Тайный агент Господа - Гомес-Хурадо Хуан
Август 1994 г.
— Входите, отец Кароский, входите. Пожалуйста, будьте любезны, разденьтесь за ширмой.
Священник принялся снимать облачение. Голос техника доносился из-за белой перегородки.
— Не стоит волноваться по поводу обследования, отец. Обычнейшее дело. Самая заурядная процедура, хе-хе-хе. Возможно, вы уже в курсе, какие ходят слухи о ней среди нашего контингента, однако не так страшен черт, как его малюют, говаривала моя бабушка. Сколько времени вы у нас?
— Две недели.
— Достаточный срок, чтобы разобраться, что к чему, так-то, сэр… Вы уже поиграли в теннис?
— Я не увлекаюсь теннисом. Мне выходить?
— Нет, отец, сначала наденьте зеленую сорочку, вы же не хотите простудиться, хе-хе-хе.
Кароский появился из-за ширмы в зеленой робе.
— Пройдите к кушетке и ложитесь. Вот так. Подождите, я приподниму спинку. Вы должны видеть изображение на экране телевизора. Хорошо видно?
— Да, хорошо.
— Замечательно. Наберитесь терпения, мне нужно настроить измерительные приборы, и мы немедленно начинаем. Неслабый тут телевизор, да? Экран тридцать три дюйма. Если бы у меня стоял такой дома, уверен, супруга относилась бы ко мне с большим уважением. Как вам кажется? Хе-хе-хе-хе.
— Лично я не уверен.
— Ба, конечно нет, отец, конечно нет. Эта гарпия отнеслась бы без всякого уважения к самому Христу, даже если бы он выскочил из пачки с печеньем «Голден Грэхемз» и дал ей пинка в жирный зад, хе-хе-хе-хе.
— Не следует поминать имя Божье всуе, сын мой.
— Вы правы, отец. Ну, вот и готово. Вам прежде никогда не делали плетизмографию [16] пениса, не так ли?
— Нет.
— Нелепое предположение, конечно, нет, хе-хе-хе-хе. Вам объяснили, в чем заключается обследование?
— В общих чертах.
— Так вот, сейчас я заведу руки вам под сорочку и приложу два электрода к вашему половому органу, хорошо? Это позволит нам зафиксировать уровень сексуального возбуждения в ответ на определенные раздражители. Итак, я начинаю процедуру.
— У вас холодные руки.
— Да, здесь довольно прохладно, хе-хе-хе. Вам удобно?
— Да, нормально.
— Тогда приступим.
На экране телевизора замелькали кадры. Эйфелева башня. Рассвет. Туман в горах. Шоколадное мороженое. Гетеросексуальное совокупление. Лес. Деревья. Гетеросексуальная пара занимается оральным сексом. Голландские тюльпаны. Гомосексуальное совокупление. «Менины» Веласкеса. Закат на Килиманджаро. Оральный секс в гомосексуальной паре. Деревенька в Швейцарии с покрытыми снегом черепичными крышами. Мальчик делает фелляцию педофилу. Лаская ртом член взрослого мужчины, ребенок смотрит прямо в камеру, тоскливо и печально.
Кароский резко сел, его глаза метали молнии.
— Отец, вам нельзя вставать, мы еще не закончили!
Священник схватил психолога за горло и несколько раз ударил его головой о приборную доску, так что кровь залила ручки настройки, белый халат эксперта, зеленую робу Кароского и все вокруг.
— Ты никогда больше не будешь заниматься нечестивыми делами, правда? Да, грязный кусок дерьма, правда?
Церковь Санта-Мария ин Траспонтина
Виа делла Кончилиазионе, 14
Вторник, 5 апреля 2005 г., 11.59
После слов Чирина воцарилась тишина, как будто усугублявшаяся звоном колоколов, возвещавших о начале «Angelus Domini»[17] на близлежащей площади Святого Петра.
— Вторая жертва? Порешили еще одного кардинала, а мы узнаем об этом только теперь? — Выражение лица Понтьеро не оставляло сомнений, как он относится к подобному положению вещей.
