Брижит Обер - Мастерская смерти

В тот момент, когда Бланш уже хотела закричать, Шиб накрыл ее губы ладонью, и она снова укусила его— глубоко, до крови, — пока он изливался в нее. Она с такой силой стиснула бедра, словно собиралась сломать ему поясницу. Несколько минут они лежали неподвижно, переводя дыхание.

«О, господи, — в отчаянии подумал Шиб, приподнимаясь и приводя в порядок одежду, — это полное безумие!» Кто угодно мог войти и застать их— здесь, в святом месте, рядом с телом ребенка! Стоя на коленях возле Бланш, он одернул ей задравшуюся юбку. Бланш посмотрела на него затуманенным взглядом. Он взял ее за руку и попытался поднять с пола. Но она не двигалась, вялая и безучастная ко всему.

— Бланш! Бланш, нужно уйти отсюда!

— Куда?

— Здесь опасно оставаться. Ну вставай же!

— Я хочу спать... Мне нравится это место. Я люблю запах земли.

— Бланш! Кто-нибудь может войти и увидеть нас!

— Думаешь, тебя линчуют? Я буду смотреть на это из-за занавески в своей комнате...

Шиб схватил ее под мышки и рывком поднял. Но Бланш тут же снова начала оседать на пол, и он еле успел подхватить ее. Ее белые трусики валялись на полу. Не отпуская ее, Шиб наклонился, поднял их и сунул в карман. Бланш закрыла глаза и больше не шевелилась.

В этот момент дверь распахнулась. Все, конец!

— Ах, это вы... Но что случи...

— Она упала в обморок, — торопливо объяснил Шиб. — Я как раз собирался вам звонить...

Андрие быстро подошел к ним. Шиб передал ему Бланш с рук на руки. А вдруг он почувствует запах спермы? Шиб украдкой взглянул вниз, проверяя, хорошо ли застегнул ширинку.

— Я проходил мимо и услышал шум, — продолжал сочинять он. Слава богу, Бланш не накрасила губы, и можно было не опасаться, что где-то случайно остался след помады. — Я вошел и увидел ее здесь, рядом с гробом Элилу. Кажется, она плакала... а потом вдруг потеряла сознание.

Бланш издала какой-то звук, одновременно напоминающий всхлип и легкий смешок. Не хватало еще, чтобы она начала смеяться!

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросил Андрие.

— Помочь вам отнести ее домой? — предложил Шиб.

— Нет, не нужно. Кажется, она приходит в себя.

Бланш действительно открыла глаза и посмотрела на них. Потом встала на ноги и прижалась к мужу.

— Ничего страшного, — пробормотала она, проводя рукой по лбу. — Просто у меня вдруг закружилась голова...

— Хорошо, что Морено тебя нашел, ты могла повредить что-нибудь при падении, — с беспокойством сказал Андрие. Затем повернулся к Шибу и добавил: — Надо признать, вы всегда оказываетесь рядом, когда нужна помощь.

На губах Бланш появилась легкая издевательская усмешка.

— Пойду позову Айшу, чтобы она прибрала здесь, — сказал Андрие, кивая в сторону разбитой вазы.

«Просто чудо, что он не застал нас несколькими минутами раньше», — подумал Шиб. Впрочем, это ведь церковь! Самое место для чудес!

Андрие направился к выходу, неся жену на руках. Шиб последовал за ними, словно свидетель на свадьбе, успевший соблазнить новобрачную.

Интермеццо 6

Глава 17

После того как Бланш поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок, Андрие пригласил Шиба выпить в библиотеке. Предложив ему сигару, от которой Шиб отказался, он внезапно спросил:

— Как вы считаете, Коста был убит?

— Я задаю себе тот же вопрос, — осторожно ответил Шиб.

— Возможно, он каким-то образом выяснил, кто тот извращенец, который... украл тело Элилу, — продолжал Андрие, нервно сжимая в пальцах «панателлу».

— Если так, то, скорее всего, вы его тоже знаете, — полувопросительным тоном сказал Шиб.

Андрие положил сигару на край пепельницы.

— Просто сумасшедший дом, — процедил он сквозь зубы. — Гребаный бардак!

Шиб, не отвечая, сделал глоток коньяка.

— А, вот ты где, дорогой!

В библиотеку вошла Бабуля. Она бросила неодобрительный взгляд на коньячные рюмки и продолжала, обращаясь к Жан-Югу:

— Нам нужен твой совет по поводу благотворительного праздника в пользу афганских беженцев...

— Я приду через десять минут.

— Извини, но это срочно. Дюбуа говорит, что...

— Через десять минут!

— Что у тебя за секреты? Ты от меня постоянно что-то скрываешь! Месье Морено, скажите мне наконец, что здесь происходит?

— Мы продолжаем расследование, чтобы узнать, кто украл труп вашей внучки и осквернил часовню, мадам, — ответил Шиб.

