Питер Робинсон - Плохой парень

— Благодарю вас, сэр, — кивнул Чамберс. — Давайте для начала проясним некоторые факты, с вашего позволения. — У него был акцент, характерный для жителей графств, окружающих Лондон, который, видимо, казался ему очень светским. — Кто вызвал группу специального назначения?

— Я вызвала, — ответила Жервез. — Поступила информация, что в спальне Эрин Дойл, в доме ее родителей, проживающих в Ракитовом проезде, обнаружено незарегистрированное огнестрельное оружие. Мисс Дойл находилась дома под присмотром отца, а ее мать отправилась к нам, чтобы сообщить о находке.

— Превосходно. — Чамберс быстро черкнул в блокноте. — У вас были основания полагать, что в доме кто-то подвергается опасности?

— Никаких, — сказала Жервез.

— Или что оружие вообще представляет для кого-то угрозу?

— Заряженное оружие всегда представляет собой угрозу. Но у нас не было причин думать, будто Эрин или Патрик Дойл намерены его использовать, ни против друг друга, ни против кого-либо еще. Оба они отлично знали, что мать, то есть Джульет Дойл, пошла в полицию, чтобы сообщить о пистолете. Они нас ждали.

Чамберс почесал кончик носа и коротко кашлянул:

— Как я понял, дочь была сильно расстроена и недовольна, когда в ее комнате нашли пистолет?

— Безусловно, — согласилась Жервез.

— Но вы не подумали, что, опасаясь возможных последствий, она попытается завладеть оружием и скрыться?

Жервез ответила не сразу:

— Мне кажется, она вообще ничего не знала о возможных последствиях. Подобно очень многим людям, Эрин вовсе не считала, будто делает нечто противозаконное, принеся в дом оружие. Как правило, почти все они уверены, что в этом нет ничего дурного, ведь сами-то они его не применяли. Сомневаюсь, что она отдавала себе отчет в том, что совершает серьезное преступление. Она, я думаю, наоборот, полагала, что ее поблагодарят — ведь она не бросила пистолет посреди улицы. Если она вообще знала об этом пистолете.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Чамберс.

— Я лишь напоминаю: на нынешней стадии расследования у нас нет абсолютно никаких подтверждений, что Эрин Дойл имеет какое-либо отношение к пистолету, найденному у нее на шкафу.

— Вы полагаете, его положил туда кто-то другой?

— Я просто говорю, что нам пока ничего не известно.

Энни видела, что Жервез с трудом сдерживает раздражение.

— Со слов дежурного сержанта Хаггерти я понял, что миссис Дойл хотела видеть старшего инспектора Бэнкса. Это так? — спросил Чамберс, искоса глянув на Энни.

Она знала, что Чамберс с Бэнксом не слишком-то ладят, у них произошло несколько серьезных стычек с тех пор, как после реорганизации отдел Чамберса перевели в подчинение центральному управлению.

— Старший инспектор Бэнкс один из моих лучших сотрудников, — сухо сообщила Жервез. — Сейчас он временно не исполняет свои обязанности.

— «Отпуск по ранению», — гадко ухмыльнулся Чамберс. — Мы все отлично знаем, что курс его лечения недавно закончился.

— Более чем заслуженный отпуск, — поджав губы, процедила Жервез. — Да, инспектор Кэббот доложила мне, что миссис Дойл изначально хотела видеть старшего инспектора Бэнкса. В чем суть вашего вопроса?

Чамберс повернулся к Энни. Глаза его сузились.

— Так это правда?

— Да, — сказала Энни.

— Как вы думаете, почему она хотела видеть именно его?

— Очевидно потому, что раньше они были соседями и сохранили дружеские отношения после того, как инспектор Бэнкс переехал.

— А почему она назвала его имя? А не только фамилию?

— Потому что они давно знакомы. Думаю, она надеялась, что он пойдет с ней, заберет пистолет и принесет в участок.

— Вместо того чтобы оформить все как положено?

