннинга и вытянувшись в воде, лишь на секунду мелькнула у самой поверхности, как несущаяся к берегу торпеда, и снова исчезла, не успев вынырнуть и глотнуть воздуха. Секунд через десять мертвую тишину над заливом нарушил испуганный голос Светланы:
— Илья!..
Ее зять, не оборачиваясь, предостерегающе поднял руку. Он напряженно всматривался в водную гладь и мысленно отсчитывал секунды.
— Держись, милая, — твердил он про себя, — ты победишь!
