Кейт Лондон - Флэшбэк
Кайл провел ее большим пальцем по своим губам.
— Дорогая, ты пышешь жаром, как огнедышащий дракон, обвиваясь вокруг моего тела.
— Я не собираюсь спрашивать, сколько раз ты приезжал сюда с пакетами гамбургеров и презервативами. У тебя, возможно, есть для этого постоянное место…
Она почувствовала, как растянулись в улыбке его губы и он мягко прикусил ее палец.
— Ни разу не приезжал. Это — впервые.
— Я тебе не верю.
— Ну что ж, не верь.
Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Рейчел вдруг осознала, что ее руки крепко вцепились в джинсы на его бедрах.
— Никогда раньше я не останавливалась в таких дешевых мотелях.
Кайл поднял брови:
— Все когда-нибудь бывает в первый раз.
— Я могу уехать, Кайл. Могу вернуться на ранчо и поговорить с девочкой.
Он наклонился, целуя ее щеку, щекоча языком.
— Можешь, но я прошу тебя этого не делать.
Тело Рейчел вибрировало, таяло, сгорало от желания.
— Ты думаешь, я тебя послушаюсь?
Теплое дыхание Кайла щекотало ухо, языком он водил по ушной раковине, покусывал мочку.
— Она просто маленькая девочка, ее окружают заботой и любовью… Я так тебя хочу, я больше не могу себя сдерживать, я все утро работал, пропитался машинным маслом.
Рейчел вдохнула его запах — запах настоящего мужчины. Желание тугим жаром сдавило низ живота, руки скользнули под его рубашку, гладили твердую, горячую грудь, ловя звучные удары сердца.
— Усталый и грязный мужчина — не так уж и плохо.
Его брови вновь поднялись.
— Мы же все еще на стадии ухаживания. Я стараюсь быть джентльменом.
Рейчел бросила вызов, упорно гнула свою линию, заводила его. Искрящиеся стальным блеском глаза Кайла затуманились, когда она поднялась на цыпочки и начала целовать его, покусывая губы, ощущая его тело, чувствуя едва сдерживаемую страсть.
— Но я хочу тебя прямо сейчас.
Ей достаточно было одной ночи, проведенной с Кайлом, чтобы привязаться к нему, чтобы снова и снова желать повторения…
— Очень плохо, тебе придется подождать.
— Невежливо заставлять женщину томиться в ожидании.
— Это приятное томление, — произнес Кайл, отнял от себя ее руки и направился в ванную, предлагая ей выбор: остаться или уехать.
Рейчел взяла клубничный коктейль и жадно впилась в пластиковую соломинку. Все внутри ее дрожало, ныло от желания, и Кайл знал это. Она села в кресло и уставилась на пакет с гамбургерами. Она может бросить Кайла сейчас и уехать на ранчо к Скэнлонам. Ключи от машины Кайл положил на столик. Она может взять их… Она помнила, с какой властной нежностью Кайл ерошил ее волосы, гладил затылок, водил большим пальцем за ухом, возбуждая эрогенные зоны.
Странно, ее бывший мужчина, с которым она прожила довольно долго, так и не смог найти эти зоны…
Рейчел нервно, большими порциями втягивала коктейль; она сидела в дешевом, но безупречно чистом номере мотеля, за который она сама же и заплатила, на ужин — гамбургеры, жареный картофель и молочные коктейли. Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она должна была бы уехать отсюда, вернуться на ранчо и найти девочку. Поговорив с ней, она будет знать, дочь это Мэлори или нет.
Именно это она должна сделать. Но Кайл доверился ей…
Рейчел продолжала неподвижно сидеть в кресле, когда Кайл вышел из ванной помытый, побритый, вкусно пахнущий, обнаженный, с одним лишь полотенцем вокруг пояса. Он медленно подошел к ней и присел рядом, взял ее холодные руки и поднес к губам.
— Голодная?
— Да.
— Боишься того, что между нами происходит?
— Да.
Он улыбнулся, не отрывая губ от ее пальцев, провел ими по гладко выбритой щеке.
— Давай съедим гамбургеры, пока они не остыли?
— Логично.
Дешевый, резковатый запах лосьона, купленного в аптеке, смешивался с запахом мыла и шампуня — аромат мужчины. Касаясь Кайла, Рейчел ощущала влажность его кожи, она пригладила его влажные взъерошенные волосы, провела рукой по гладким щекам.
Желание пульсировало в каждой клеточке ее тела, толкало в его крепкие объятия. Хотелось слиться с ним, раствориться в нем без остатка. Зная, что это сейчас случится, она дышала прерывисто и учащенно.
