Дункан Кайл - Милый муравей
— Есть приятное известие. Грег, наверное, уже сообщил вам о деньгах на счетах, не так ли?
— Сказал только, что есть маленькая приятная новость, сказал, что об остальном расскажете вы.
— Есть двести тысяч приятных новостей. И все они из Австралии. В пересчете на английские хорошие новости это больше восьмидесяти тысяч.
— Боже мой! Я богатая! В самом деле богатая! — воскликнула Джейн, вскинув обе руки, но тотчас же сморщилась от боли и медленно опустила их.
— Я бы сказал, будете богаты.
Она присвистнула, а я чуть не подскочил от неожиданности. Женщины обычно не свистят, не правда ли? Но Джейн это шло.
— Вот что я хотела еще спросить... — Она колебалась. — Я лежала здесь и думала, как мне хотелось бы поехать и посмотреть на ферму, на Стринджер Стейшн. У меня есть месяц отпуска, я могла бы его использовать и...
— Подтверждение завещания всего лишь формальность. Если не возникнет никаких вопросов, выдается заключение, известное как «общая форма». В противном случае назначается настоящая проверка.
— Появились какие-нибудь вопросы?
— Насколько мне известно, нет.
Джейн, как ребенок, радовалась свалившемуся на нее богатству.
— Мне оченьхочется поехать. Я купила атлас, нашла на нем это место, Кунунурру, оно словно на краю света. Сколько еще пройдет времени, пока закончатся все формальности?
— Вот вернусь и займусь этим вопросом. Посмотрим, что можно сделать.
— Спасибо.
— В Кунунурре тепло.
— Вы имеете в виду — жарко?
— Совершенно верно. Там не место для английских леди с нежной белой кожей, тем более в начале марта.
— Я выдержу, — ответила она с вызовом.
— Даже ящерицы прячутся в тень, когда начинается жара. Почему бы не подождать. Тем более что должна еще зажить ваша нога.
Джейн с сомнением посмотрела на нее.
— Врачи сказали, на это уйдет недели три, а то и целый месяц.
— Отлично, вот и используйте свой отпуск, чтобы окрепнуть и окончательно поправиться.
Хмурость ее как рукой сняло. Передо мной снова была молодая жизнерадостная девушка. Стройная, независимая, уверенная в себе.
— Что вы имеете против мужчин? — дружелюбно спросил я.
Она подняла на меня глаза.
— Уже один тон чего стоит, когда вы произносите слово «мужчина»...
— И вы удивлены? Один разбил мою машину, другой сбил меня, и я сломала ногу. И оба сбежали.
— А вы... вы сможете прожить без них? Одиноко не будет?
Джейн Стратт рассмеялась:
— Я заметила, вы тоже были удивлены, увидев меня в форме. Считается, что женщине не место в армии, женщина не должна заниматься техникой, потому что может поломать свои длинные ноготки. А я признаю борьбу только на равных.
— И мужчины не могут одолеть вас?
— Обычно они проигрывают.
— А вы, как правило, на коне?
— Как правило.
Достав блокнот и ручку, я попросил:
— Давайте-ка вернемся к делу. Расскажите мне о вашей семье. В течение нескольких секунд она смотрела на меня так, будто предлагала сразиться.
— Мэри Эллен и Джейн Эммет сестры, так? — спросил я. — Других сестер или братьев не было?
— Был еще один брат, но он погиб в первую мировую войну.
— Вы это сможете доказать?
— Он погиб семьдесят лет назад. Разве нужны доказательства?
— Не сердитесь, я хочу ускорить дело, поймите же.
— У меня где-то лежат его медали. Одной его наградили посмертно. Его имя записано в Книге Памяти. Этого достаточно?
— Полагаю — да. Детей не осталось?
— Он погиб, ему и девятнадцати не исполнилось. Он, правда, был женат, и, если и успел стать отцом каких-нибудь незаконнорожденных, мы об этом никогда не слышали.
— Расскажите о сестрах.
— Мэри Эллен на год старше Джейн. Они обе служили сестрами милосердия в конце войны во Франции, ухаживали за ранеными, потом уехали в Австралию.
— Продолжайте.
— Жили в местечке... каком-то Фри... Дальше не помню.
— Во Фриментле?
— Совершенно верно! Работали вместе, думаю, у них был свой дом.
— Действительно был. Его купила Мэри Эллен.
— Мама рассказывала мне, что они собирались купить дом вместе, но... женщина не всегда хочет жить одна...
— Адам, — сказал я, — старик Адам собственной персоной. Мужчина, между прочим.