— Это же нелепо! Я уже сто раз говорила, что нужно вызвать полицию! Но Жан-Юг слушает только себя. Или Бланш, — ядовито добавила Бабуля. — И потом, какая разница, кто это сделал? Ты слишком много думаешь о каком-то маньяке. У тебя хватает других забот.

— Я должен узнать, кто это, — нахмурившись, ответил Андрие, допивая коньяк. — Иначе не смогу жить спокойно.

— Лучше попроси Кордье выписать тебе снотворное.

— Глотать таблетки? Только этого не хватало!.. Удивляюсь, как ты можешь мне такое советовать! — резко сказал Андрие, хватаясь за бутылку.

— И перестань пить! Что за пример ты подаешь сыновьям!

— Сыновьям!.. — горько повторил Андрие. — Да что ты знаешь о моих сыновьях?

Бабуля поправила очки и внимательно взглянула на него, склонив голову набок.

— Жан-Юг, ты меня беспокоишь. Честно говоря, я думаю, что...

— Мне плевать, что ты думаешь! — закричал Андрие, отшвырнув рюмку, которая отлетела к стене, ударилась о девятый том полного собрания сочинений Расина и, упав на пол, разбилась вдребезги.

Бабуля смотрела на сына, раскрыв от изумления рот. Андрие размашистыми шагами направился к двери и вышел, изо всех сил захлопнув ее за собой.

— Он... он бросил в меня рюмку!.. — пролепетала Бабуля.

— Нет, что вы, он бросил ее просто так, — возразил Шиб Морено, известный психолог, специалист по улаживанию семейных конфликтов.

— Но он совершенно потерял контроль над собой, вы же видели! Да еще в присутствии...

Она замолчала, прикусив губу. «Да еще в присутствии слуги», — мысленно закончил Шиб.

— А Бланш... впрочем, вы и сами знаете, — продолжала она, нервно стискивая пальцы. — Мне нужно поговорить с Дюбуа. — И Бабуля вышла из библиотеки.

Оставшись один, Шиб откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Хоть несколько минут покоя... И тишины. «Тихо!» —приказал он голосам, которые неумолчно звучали у него в голове. Фразы, которые они произносили, снова и снова ударялись в его виски. Забыться хоть ненадолго, вообразить, что всего этого не существует... Что Бланш не существует. Что он никогда не погружался в ее белоснежную плоть...

—... Банни убежал!

Шиб обреченно открыл глаза. На пороге стояла плачущая Энис, держа в руках плюшевого голубого дельфина.

— Ты потеряла Банни? — рассеянно спросил Шиб, которому было на все наплевать.

— Нет, он сам убежал! Он меня не любит! Так, понятно...

— А почему он тебя не любит?

— Потому что я нехо'гошая.

Он сам тебе так сказал?

Да!

— А почему ты нехорошая?

И почему, черт возьми, всегда найдется кто-то, кто будет доставать вас в самое неподходящее время?!

— Потому что я не хотела этого делать.

— Делать чего?

Энис, не отвечая, посмотрела на него, и на мгновение Шибу показалось, что он уловил в ее взгляде едва ли не похотливое выражение. В три года!.. Он недоверчиво поморгал. Энис по-прежнему стояла на пороге, прижимая дельфина к слюнявому ротику. Ее глаза распухли от слез. Он жестом подозвал ее, и она нерешительно приблизилась.

— Летом, если я буду хо'гошей, меня повезут в Диснейленд! — внезапно выпалила она.

— А что такое — быть хорошей? — спросил Шиб.

— И Банни тоже поедет туда, посмот'геть на Микки-Мауса, — продолжала Энис, не слушая его.

— Ты же сказала, что он убежал.

— Ты ду'гак! — заявила Энис.

Что ж, по крайней мере, хоть в этом пункте все согласны.

— Если я буду хо'гошей, он ве'гнется.

— А что ты должна сделать, чтобы стать хорошей? — настойчиво продолжал Шиб.

Вместо ответа Энис закрыла глаза, сжала губы и изо всех сил вцепилась в игрушечного дельфина. Шиб внезапно почувствовал, как его пальцы задрожали на подлокотнике кресла.

— А твоя мама об этом знает? — тихо спросил он. Энис резко повернулась и пустилась бежать.

Шиб хотел было догнать ее, но потом решил, что это не имеет смысла. Она все равно ничего не расскажет. Он снова опустился в кресло. Тень садиста-педофила замаячила где-то совсем близко... Кто же он? Может, покойный Коста? Что, если он действительно мучил детей, до тех пор, пока один из них, взбунтовавшись, не проломил ему голову камнем? В конце концов, именно он убрал доску, закрывавшую колодец... И он знал что-то об убийстве щенка. Или просто хотел отвести от себя подозрения? Нет, Шиб, нет, если бы это был Коста, Энис не говорила бы сегодня, что ее возьмут в Диснейленд, если она «будет хорошей». Но знала ли она о смерти Коста? Что она вообще понимает о смерти?