Терри Персонс - Темная зона
Бернадетт смотрела в боковое окошко и чувствовала, как снова начинает болеть голова. Слишком много времени у нее уже ушло на выслушивание Стивена Тайлера через потолок. Впрочем, она ничего не сказала. Музыка – это все-таки лучше, чем гнетущее молчание.
Они проехали мимо еще трех озерков и через четыре городка, прежде чем Гарсиа убавил громкость приемника и заговорил.
– Вы хотели обсудить детали того, что увидели в доме Куэйда?
– Я видела кровать с кровавыми пятнами в спальне и всякие религиозные причиндалы. Еще две спальни, кухню и какой-то хитрожопый салон на веранде, а потом…
Он оборвал ее:
– Все это вы могли увидеть в папке. Уверены, что не заглядывали туда, даже мельком?
– Нет, не заглядывала. – Бернадетт помолчала, силясь унять свой норов и не выдать чувств, которые ее обуревали. – Не имеет значения, сэр. Бюро будет заботить только одно: то, что он там и что мы возьмем его.
– Будем надеяться, что он действительно там, агент Сент-Клэр. – Гарсиа вытянул руку и прибавил громкость – зазвучали «Крысы в подвале».
Еще одной гитарной импровизации ей не вынести.
– Не могли бы вы переключиться на другую станцию, сэр? Авги мне этим грохотом все ночи спать не дает.
Гарсиа резко кинул машину к обочине и ударил по тормозам. Остановил ее и выключил радио.
– Что вы сказали?
Бернадетт замерла. Она что-то сделала или что-то сказала, что его взбесило. Или это выплеснулся остаток гнева после посещения церкви? Она не понимала, за что ей извиняться, так что ухватилась за самое очевидное:
– Извините. Станция – отличная. И музыка. Это ваша машина, сэр.
– Бросьте эту вашу долбежку – «сэр» да «сэр»!
– Тогда и вы бросьте долбить ваше «агент Сент-Клэр».
– Что вы сказали про Августа Маррика?
Она насупилась, сконфуженная направлением его вопросов. Он что, взъярился из-за того, что она опять упомянула Авги? Гарсиа явно одолевает какая-то странная злоба к гладиатору. Ей захотелось сменить тему разговора.
– Ничего. Поехали дальше.
– Ответьте на мой вопрос.
Отвернувшись от окошка, Бернадетт посмотрела на босса. Даже в тусклом свете приборной панели разглядела выражение его лица. Гарсиа был по-настоящему обеспокоен.
– Авги и его глупая шавка. Они врубают «Аэросмит» до поздней ночи.
– В вашем доме кто-нибудь рассказывал вам всякие гадости про Августа Маррика, так? Такое, о чем должно быть известно только полиции?
– О чем это? Вы о чем толкуете? Я ж говорила вам: я с ним случайно столкнулась. Он живет наверху.
У Гарсиа широко раскрылись глаза.
– Он когда-то жил наверху.
– И до сих пор живет. Со своей таксой-сосиской Оскаром. Они у меня над головой вечеринки устраивали. Пришлось мне попросить его убавить звук.
– Раньше вы ничего не говорили ни про собаку, ни про музыку. Это навело бы меня на мысль, что вы видели не другого Маррика. Что на самом деле вы… – Слова замерли у него на губах.
Ей не понравилось выражение ужаса на его лице, да и дрожь в голосе – тоже. Сосулька врезалась Бернадетт в позвоночник и опоясала ее по талии.
– Что на самом деле я… что? Что происходит? Вы пугаете меня, Тони.
Отвернув голову от нее, он произнес, глядя в окно водителя:
– Август Маррик мертв. И его пес тоже.
Глава 42
Удары сердца молотом отдавались у нее голове. В первую их встречу она оставалась наедине с Авги и Оскаром в холле. Никого другого, кто мог бы слышать или видеть их, не было. А как же на запруженном народом фермерском рынке? Кто-нибудь, помимо нее, как-то общался с этим мужчиной и его псом? Заметил их присутствие? Вспомнилась дама в очереди за пирожками, странно смотревшая на Бернадетт, а потом поспешившая прочь, толкая перед собой коляску. Мамаша не желала оставаться рядом с женщиной, которая вела разговор с воздухом. Предупреждение Авги насчет поминок оказалось пророческим, как будто он обладал каким-то сверхъестественным провидением. И понятно, почему в его жилище оказалось так мало мебели и так много пыли: никто в нем не жил!
«Я спала с…»
Даже мысленно она не смогла окончить фразу, не говоря уж о том, чтобы произнести ее вслух.
Все оказалось правдой. Те байки про нее в Луизиане. Сплетни, расползшиеся по Новому Орлеану, про то, что она разговаривает с мертвыми. Предупреждение от францисканца.
«Демоны выкручивают вам руки и сердце».
Она непроизвольно шевельнулась и положила руку на грудь, на то место, где под одеждой висело обручальное кольцо ее мужа, на одной цепочке с ее собственным.
