14-я колония (ЛП) - Берри Стив
Ракета?
«У меня проблемы, — сказал он. «Кто-то стреляет в меня».
Инстинктивная реакция, основанная на многолетнем опыте, бросила его на автопилот. Он резко повернул направо и нырнул дальше, теряя высоту. Ан-2 управлялся как восемнадцатиколесный, поэтому крутой крен он увеличивал для увеличения пикирования. Человек, который ранее перевернул самолет, предупредил его, чтобы он крепко держался за штурвал, и в этом он оказался прав. Ярмо вздрогнуло, как бык. Казалось, каждая заклепка вот-вот расколется. Ракета пролетела мимо, зарезав оба левых крыла. Фюзеляж вздрогнул от удара, и он выровнялся из пикирования и оценил повреждения. Лишь ткань покрывала поверхности лифта, и многие стойки теперь были обнажены и повреждены, рваные края хлестали в потоке воздуха.
Стабильность сразу стала проблемой.
Самолет раскачивался, и он боролся, чтобы сохранить контроль. Теперь он направлялся прямо на сильный северный ветер, его скорость полета была менее 50 узлов. Опасность сваливания стала реальной.
«Что творится?» — спросила Стефани.
Ярмо продолжало бороться за свободу, но он держался крепче и набирал высоту. Двигатель ревел, как грохот мотоциклов, опора закапывалась, пытаясь удержать его в воздухе.
Он услышал бормотание.
Потом обратный огонь.
Он знал, что происходит. К винту прилагалось слишком большое напряжение, которому сопротивлялся двигатель.
Включение и выключение питания элементов управления.
«В меня попала ракета класса «земля-воздух», — сказал он Стефани. «Я теряю контроль и падаю».
Двигатель умер.
Все инструменты перестали работать.
Окна закрывали кабину спереди и сбоку, сиденье второго пилота было пустым. Он поискал внизу и увидел только голубой лед Байкала. Ан-2 быстро превратился из самолета в дедвейт в восемь тысяч фунтов.
Страх охватил его вместе с одной мыслью.
Так он и умрет?
ГЛАВА ВТОРАЯ
ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ, 2:20 утра
Стефани Нелле уставилась на динамик на столе. Ее прямая связь с телефоном Коттона прекратилась.
«Ты здесь?» — снова спросила она.
Только молчание продолжало ей отвечать.
Последние слова Коттона звучали в ее ушах.
«Я теряю контроль и падаю».
Она смотрела через стол на Брюса Литчфилда, нынешнего исполняющего обязанности генерального прокурора и ее босса, еще два дня. «Он в беде. Кто-то сбил его самолет ракетой класса «земля-воздух».
Она работала в офисе Министерства юстиции. Обычно она укрывалась в собственном безопасном помещении в штаб-квартире Magellan Billet в Атланте. Но это уже было невозможно, и с приближающейся инаугурацией нового президента ей приказали на север, в округ Колумбия.
И она знала почему.
Чтобы Литчфилд мог за ней присматривать.
Еще в декабре Харриетт Энгл, которая была третьим генеральным прокурором президента Дэнни Дэниэлса, подала в отставку. Два срока администрации Дэниэлса подошли к концу, и не только будет новый президент, но и новая партия захватит контроль и над Белым домом, и над половиной Конгресса. Дэнни изо всех сил пытался добиться избрания своего человека, но потерпел неудачу. Казалось, магия Дэниела применима только к самому человеку. Литчфилд был здесь в этот нечестивый час, поскольку он временно командовал как Министерством юстиции, так и тем, что осталось от Magellan Billet.
Два месяца назад, на следующий день после Дня Благодарения, ей сообщили, что она не только будет переведена с должности главы Magellan Billet, но и будет демонтирована вся установка. Новый генеральный прокурор, который будет утвержден Сенатом на следующей неделе, уже заявил, что считает Билле дубликатом бесчисленных других подразделений разведки и контрразведки, которые населяли правительство. Министерство юстиции больше не нуждалось в этих услугах, поэтому Billet будет упразднен, а все его агенты разойдутся.