Рейчел не стала бы отрицать, что ее тело влечет к телу Кайлу, что между ними существует мощное притяжение, что ее страсть нарастает… У Рейчел перехватило дыхание, когда его рука проскользила вверх по ее бедру и на мгновение замерла. Затем он начал легонько гладить ее, и жар волной омывал все тело, заставляя освобождаться от напряжения.
— Сейчас только пять часов, Скэнлон. Твоя рука слишком торопится.
— Ты уже влажная, Эверли, и горячая. Не кажется ли тебе, что с этим надо что-то делать?
Кайл взял молочный коктейль и сделал большой глоток, затем поцеловал ее холодными губами. Холодный язык оплетал ее язык, руки ласкали грудь, пальцы начали медленно расстегивать пуговицы блузки. Он опустил глаза, рассматривая ее грудь.
Ей хотелось, чтобы он видел все ее тело, хотелось наблюдать за его реакцией, чувственным подрагиванием ноздрей, видеть жар на резко очерченных скулах, маниакально сосредоточенный взгляд.
— У тебя вкус земляники. Ты когда-нибудь пила коктейль, занимаясь любовью?
Когда Кайл губами захватил ее сосок и сжал его, Рейчел тихо вскрикнула:
— Нет. Кажется, нет…
«Я буду преследовать тебя вечно…»
Мужчина расхаживал взад и вперед по кабинету. Джада не знала, куда уехала Рейчел. Она что-то разнюхивает, рыскает по всему Нептун-Лендингу, сует нос в частную жизнь и очень скоро может найти что-нибудь обличающее.
«Не допущу этого… Она может испортить мне жизнь, разрушить все, что я создавал с таким трудом, мое положение в общине…»
Рейчел закрыла «Девять шаров», оставив на дверях вывеску «Закрыто по техническим причинам». Рано утром позвонила Джаде и попросила их с матерью не беспокоиться, сообщила, что ненадолго уедет, чтобы немного расслабиться, возможно с ночевкой.
«Она никогда не расслабляется, и у нее всегда есть причина и цель».
Он продолжал расхаживать по кабинету, беснуясь от ярости из-за активного вмешательства Рейчел. Решительная и последовательная женщина: она перероет бильярдную и квартиру Мэлори и наверняка найдет нечто такое, что он хотел бы навсегда сохранить в тайне. Если кукла была в квартире, утыканная булавками кукла, из-за которой он стал импотентом…
Мужчина потер лоб — головная боль не проходила. Он представил булавку, пронзавшую голову куклы — его голову…
Рейчел жгла свечи, то же самое делала Мэлори, в квартире продолжал витать аромат ванили.
— Ведьмы, обе твари — ведьмы и заслуживают наказания. Рейчел такая же грязная шлюха, как и ее сестра. Никак не может уняться, лезет в чужие дела, а этого ей не следовало бы делать. Может быть, ее надо проучить еще раз, теперь уже в Нептун-Лендинге? Не хотелось бы здесь, но если уж так складывается, то придется…
Луч заходящего солнца нестерпимой болью вонзился в самый мозг. Мужчина открыл ящик стола, достал прописанные врачом таблетки и проглотил сразу две, запив полным стаканом воды.
Пока Мэлори была жива, у него были возможности и средства получать удовольствие. В ее спальне он установил видеокамеру и наблюдал за тем, как она занималась любовью с другими мужчинами, а потом наказывал ее за греховную похотливость, с какой она соблазняла мужчин. Мэлори поймала его в свои сети, опутала, оплела, принудила к тому, что он не хотел делать. Только тогда, когда она валялась у него в ногах, была совершенно унижена, он мог ею удовлетвориться. Он делал это потому, что ей это нравилось, ей нравилось быть наказанной за подлый блуд.
Он успел убрать камеру, совсем крошечную, спрятанную за изголовьем кровати, откуда открывался прекрасный обзор того, что на этой кровати происходило. Он не мог позволить, чтобы кто-нибудь посторонний ее нашел, тогда можно было бы выйти на него, используя технологические средства. Рейчел все вывезла из квартиры, включая кровать Мэлори, и поставила на ее место новую, которую теперь, по всей вероятности, делит с Кайлом Скэнлоном.
«Где же эта чертова кукла?»
Он умел сдерживать ярость, очень немногие знали о ней. Мужчина медленно пил чай и думал о Рейчел и ее любовнике.
— Скэнлону был сделан намек, но он его не понял. Похоже, мне придется разобраться и с Рейчел, и со Скэнлоном. Не лучшая комбинация, но с ней я могу прекрасно справиться, — пробормотал он себе под нос, прежде чем вернуться к бумагам.
По дороге, проходившей под его окнами, проехала машина, из открытого окна неслись грустные звуки знакомой песни: «Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно…»
Дрожащей рукой мужчина поставил чашку на стол, расплескав чай, расплывшийся на бумаге коричневыми пятнами.
