Мы с ним неидеальны - Полина Кондейкина

– Ты права, я не могу тебя убить, – он убрал нож и направился к выходу.

Я вздохнула с облегчением.

Но не тут то было, он резко развернулся и очень сильно ударил меня по лицу, отчего я вскрикнула от боли.

– Но могу покалечить, – и, сказав это, он ушёл.

Спокойно, Маргарита, спокойно. Только не плачь. Не давай силу эмоциям. Да, это больно, но терпимо. Я успокаивала себя как могла. Меня ведь никто никогда не бил. Я больше так не могу. Попытка утешить себя окончилась безуспешно. Я сдалась и заплакала так сильно, как никогда. Все последние события мигом пронеслись в моей голове. Я больше так не могу. Зачем Гриша так со мной?

Мне так хотелось приложить руку к левой щеке, но, к сожалению, руки были завязаны и сильно затекли, отчего жутко болели.

Через минуту пришёл опять этот парень, но уже с едой.

Увидев его, я ощутила ужасный озноб, как будто моё тело покрылось льдинками и начала дрожать ещё сильнее, мечтая, чтоб длинноволосый поскорее ушёл.

– Если не хочешь снова, чтоб я тебя ударил, никогда не отказывайся от еды. Ты меня поняла?

– Да, – всё ещё всхлипывая, ответила я.

– Вот и умница, – сказал он и развязал мне руки, одну из которых я сразу же поднесла к щеке, а потом продолжил, – можешь спокойно поесть, я потом приду и снова завяжу тебе руки, – и он ушёл, так и не заметив моё состояние.

Как только длинноволосый закрыл за собой дверь, у меня закружилась голова, и я моментально потеряла сознание.

Глава четвёртая. Потеря

– Мама, не плачь, с папой всё будет хорошо, – всеми силами успокаивала я маму.

Она из тех женщин, которые не сдаются никогда. Её идеально подходящий ей длинный рыжеватый хвостик, который она постоянно делает, и аккуратно постриженная чёлка на весь лоб, делает её похожей на богиню. Любой представитель сильного пола и даже не только они, которые видят мою маму, не могут отвести от неё взгляда. Я постоянно замечаю это. У неё длинные ресницы, ярко-зелёные глаза и немного пухлые, оттого и красивые губы.

Даже сейчас, смотря на неё, я удивляюсь её красотой. Возраст маме дашь не больше двадцати пяти, это ей постоянно говорят.

Да, сейчас, у неё другой вид: бледное лицо, нервный взгляд, красные глаза, от всё ещё текущих слёз, но всё равно – она прекрасна.

– Я не знаю, как я буду жить без него, – с глазами, полными боли и страха, произносит мама.

Я должна быть сильной, ради папы, ради неё.

– Прошу, не говори так. Он всё ещё дышит, – уверяла я маму и саму себя.

– А вдруг он умрёт? – сквозь слёзы шёпотом произнесла она.

Умрёт. Мамины слова, как иголки, воткнулись мне в сердце.

Папа – мой милый и самый лучший на свете. Почему всё это произошло с тобой, с нашей семьёй? Неужели наше семейное счастье закончится?

Нет, я не верю в это.

"Ты обязан жить, только посмей оставить нас с мамой", – мысленно говорила я ему и разрыдалась, понимая, что это от отца совсем не зависит.

Через час вышел врач из операционной. Он, увидев мою маму, на секунду замер, любуясь её красотой, но потом вспомнил, зачем он здесь и хмуро ответил:

– Мы сделали всё, что могли, соболезную.

– Нет, – закричала мама и снова упала в обморок.

***

Уже третий день, как я здесь нахожусь. Но мне кажется, прошла целая вечность. Я очень устала от этого всего. Где вообще Богдан, мама и полиция? Когда они наконец найдут и спасут меня? Сегодня меня перевели из той жуткой комнаты в какую-то другую.

Я думала, что будет возможность убежать и мысленно приготовилась к этому. Выйдя из той первой комнаты, где меня держали, я узнала, что это какой-то огромный заброшенный дом. Тут такая тишина, наверное, я нахожусь где-то загородом.

Убежать я попыталась, со всей силы ударив парня, сопровождавшего меня. Он был зеленоглазым, одним из тех двоих, похитивших меня. Но сбежать я не смогла, потому что как только я побежала к двери в конце дома, парень резко схватил меня за ногу. Я упала, и резкая небольшая боль пронзила мою руку. Я начала плакать, задыхаться. Он взял меня на руки и направился в какую-то другую небольшую комнату, где меня оставил, снова привязав руки, но на этот раз к кровати и закрыв на ключ дверь.

Парень спокойно связывал меня, несмотря на то, что мне было очень плохо. Неужели у него нет сочувствия? Разве могут быть такие люди?

Спустя некоторое время, когда я немного успокоилась, я стала осматривать комнату.

Здесь яркие цветочные обои, одно маленькое окошко, куда пролезет разве что кошка или кот. Больше никакой другой мебели, кроме кровати, здесь не было.

Да, по сравнению с предыдущей моей обстановкой – эта просто рай. Но этот рай полностью угнетает.

Сегодня мне также позволили принять душ. Правда это было под присмотром китаянки с пистолетом на руках. Я отказалась принимать душ в такой обстановке поначалу, но потом осознала, что другого шанса принять душ у меня может и не быть, поэтому пришлось согласиться. Китаянка следила за каждым моим шагом, поэтому пришлось сделать вид, что не обращаю на неё внимание. После душа она дала мне надеть новую красную блузку моего размера и брюки чёрного цвета тоже моего размера. В повседневной жизни я всегда одеваюсь вот так, но откуда они знают мой вкус. Похоже они за мной следили. Интересно только, с каких пор? Я умоляла китаянку помочь мне сбежать, сказала, что дам больше денег чем ей дали, но она не поняла по-русски или сделала вид, что не поняла.

И вот спустя час я лежу на кровати с завязанными руками, после душа и в чистой новой одежде.

***

– С тобой всё в порядке?

Ко мне подошёл красивый высокий блондин моего возраста с зелёными глазами, когда я сидела у могилы отца и плакала. Его сегодня похоронили, и я попросила маму оставить меня одну здесь.

Я ничего не ответила этому парню. Мне было совсем не до него. Мне хотелось побыть одной. Но он не уходил.

– Эй, принцесса, хватит плакать, всё будет хорошо, – очень нежно произнёс он, и этот голос сразу же очаровал меня.

– Уйди, – единственное слово, что мне удалось сказать ему вначале.

– Ни за что не оставлю в таком состоянии красивую девушку.

Ну что он хочет? Какой настырный!

– Ты не видешь мне плохо, уйди, придурок, – последнее слово я сказала, посмотрев в его глаза, и это были самые красивые очи, которые я когда-либо видела.

Этот зеленоватый оттенок напоминал мне болото, но оттого он и завораживал.

– Я думаю, ему не понравилось бы, что ты так разговариваешь, – сказал он и вернул меня в горькую реальность. Реальность, где нет уже дорогого мне человека.

– Ты