Чирин ответил бесстрастным пристальным взглядом. Человеком он был явно непростым: среднего роста, с карими глазами, неопределенного возраста, в скромном костюме и сером пальто, в его облике отсутствовали черты, сколько-нибудь выделявшие его на фоне других людей, и как раз в этом и заключалась характерность генерального инспектора: он выглядел эталоном «нормальности». Он говорил очень мало, словно стараясь раствориться в тени, затеряться на заднем плане, но такая манера не могла обмануть никого из присутствовавших: все они слышали предостаточно о Камило Чирине, пользовавшемся в Ватикане огромным влиянием. Он руководил самой маленькой в мире секретной службой — Vigilanza Vaticana. Подразделение из сорока восьми агентов (официально) по численности больше чем вдвое уступало швейцарской гвардии, но неизмеримо превосходило ее в могуществе. Без ведома Чирина в пределах маленького государства нельзя было даже чихнуть. В 1997 году его попытался оттеснить новоиспеченный командир швейцарской гвардии Алоиз Зилтерманн. Через два дня после назначения на должность сам Зилтерманн, его жена и офицер, имевший безупречную репутацию, были найдены мертвыми. Их всех застрелили[18]. Вину возложили на погибшего офицера. Предполагали, что он, повредившись рассудком, расстрелял супружескую пару, а затем направил табельное оружие себе в рот и нажал на курок. Логичная версия вполне сошла бы за правду, если бы не два маленьких обстоятельства: начальники швейцарской гвардии не ходят вооруженными и передние зубы упомянутого офицера оказались выбиты, что наводило на мысль, будто ствол пистолета ему затолкали в рот силой.
Диканти эту историю поведал знакомый из Инспектората[19]. Узнав о происшествии, коллега со своими сотрудниками приготовился оказать всевозможное содействие агентам Vigilanza, но едва они ступили на место преступления, как их вежливо попросили вернуться в Инспекторат и плотно закрыть за собой дверь. Причем их даже не поблагодарили за беспокойство. Черная легенда о Чирине передавалась из уст в уста во всех комиссариатах Рима, и ОИНП не составлял исключения.
И теперь сотрудники ОИНП стояли у входа в капеллу, ошарашенные заявлением Чирина.
— Не поймите меня превратно, ispettore generale, но я считаю, если вы располагали данными, что в Риме объявился убийца, способный на такое зверство, вы были обязаны сообщить в ОИНП, — с упреком сказала Диканти.
— Совершенно верно, именно так он и поступил, уважаемая коллега, — возразил Бои. — Он доложил мне лично. И мы сошлись во мнении, что данное дело ради общею блага необходимо сохранить в строжайшем секрете. И также мы пришли к согласию по другому вопросу. В Ватикане нет специалиста, кому по силам справиться с преступником столь… своеобразным, как этот.
Неожиданно вмешался Чирин:
— Будем откровенны, signorina. Мы улаживаем деликатные споры, занимаемся охраной и контршпионажем. В названных областях мы весьма квалифицированны, ручаюсь. Однако у парня большие проблемы с головой, как вы изволили выразиться, и это выходит за пределы нашей компетенции. Как только мы узнали о втором убийстве, мы решили обратиться к вам за помощью.
— Мы подумали, что данное дело потребует более чем творческого подхода. Поэтому нам показалось нежелательным, чтобы вы ограничились лишь составлением профилей, как происходило до сих пор. Мы хотим, чтобы вы возглавили следствие, — закончил директор Бои.
Паола лишилась дара речи. Это была работа детектива, а не психолога-криминолога. Конечно, получив соответствующую подготовку в Квонтико, она справится с заданием не хуже любого другого сыщика. Но сам факт, что просьба исходит из уст Бои, да еще в столь критический момент, поверг ее в изумление.
Тут к дружной компании присоединился мужчина в кожаной куртке. Чирин повернулся к нему:
— А, вот и вы. Позвольте представить суперинтенданта Данте, агента Vigilanza. Он выступит в роли вашего связного с Ватиканом, Диканти. Он сообщит вам все подробности о первом убийстве, и вы вдвоем поработаете над этим, поскольку, по сути, их можно объединить в одно дело. Любая просьба, обращенная к нему, равносильна просьбе, адресованной мне лично. И напротив, если он вам в чем-то откажет, считайте, что вам отказываю я сам. Мы подчиняемся в Ватикане своим законам, надеюсь, вы понимаете. И я надеюсь также, что вы поймаете маньяка. Убийство двух высокопоставленных лиц Святой Церкви не должно остаться безнаказанным.
