Анна Белкина - G.O.G.R.
— Эй! Здесь кто-нибудь есть?! — кричал Пётр Иванович, светя фонариком в темноту.
Эхо отражало его голос, повторяя его многократно, разнося дальше по штольне.
— Есть-есть-есть! — казалось даже, что кто-то отвечает.
Но милиционеры никого не находили. Они шли прямо, не заворачивая в боковые ходы, чтобы не заблудиться. Штольня тянулась далеко вперёд. Где-то там, в темноте, она вдаётся в забой. Пётр Иванович крикнул ещё раз. Никто не ответил, зато с потолка посыпалась земля. Серёгин замер.
— Поворачиваем назад, — прошептал он. — Сейчас обвал начнётся…
Милиционеры развернулись, и стали быстро уходить назад, но Муравьёв вдруг остановился и сел на корточки около какого-то предмета.
— Сева, — поторопил его Пётр Иванович. — Выбираемся.
— Я нашёл что-то, — старший лейтенант поднял предмет пакетиком. — Мобилка.
— Пошли, Сева, потом посмотришь, — сказал Пётр Иванович.
Только милиционеры выбежали на улицу, как где-то в глубине штольни раздался грохот — это потолок обрушился, завалив её навсегда. Из пещеры полетела пыль.
— Фу-ух, еле успели, — отдувался Усачёв.
— Да уж, — согласился Сидоров, глядя на облако пыли и тоже отдуваясь.
Муравьёв вертел в руках мобильный телефон, найденный в штольне.
— А ну-ка, — Пётр Иванович взял находку из рук старшего лейтенанта. — Да это же — телефон Григория Григорьевича!
Ура! Майор Синицын здесь был! Наверное, здесь был и Карпец. И, вот, Муравьёва сюда затащили…
Телефон был давно разряжен. Пётр Иванович и его тоже положил в пакетик для вещдоков.
— Нужно будет снять отпечатки пальцев. А теперь — к Батону!
Глава 60. Поимка Батона
Батон, действительно, хотел исправиться. Женился, пошёл работать. Он, и правда, больше ничего не воровал, не похищал машин, не дружил с другими ворами. Но его постигла неудача. Однажды Юрий «Батон» решил развлечься, зашёл в казино и проиграл там в три раза больше денег, чем имели он и его жена вместе взятые. Победитель — молодой человек, хорошо одетый и, судя по виду, любящий только себя, сказал, что простит долг, если Батон его отработает. Батону некуда было деться. Столько денег он никогда не заработает слесарем-сборщиком, а снова идти воровать — не хотелось. Батон согласился. Молодой человек, который назвался Колей, сказал, что Батон должен будет делать то, что он ему скажет по телефону, а «конспирацию он обеспечит».
И вот, этот Коля и приказал Батону сначала переехать и назваться Васей, а потом — притвориться сумасшедшим и попасть в психиатрическую больницу. Это Коля позаботился, чтобы «буйного» Батона посадили напротив Карпеца в палату без звукоизоляции. Батон втайне от всех держал у себя мобильный телефон, с помощью которого связывался с Колей. Сейчас Коля сказал ему сбежать. Батон выполнил приказ. Ночью он не лёг спать, а дождался, когда санитары, которые делают ночной обход, пройдут мимо его палаты. Когда послышались их шаги, Батон завыл:
— Заклинаю именем Хогвартса, откройся, дверь!
Санитары, конечно же, решили успокоить разбушевавшегося пациента, чтобы не перебудил остальных. Их было двое, но Батон был бандит, и умел напасть сзади и оглушить противника. Когда они зашли в тёмную палату и стали нашаривать выключатель, Батон из темноты стукнул стулом одного и второго. Закрыв дверь, он переоделся в форму санитара. На того, который был поменьше, Батон натянул свою пижаму и положил его в свою кровать, укрыв одеялом. Второго — затолкал под кровать так, чтобы его не было видно. Проделав всё это, Батон вышел из палаты и запер её на ключ. А потом прокрался к выходу и был таков. Когда врач делал утренний обход, он заглянул в палату Батона, увидел на кровати оглушённого санитара, и подумал, что пациент спит. Так вот Батон и убежал. Доложив о побеге Коле, он получил приказ «Прибыть на базу». «Базой» считалось то казино, где Батон впервые встретился с Колей. Но, прежде чем «прибыть на базу», Батон решил заскочить в ту квартиру, где он жил под именем Васи — переодеться и забрать заначку в виде двухсот гривен, которые он спрятал под матрас. Такой уж был Батон — жадный. Добравшись до своего «конспиративного жилища», Батон перешёл двор и вошёл в подъезд. Он не обратил внимания на припаркованную во дворе машину — мало ли кто там паркуется! И вот, Батон поднимается по ступенькам на свой этаж, и вдруг — видит возле своей квартиры четверых человек. Одного из них Батон сразу узнал: это был Серёгин. Бандит попятился назад, но милиционеры заметили его.
— Стой, Батон! — закричал Пётр Иванович, догоняя припустившего вниз по лестнице преступника.