Джейн нахмурилась:
— Бабушка рассказывала, что этот человек был пьяницей. Однажды его принесли в госпиталь совершенно не державшегося на ногах, он где-то поранился. Не помню, в чем там дело, да это и не важно. Бабушка не смогла его удержать, а Мэри Эллен смогла. Сестры были очень дружны, а этот человек разъединил их. Он женился на Мэри Эллен, а бабушка вернулась домой. Мужчину звали... Подождите, я сейчас вспомню....
— Грин, — подсказал я.
Джейн покачала головой:
— Нет, Стринджер, вот как. Теперь я понимаю, почему ферма называется Стринджер.
— Вполне возможно. Продолжайте же!
— Он был нехорошим, жестоким человеком, этот Стринджер. Бабушка рассказывала, он пил и был заядлый игрок.
— Во что он играл?
— Во все и на все. Бабушка говорила, что из-за своей пагубной страсти он мог разориться.
— Так и случилось?
На лице Джейн промелькнуло подобие улыбки.
— Нет. Через год он даже выиграл ферму. Я забыла название... Когда подбрасывают монету...
— Это называется ту-ап, старинная австралийская игра. Вы думаете, он выиграл именно Стринджер Стейшн?
— Восемьдесят две квадратные мили! Боже! Могу себе представить, что было с человеком, который ее потерял!
— Вероятно, он тогда напился. Что дальше?
— Не помню точно, но кажется, этот парень Стринджер продолжал закладывать и через пару лет умер.
— Но тогда кто был этот Грин? Ведь накануне своей кончины Мэри Эллен носила фамилию Грин? Миссис Грин...
— Бабушка никогда не рассказывала об этом. Мэри Эллен писала редко, за пятьдесят лет всего несколько писем, и все. По-моему, Грин пришел однажды на ферму и...
Не знаю, как все это рисовалось Джейн. Но я-то хорошо себе представляю английскую ферму: крытый соломой дом, ворота из жердей — и незнакомец, постучавшийся однажды в дверь. Джейк не имела представления о масштабах страны, о которой мы говорили. Для начала надо заметить, что Стринджер Стейшн совсем неподалеку от края Большой Песчаной пустыни, поэтому случайный прохожий там почти обречен на гибель от жары и жажды.
В моем представлении все выглядело несколько иначе: одинокая вдова, на тысячи миль кругом никого, кроме аборигенов. И как-то появился мужчина, скорее всего рабочий, ищущий подходящее занятие или что-то в этом роде. Она предложила ему остаться. Потом он женился на своей хозяйке и купил пивоварню. Скорее всего он — белый, межрасовые браки были тогда крайне редки...
— Приедете в Перт, позвоните и зайдите ко мне, — сказал я. — Посоветую, что нужно будет предпринять в зависимости от обстоятельств. Словом, посмотрим, что я еще смогу для вас сделать.
— Видите этот гипс, мистер Клоуз? Я его ненавижу!
— Напрасно. Он блокирует перелом.
— Не уверена, что не испытываю ненависти и к перелому.
— Можно задать вам еще один вопрос?
— Почему я пошла в армию? Да?
— Угадали!
— А вы знаете какой-нибудь иной способ для женщины сделать карьеру?
— Но может случиться война...
— Да, может, если вы, мужчины, допустите.
— Справедливо, — заметил я. — Итак, увидимся через месяц в Перте, когда вы приедете вступать во владение наследством.
Но мне пришлось встретиться с ней гораздо раньше. Отель, рекомендованный Грегом, оказался самым неспокойным изо всех отелей, в которых я когда-либо останавливался. Клацанье машин, работающие всю ночь агрегаты, даже улыбки служащих казались какими-то вымученными. В два часа ночи я проснулся от подступающей к горлу тошноты, подумал, отчего бы это, и снова задремал. Час спустя снова очнулся от болей в животе, меня вырвало, а еще через час я уже лежал на операционном столе: у меня удаляли аппендицит.
На следующий день ко мне пришел Грег, неся пакет с двумя бутылками шампанского.
— По-моему, в данном случае это более подходяще, чем какие-то розы.
Грег протянул мне телекс от Банбери, в котором говорилось, что тот получил выгодное предложение относительно Стринджер Стейшн и моя задача — немедленно уговорить мою клиентку продать ферму.
— "Немедленно" — отличное слово! — сказал я. — Банбери не привык разбрасываться словами, но зато — минимум информации. От кого поступило предложение? Я имею в виду...
— Я понял, — ответил Грег. — Как думаешь, она продаст?
— Она злится, что не может сегодня же улететь в Австралию. Нет, не продаст. Я буду удивлен, если это произойдет. Что бы ты сделал на ее месте? Восемьдесят две квадратных мили пастбища, подумать только!
— Она молода, — рассудительно заметил Грег.
— Тридцать, как и мне.
— Хорошо образованна и очень независима. Хочет сделать карьеру. По-моему, она предпочтет комфорт здешней цивилизации проживанию, например, рядом с крокодилами и другой местной фауной.