– Этого не может быть!
Резко повернувшись в ее сторону, Гарсиа рявкнул:
– Это вы мне расскажите!
Она сжала в руке свой талисман. По видимости, отвергая мертвых, Бернадетт молча обращалась к ним с молитвой. Молила своего мужа, свою сестру, родителей, чтобы у нее все получилось.
– Вы не правы, или я не права, или кто-то морочит меня по-черному. Это был другой Маррик.
– Тело его нашли в подвале его же собственного дома. Вашего дома. Дома Маррика.
– Перестаньте.
– Полиция посчитала, что это произошло из-за дела о спирте, которое Авги проиграл. Дело даже не федеральное, так, пустяковое. Клиенты свалили проигрыш на него и наняли кого-то замочить и его, и его пса. По пуле в голову каждому. Киллеров полиция так и не поймала.
Бернадетт уткнулась лицом в ладони.
– Нет.
Гарсиа будто и не слышал.
– Про все это сообщалось в местных новостях, только произошло убийство несколько месяцев назад. Вы тогда еще были на юге. Сомневаюсь, чтобы в тамошних газетах хоть что-то об этом писали.
– Хватит!
– А подробности вообще в прессе не сообщались.
Она затрясла головой:
– Да хватит уже!
– Маррик был большим фанатом рок-н-ролла. На нем была рубаха «Аэросмита», когда его убили. Я знаю об этом только потому, что у меня родственник работает в убойном отделе Сент-Пола. Вообще-то забавно. На рубахе была надпись, в ней говорилось что-то про…
– Девять жизней, – выговорила она сквозь пальцы.
– Точно, – выдохнул Гарсиа.
– Боже милостивый! – молилась она, уткнувшись в ладони.
– Вы видели духов? Разговаривали с мертвецом и его мертвым псом? Вы это, мать вашу так, хотите мне сказать?
– Нет, – сказала она, не отнимая ладоней от лица. – Это все не так. – У нее недоставало духу признаться ему, что она не просто разговаривала с духом – она с ним занималась любовью.
Босс положил ей руку на плечо.
– Вам бы надо…
– Ничего мне не надо. – Бернадетт стряхнула его руку. Она слышать не желала о том, что ей надо немного отоспаться, или на какое-то время взять отпуск, или наведаться к психиатру. Развернувшись, она распахнула дверцу машины и выскочила наружу. Бернадетт не знала, где они остановились. Ей было наплевать. Она припустилась бежать к деревьям по пути, высвечиваемому светом фар «понтиака». Вскоре она услышала, как позади хлопнула дверь машины и захрустела земля под ногами Гарсиа.
– Кэт! Стойте!
Бернадетт бежала, не сводя взгляда с черного проема между двумя соснами. Она убеждала себя: если удастся проскочить между этими вечнозелеными красавицами и вбежать в лес, то по ту его сторону она окажется уже совсем другим человеком, нормальным, с двумя карими глазами, безо всяких необычайных способностей. Обычной женщиной с тихой работой и живым мужем, живым и любимым, а еще с детьми и домиком за городом. Такой женщиной, которой ей всегда хотелось быть.
– Агент Сент-Клэр! – кричал он ей вслед.
Не обращая внимания на крик, она продолжала бежать. Почти добежала. Обычная жизнь, вон она, сразу за теми деревьями.
Гарсиа обхватил ее сзади, и они оба полетели на землю.
– Нет! – закричала она, зарывшись лицом в траву.
– Вы от чего бежите-то? Куда направляетесь?
– Пустите меня! Я урод!
– Да не урод вы! – Он сел и обхватил ее руками.
Бернадетт ткнулась лицом ему в пиджак, а сама молотила кулачками по его груди.
– Я не разговариваю с мертвыми! Я не вижу мертвецов! Нет! Я не делаю этого!
Глава 43
Дамиан Куэйд нагим скользнул под одеяло на свою детскую постель. Уставившись в потолок, он принялся считать вслух:
– Одна… две… три… четыре… пять… шесть…
Когда он еще учился в школе и они проходили планеты, мама соорудила из пластика и бумаги над его кроватью целое созвездие из светившихся в темноте звезд. Их было 299. Раньше было 300, но одна, бумажная, упала давным-давно.
– Тридцать три… тридцать четыре… тридцать пять… тридцать шесть…
Счет успокаивал его и зачастую помогал уснуть.
– Пятьдесят семь… пятьдесят восемь… пятьдесят девять… шестьдесят…
Нынче ночью это упражнение не получится. Куэйд остановился на девяноста девяти и перевернулся набок. Брыкнул ногами, сбрасывая с себя одеяло, спустил ноги с кровати и сел, дотянулся до комода, взял небольшую Библию в бумажном переплете, наугад раскрыл ее и принялся читать. Выпало послание Павла к Ефесянам, глава 2, стихи 17–19:
