Дэниел Силва - Сезон Маршей
Кайл Блейк смотрел «Девятичасовые новости».
Несколько минут назад в редакцию Би-Би-Си позвонил неизвестный, заявивший о том, что ответственность за террористические акты берет на себя протестантская группировка под названием Бригада Освобождения Ольстера. Группировка решительно выступает против мирных договоренностей страстной пятницы и заявляет о намерении продолжать террористическую кампанию до тех пор, пока соглашения не будут аннулированы.
Дальнейшее его не интересовало, поэтому Кайл поднялся, подошел к открытой двери, ведущей в запущенной сад, и закурил очередную сигарету. В воздухе стоял запах мокрой травы. Блейк бросил окурок в заросшую сорняками цветочную клумбу, выслушал комментарий эксперта по Северной Ирландии из Лондонского университета, закрыл дверь и выключил телевизор.
Пройдя в кухню, он сделал несколько звонков по телефону, пока его двадцатилетняя супруга, Розмари, мыла оставшуюся после ужина посуда. Она знала, чем занимался муж — между ними не было секретов, если не считать деталей операций, — поэтому не воспринимала нашпигованные зашифрованными фразами разговоры как что-то странное.
— Я прогуляюсь.
Розмари сняла с вешалки шарф и повязала мужу на шею, внимательно, словно видела в первый раз, всматриваясь в его лицо. Кайл был невысок, чуть выше самой Розмари, и из-за постоянного курения худ, как бегун на дальние дистанции. На сухощавом, с впалыми щеками и бледными, обтянутыми кожей скулами лице выделялись настороженные, глубоко посаженные серые глаза Однако его едва ли не тщедушное тело таило в себе невероятную силу — обнимая мужа, она чувствовала стальные узлы мускулов.
— Будь осторожен, — прошептала она ему на ухо.
Блейк натянул плащ и поцеловал ее в щеку.
— Запри дверь. Меня не жди.
По профессии Кайл Блейк был печатником, так что на единственной в семье машине, маленьком фургончике, значилось название его мастерской. Он по привычке проверил, нет ли под днищем взрывного устройства, и лишь затем сел за руль и повернул ключ зажигания. Путь его лежал через микрорайон Браунстоун. С торцевой стены соседнего дома на него смотрело огромное лицо Билли Райта, фанатика-протестанта и киллера, убитого в тюрьме Мейз боевиками-католиками. Свернув на Арма-роуд, Кайл поехал за британским бронетранспортером, следующим в направлении центра Портадауна.
Он переключился на «Радио-Ольстер», посвятившего специальный выпуск заявлению Бригады Освобождения Ольстера. В графствах Антрим и Даун были усилены дорожные контрольно-пропускные пункты. Водителей предупреждали о возможных пробках. Блейк выключил радио, слушая шорох «дворников», скребущих по мокрому от непрекращающегося дождя ветровому стеклу.
Кайл Блейк не учился в университете, но хорошо знал историю Северной Ирландии. Он лишь негромко рассмеялся, когда прочитал в газете, что волнения в провинции начались в 1969 году; протестанты и католики убивали друг друга на севере графства Арма уже несколько столетий. Поднимались и падали империи, прогремели две мировые войны, люди успели слетать на луну и вернуться, но здесь, среди пологих холмов и узких гленов между реками Банн и Каллон, мало что изменилось.
Кайл Блейк мог проследить свои корни на четыре столетия назад. Его предки пришли сюда из Шотландии во время великой колонизации Ольстера, начавшейся в 1609 году. Они сражались вместе с Оливером Кромвелем, когда тот прибыл в Ольстер на подавление католических восстаний. Они принимали участие в избиении католиков в Дрогхеде и Уэксфорде. Когда Кромвель изгнал католиков с их земель, предки Блейка засеяли опустевшие поля и сделали их своими. В восемнадцатом и девятнадцатом столетиях, когда сектантская неприязнь вылилась в жестокое насилие, раздиравшее Армаг на части, члены клана Блейков вступали в ряды «Приходящих на рассвете», экстремистских протестантских групп, называвших себя так потому, что для нападения на дома католиков их члены выбирали чаще всего ранние, предрассветные часы. В 1795 Блейки помогли организовать Орден оранжистов.
На протяжении почти двух веков, каждое последнее воскресенье июня оранжисты Портадауна совершали марш к приходской церкви в Драмкри, отмечая таким образом очередную годовщину победы Вильгельма Оранского над Яковом II в сражении на реке Бойн в 1690. Однако год назад, после достижения мирных договоренностей, правительство, уступая нажиму католиков, запретило оранжистам возвращаться в Портадаун по Гарваги-роуд. Запрет вызвал недовольство и спровоцировал новый всплеск насилия по всему Ольстеру, кульминацией чего стала гибель трех подростков-католиков в огне пожара, вызванного брошенной лоялистами в окно их дома на Боллимони зажигательной бомбой.
Кайл Блейк уже не был оранжистом — он вышел из Ордена несколькими годами ранее, когда только-только связался с протестантскими боевиками, — но видя, как британские солдаты преграждают путь марширующим лоялистам, преисполнился негодованием. Он твердо верил, что протестанты имеют полное право проходить маршем по любой дороге во владениях королевы, независимо от того, нравится это кому-то или нет. Он считал, что ежегодные марши являются законным средством выражения протестантами своего отношения к историческому и культурному наследию Северной Ирландии. И еще он полагал, что попытка ущемить протестантов в их праве на проведение парада есть очередная уступка проклятым тайгам.
На взгляд Блейка, запрет на прохождение марширующих по Гарваги-роуд указывал на зловещие изменения в политическом ландшафте Северной Ирландии: поражение протестантов и победу католиков.
Тридцать лет Блейк наблюдал за тем, как британцы одну за другой сдают позиции под натиском католиков и ИРА, но соглашения Страстной ятницы положили конец его терпению. Он уже не сомневался, что следующим шагом станет вывод британских войск и объединение Ольстера с Ирландской республикой. Две предыдущие попытки установить в провинции мир — Саннингдейлское соглашение и Англо-ирландское соглашение — не достигли успеха из-за противодействия протестантов. Теперь Кайл Блейк поклялся сорвать и договоренности Страстной пятницы.
Накануне он сделал первый шаг, нанеся одновременный удар по Шин фейн, ирландскому правительству и британцам. Такой впечатляющей демонстрации сил и возможностей современного терроризма мир еще видел.
Впереди, возвышаясь над Маркет-Хай-стрит, проступили из темноты шпили церкви Святого Марка. Хотя до места назначения оставалось еще несколько кварталов, Блейк припарковал машину возле типографии и, проверив, нет ли слежки, зашагал по улице мимо спрятавшихся за закрытыми ставнями магазинчиков и темных витрин.
Как ни странно, в террористической войне Блейк пользовался опытом не протестантских военизированных формирований прошлого, но тех, кто снова и снова, раз за разом устраивал взрывы в его родном Портадауне. С самого начала нынешнего раунда противостояния, т. е. с 1969, ИРА вступила в схватку со своими врагами, солдатами британской армии и Королевской полицией Ольстера, и провела несколько громких террористических операций. ИРА убивала английских военнослужащих, осуществила успешное покушение на лорда Маунтбеттена[4] и даже попыталась взорвать весь британский кабинет министров, но при всем этом ей удавалось поддерживать имидж защитника угнетенных.
Кайл Блейк хотел коренным образом изменить такое положение и показать миру, что здесь, в Северной Ирландии, наступление идет не на католический, а на протестантский образ жизни. И ради достижения своей цели он был готов разыграть карту терроризма. Разыграть лучше, чем это делала сама ИРА. Разыграть так, как ИРА не смела и мечтать.
Блейк свернул в переулок и поднялся по ступенькам к двери бара «Макконвиллс». В помещении было темно и тесно, в воздухе висела голубоватая дымка сигаретного дыма. Вдоль обшитых панелями стен расположились кабинки, за высокими дверцами которых вполне поместилось бы с полдюжины человек.
Стоявший за стойкой бармен поднял голову и посмотрел на нового клиента.
— Слышал новости, Кайл?
Блейк покачал головой.
— Что за новости?
— Какая-то протестантская группа взяла ответственность за последние взрывы. Называет себя Бригадой Освобождения Ольстера.
— Что ты говоришь, Джимми.
Бармен наклонил голову и едва заметно кивнул в сторону дальней угловой кабинки.
— Тебя ждут. Там Гэвин и Ребекка.
Блейк подмигнул в ответ и, повернувшись, прошел через зал, коротко постучал и, не дожидаясь ответа, толкнул дверцу. За маленьким столом сидели двое: крупный мужчина в черном, грубой вязки свитере и сером вельветовом пиджаке спортивного покроя и привлекательная женщина в бежевом шерстяном пуловере. Мужчина, Гэвин Спенсер, возглавлял оперативный отдел Бригады. Женщина, Ребекка Уэллс, была шефом разведывательного отдела.
