Квартира №3 - Марина Рублевская
— Макс, ты был так спокоен рядом с демоном. Ты очень храбрый парень.
— Нет, просто в стрессовых ситуациях у меня отключаются эмоции. Действует только рассудок.
— Это и есть храбрость, — сказала она, устраиваясь на моём плече.
Я промолчал, наслаждаясь моментом.
Света встала раньше и сделала завтрак. Я выполз из-под одеяла и поплёлся на зов аромата жареного хлеба.
— О! Гренки! — воскликнул я, радостно потирая руки.
— Какие гренки? — девушка обернулась от плиты, — Французские тосты!
В клетчатой пижаме с влюблёнными мышами она выглядела светлым пятном из параллельного мира уюта на моей пустой кухне.
— А! Вот я тёмный!
— Хах! Иди умывайся!
К моменту, как я вернулся из ванной, завтрак из отварных яиц, несладких жареных тостов и горячего чая уже стоял на столе. Мы ели молча. Мне было нормально, а Света явно испытывала неудобство. Она уронила вилку и пролила чай.
— Уф! Нет! — в очередной раз убирая последствия своей неловкости, выпалила она. — Ну что мне делать?!
— А? — поднял я голову.
— Как домой возвращаться? А вдруг там погром? Где мне жить? Ещё и на работу надо!
Она закашлялась, запила приступ чаем, а после схватила себя за ворот пижамы.
— С-с-слушай… Не пойми только… Можешь остаться у меня. Сходим, возьмём твои вещи, закроем комнату. Поживёшь здесь, пока не проясниться.
Света косилась достаточно долго, чтоб я начал сомневаться в своём предложении, и гадать, не сквозило ли в словах двусмысленных интонаций.
— Хорошо, — согласилась она, сбросив гору с моих плеч. — Только смогу ли я отблагодарить тебя?
— А это так важно? — я не удержался и игриво подмигнул, чего девушка не оценила.
В третью квартиру мы крались с опаской, оглядывались будто два вора.
— Я один проверю. — Сказал я, открывая дверь и прислушиваясь.
— А вдруг…?
— Тогда зови на помощь.
И вновь квартира днём не таила никаких угроз. Даже тени не собирались в углах, разгоняемые солнечным светом из высоких окон. Случившееся ночью подтверждали бурые полупрозрачные пятна, покрывающие кухонную раковину и тумбы вокруг. В темноте мне показалось, что из крана идёт кровь. Потёр одним пальцем — скорее ржавая вода, застоявшаяся в старых трубах.
Комната Светы тоже никак не изменилась. Разобранная кровать и открытая балконная дверь. Будто хозяйка только поднялась и отправилась по своим делам. На всякий случай я заглянул в каждую щель. И не обнаружил ничего интересного. Можно было звать девушку.
Соседка, не теряя времени, собрала нужные вещи и комом забросила их в огромную спортивную сумку. Она заправила постель, закрыла и зашторила окна. После полила цветы из полной двухлитровой пластиковой бутылки, стоящей рядом на подоконнике. Девушка не планировала возвращаться сюда в ближайшее время.
— Готова? — спросил я.
— Да.
— А где твои квартиранты? Вторые сутки их не видно. Съехали?
— Нет. Я слышала, что они в гости собирались. Наверное, в притоне торчат. Ладно, пора.
Света закрыла комнату на ключ, и мы вернулись в мою берлогу. Пока она раскладывала вещи, мы гадали — кому выгодно насылать на неё демонов.
— Да тётка это! Больше некому.
— Погоди, а как же бабка? Помнишь, она шептала: «Будь ты проклята»?
— И что?
— Это же и есть проклятие.
— Много ты понимаешь в чёрной магии! — усмехнулась Света. — Для этого вещь нужна личная. Или кровь. Ни того ни другого у старой дуры нет.
— И всё же. Не надо вычёркивать её из списка подозреваемых. В конце концов, соседи твои могли вынести ей кое-что. Ты сама говорила о пропадающих вещах.
— Хм-м-м… Вот я блондинка! Точно.
— Выходит уже двое. Может кто-то из ревности? Бывший парень или подружка нынешнего?
— Ой, не то пальто. Бывший мой в деревне остался, а в городе я никого не встретила.
— А…
— Мог бы прямо спросить, есть ли у меня кто-нибудь.
— Я просто перебираю варианты.
— Ну, разумеется. — Света подмигнула.
— А квартиранты: прежние и нынешние, ты не замечала в них ничего необычного?
— М-м-м, как-то нет. Они все были конченые, но гадили физически.
— Надо бы присмотреться к паре алкашей. Очень подозрительно, что они свалили именно в эти дни. У тебя есть ключи от их комнат?
— Нет.
— Плохо. Надо бы достать. Или взломать замок и глянуть, что они прячут.
— Пустые бутылки под сдачу. Ой, ладно, Максим, я уже на работу опаздываю. Вечером обмозгуем.
— Да, точно. Я осмотрюсь у тебя в квартире, если не возражаешь.
— Ради бога!
Света бросила мне ключи и отправилась принимать душ. Я проводил девушку, сам привёл себя в порядок и приступил к расследованию. Первым делом я вернулся в третью квартиру, где подергал запертые двери сдающихся комнат. Хорошо бы осмотреть их прямо сейчас, но ломать замки было чревато проблемами с тёткой соседки. Тогда я заглянул в общую ванную — ужасно грязное место, которое не убирали, должно быть, никогда. Не скажу, что отличаюсь повышенной чистоплотностью, мне, как и многим парням, свойственна некоторая неряшливость, но то, что я там увидел, отбило охоту влезать в жизнь этих людей: засохшая рвота у унитаза, капли крови на раковине и гора тряпья в углу, от которой разило дерьмом.
— Фу!
Я закрыл ванную и вернулся на кухню. Здесь Света пыталась поддерживать чистоту, хотя и с трудом. Ей выделили ужасно неудобные метры: комната в углу, и ещё одну совместили с кухней, превратив в огромную гостиную. Такая планировка не подходит для проживания с соседями, а тем более алкоголиками. Девушку выживали как только можно. А она держалась, словно тонкий полевой вьюнок, которого не просто оторвать, даже растоптав.
На её части квартиры я бывал уже дважды и теперь понятия не имел, на что ещё можно обратить внимание. Потоптавшись немного, вернулся к себе. Пора приступать к наблюдению.
Я сидел на кухне, слушал шум с лестничной клетки и с улицы. И совсем скоро действие стремительно завертелось.
Кто-то шкрябал ключами, отпирая третью квартиру. Я припал к глазку: незнакомая женщина вошла внутрь и показалась через десять минут. Удалось перехватить её.
— Здравствуйте, — вышел я на лестничную площадку.
— Добрый день, — буркнула она в ответ, пытаясь застегнуть сумку.
— Вы тётя Светы?
— Чего? — женщина оставила саквояж открытым. — Ты кто такой?
— Сосед, — я указал в сторону своей жилплощади.
— И что тебе надо?
Она уставилась на меня своими чёрными круглыми глазами, густо намазанными тушью. И без того тонкие губы, теперь сжались в полоску. Должно быть, когда-то эта сморщенная крашеная брюнетка слыла красавицей, но старость, скупость и презрение, превратили её в урода. Одевалась дама явно хорошо, дорого и со вкусом. И