«Пусть этим займутся русские», — сказал Литчфилд. «Они просили нашей помощи, вы им ее дали, теперь это их проблемы».
«Ты не можешь быть серьезным. У нас есть мужчина. Мы не надеемся, что другие позаботятся о себе».
«Мы делаем здесь. И не забывай, ты послал Мэлоуна туда без моего согласия.
«Президент Соединенных Штатов попросил меня сделать это».
Литчфилд казался невозмутимым. «Мы с вами договорились, что все оперативные решения будут проходить через меня. Но этого не произошло. И мы оба знаем почему. Потому что я бы этого не санкционировал».
«Мне не требовалось ваше разрешение».
«На самом деле, вы это сделали. Вы знаете, есть рабочее соглашение о том, что нынешняя администрация будет информировать новую и что все оперативные решения, начиная с прошлой недели, будут приниматься совместно. Моя работа — информировать новую администрацию. Однако по какой-то причине эта операция стала повсеместно односторонней».
Литчфилд был карьерой юстиции с приличными восемнадцатью годами. Он был назначен Дэниелсом, утвержденным Сенатом, и занимал пост заместителя генерального директора последние пять лет. Новому генеральному прокурору еще предстояло решить, кого на высшем уровне оставить. Стефани знала, что Литчфилд борется за высокий пост, поэтому, когда назначенный новым президентом кандидат от AG выразил желание положить конец Magellan Billet, Литчфилд воспользовался возможностью, чтобы показать, что он может играть с новой командой. В любой другой раз она никогда не потерпела бы такого уровня бюрократического вмешательства, но с приближением инаугурации все пошло гладко. Власть пришла в движение. Днем правили перемены, а не последовательность.
«Вы пытались держаться так близко», — сказал Литчфилд. «Но я все равно об этом узнал. Вот почему я здесь посреди проклятой ночи. Одобрение Белого дома или нет, все кончено».
«Тебе лучше надеяться, что Коттон этого не сделает», — сказала она с такой же небрежностью.
«Что это должно означать?»
«Ты не хочешь знать».
«Сообщите россиянам о том, что произошло», — сказал он. «Пусть они это сделают. И вы так и не объяснили, почему президент вообще хотел, чтобы Малоун был здесь».
Нет, не знала, хотя Литчфилд наверняка понимал ценность оказания кому-либо услуги. «Монета королевства» — так они называли это в Вашингтоне. Сделанная услуга — это возвращенная услуга. Так все работало, особенно много лет назад, когда она впервые открыла Billet. Тогда все ее двенадцать агентов были юристами, каждый из которых дополнительно обучался разведке и шпионажу. Коттон был одним из ее первых сотрудников, перешедших из военно-морского флота и JAG с дипломом юриста Джорджтауна. Он проработал у нее дюжину лет, прежде чем рано уйти на пенсию и переехать в Копенгаген, где теперь он владел старым книжным магазином. Периодически в течение последних нескольких лет, в силу обстоятельств, он возвращался в ее мир. В последнее время она наняла его помощником по контракту. Сегодняшнее задание, простая разведывательная миссия, было одним из тех, кого наняли.
Но что-то пошло не так.
«Сделай это, — сказал он ей.
Как ад. «Брюс, я все еще отвечаю за это агентство еще два дня. До этого времени буду запускать как считаю нужным. Если вам это не нравится, уволите меня. Но тогда вам придется объясниться с Белым домом».
Она знала, что эту угрозу нельзя игнорировать. Дэнни Дэниэлс по-прежнему был президентом, и Билле было его агентством довольно долгое время. Литчфилд был типичным сводником из Вашингтона. Его единственной целью было выжить и сохранить работу. Как он это сделал, не имело значения. В прошлом она имела с ним дело лишь несколько раз, но слышала разговоры о том, что она оппортунист. Таким образом, последнее, что он мог себе позволить, — это состязание по ссорам с нынешним президентом Соединенных Штатов, причем не только то, что он проиграет, но и то, что также привлечет к себе много внимания. Если этот человек хотел стать частью новой администрации, он должен был сначала пережить старую.