Батон выскочил из подъезда и помчался со всех ног, куда глаза глядят. Он думал, что по дороге сможет украсть какую-нибудь машину и на ней оторваться от преследования. Оглядываясь, Батон видел, что четыре милиционера догоняют его. Преступник перескочил через низкий забор и помчался прямо по чьим-то клумбам под окнами очередного дома., топча цветы. Потом он выбежал на пятачок, где бабушки торгуют семечками, и побежал в сторону шахты мимо закрытых ларьков. Снова оглянувшись, Батон увидел, что хвост отстал, и остановился передохнуть. И тут, откуда ни возьмись, перед ним выпрыгивают трое преследователей, а сзади подходит Серёгин.
— Ну, всё, Батоша, ты попался, — сказал Пётр Иванович. — Руки вверх.
Батон увидел, что Сидоров целится в него из табельного пистолета.
— Упс… — простонал он, съёживаясь под дулом. — Не надо… Я больше не буду, — заныл бандит, как маленький мальчик. Батон боялся пистолетов. Однажды в перестрелке его задели за мягкое место, и он почти месяц не мог сесть. Поэтому, опасаясь новой перестрелки, Батон послушно протянул Петру Ивановичу свои руки, чтобы тот надел на них наручники.
Глава 61. Появление Додика
— Я… Я в карты проиграл… — мямлил Батон. — Я не хотел…
— Стыдно тебе должно быть, — покачал головой Пётр Иванович. — Такая жена у тебя хорошая, я ты такой вот прохвост.
— Ну, я же говорю, что в карты проиграл, — настаивал Батон. — Какому-то Коле, или Толе… Знаете, сколько продул?
— Нет, — сухо ответил Серёгин.
— Пятнадцать тысяч долларов! — взвыл Батон и схватился руками за взъерошенную голову.
— Ого! — изумился Серёгин. — Как это ты так ухитрился?
— Да, вот, — заныл Батон. Все играл, и играл… И проиграл. Этот Коля сказал мне, чтобы я отработал. И я работал.
— Это Коля сказал тебе прикинуться психом? — поинтересовался Пётр Иванович.
— Он, — затряс головой Батон. — Коля этот мерзкий. Я должен был ему из психушки звонить и говорить, что там тот ваш Карпец делает. А потом я украл у санитара ключи и ночью впустил Колю к Карпецу. Он его забрал куда-то, а я потом закрыл палату и вернул ключи санитару. Незаметно подложил.
— И куда Коля повёл Карпеца? — спросил Пётр Иванович.
— Понятия не имею, — пожал плечами Батон. — Он мне не говорил, куда кого ведёт. И, вообще, он мне велел помалкивать.
— Он всем велит, — фыркнул Сидоров. — Этот Коля? — сержант протянул Батону фоторобот.
— Да, он, окаянный! — зарыдал Батон. — Да чтоб он провалился куда-нибудь!
— И что, Карпец не сопротивлялся, когда этот твой Коля его повёл? — осведомился Пётр Иванович.
— Нет, — протянул Батон. — Карпец какой-то забацанный был. Я даже не знаю. Я сам обалдел, честно говоря. Он шёл, как овца.
— Гипноз, — проворчал Пётр Иванович. — Коля тот ещё фрукт. Ладно, Саня, отведи этого картёжника в изолятор. Глаза бы мои его не видели!
Батон состроил «бровки домиком» и заискивающе так заглянул Петру Ивановичу в глазки:
— А вы меня не отпустите? — виновато так улыбается!
— Нет уж, — отрезал Серёгин. — Придётся тебе отсидеть.
Сидоров схватил Батона под локотки и вывел в коридор.
— Ой! — ойкнул Батон. — Больно!
— Не развалишься! — буркнул Сидоров.
Сержант втолкнул Батона в камеру и запер за ним дверь. Бандит выл что-то про «чёрную несправедливость» и «звериное обращение». «Кто бы говорил про „чёрную несправедливость“!» — подумал Сидоров и повернулся, чтобы идти назад, к Петру Ивановичу. Но тут увидел, как по коридору идёт незнакомый полный и усатый милиционер. Новенький, что ли? Сержант собирался, было, пройти мимо, но присмотрелся к его щекастому лицу. «Это не милиционер. Это — Додик! И усы у него — фальшивые!» — внезапная догадка, как молния, стукнула Сидорова. Вот, Додик подходит к камере Ужа и, не спеша, достаёт пистолет… Сидоров напрыгнул на киллера, как лев. Ногой выбил пистолет.
— Пётр Иванович, — закричал сержант, пытаясь заломить Додику руки. — Тут Додик в изоляторе!
Додик был очень силён. Он отшвырнул от себя Сидорова и помчался прочь. Сидоров вскочил на ноги и ринулся за ним. Тут из-за поворота показался Пётр Иванович и подставил Додику подножку. На полном скаку бандит врезался в пол. Он попытался встать, но Пётр Иванович навалился на него и достал наручники. Додик вырывался, старался сбросить с себя Серёгина. Ему уже почти удалось это сделать, бандит высвободил одну руку, но тут подоспел Сидоров. Сержант заломил эту руку за спину Додика, и на запястьях преступника закрылись наручники.