Энни нервно повела плечами:

— Думаю, инспектор Бэнкс счел бы, что первоочередная задача — нейтрализовать ситуацию и убедиться, что пистолет никому не причинит вреда.

— Ему не пришло бы в голову, что первоочередная задача — досконально следовать положенным правилам?

— Не мое дело обсуждать существующие правила, и при всем уважении, сэр, позвольте заметить: я уверена — старший инспектор Бэнкс не сделал бы ничего, выходящего за установленные рамки.

— Хотел бы я разделять эту вашу уверенность, — заметил Чамберс, ехидно скривив губы.

— Ну, этого мы никогда уже не узнаем, — парировала Энни. — Поскольку инспектора здесь не было, все это только домыслы.

— Я понял вас, инспектор Кэббот.

Энни ответила ему пренебрежительным взглядом.

— Таким образом, — продолжал Чамберс, — Эрин и Патрик Дойл ожидали, что придет старинный друг семьи, задаст их дочери головомойку, а затем исчезнет из их жизни, унеся с собой злосчастный пистолет. И инцидент будет исчерпан.

— Я бы не стала настаивать на этой версии, — возразила Энни. — Нам неизвестно, чего они ждали. Нет никаких оснований полагать, что старший инспектор Бэнкс решил бы отойти от стандартных инструкций либо захотел оградить Эрин Дойл от обвинений, которые могут быть ей предъявлены.

Чамберс насмешливо фыркнул:

— Ну, этого мы никогда не узнаем, не так ли, инспектор Кэббот? Ведь его здесь не было.

У него всегда такое лицо, будто он только что съел или понюхал что-то гадкое, подумала Энни. И всякий раз, как он на нее смотрит, кажется, что он мысленно ее раздевает. А физиономия точь-в-точь как у розового пупса, и влажные красные мясистые губы. Энни поймала себя на том, что ей хочется показать ему язык, но она поборола это желание. Это было бы слишком по-детски. Она одарила Чамберса сладенькой улыбкой и отхлебнула чуть теплый черный кофе.

— Редж, так мы никуда не придем, — вмешался Маклафлин, который, как показалось Энни, ничуть не заблуждался насчет всех «достоинств» Чамберса. — Что могло бы произойти при иных обстоятельствах, сейчас не наша забота. В данный момент нас интересует другое.

— Да, сэр, — согласился Чамберс, коротко глянув на Энни. — Прошу меня извинить. Я лишь пытался восстановить общий ход событий. Кто-нибудь позвонил Дойлам домой, чтобы переговорить с отцом и оценить ситуацию?

Жервез помолчала, прежде чем ответить:

— Мы подумали, что такой звонок может их напугать, учитывая, что дочь и так находилась в нервозном состоянии, а они ждали прихода конкретно инспектора Бэнкса.

Чамберс недоуменно задрал брови:

— И это несмотря на подробные инструкции о привлечении к операции отряда спецназначения? Не так ли?

— Давайте, Редж, перейдем ближе к делу, — призвал Маклафлин.

— Разумеется. — Чамберс оборотился к молодому спецназовцу. — Констебль Уорбертон, не могли бы вы вкратце, своими словами рассказать нам, что произошло на Ракитовом проезде? Прошу вас, только факты, во всей их простоте. Безо всяких лишних деталей.

— Да, сэр, — сосредоточенно согласился Уорбертон.

Он принялся обстоятельно описывать, как их группа ожидала, пока полицейские из местного отделения постучат в дверь и заявят о себе.

— Но никто не отозвался. Я верно понимаю?

— Да, сэр.

— Сколько прошло времени между тем, как полицейские постучались в дверь, и началом силовой операции?

— Трудно сказать, сэр, — ответил Уорбертон. — В такой ситуации очень сложно оценить время.

— Мне известно, что восприятие времени может быть искажено под воздействием стресса, — изрек Чамберс, — но я прошу дать приблизительную оценку: секунды, минуты, часы?

— Самое большее — несколько минут, сэр.

— Несколько минут? Очень хорошо. Минута — это иногда очень много.

— Да, сэр.

— И в это время вы что-нибудь слышали?

— В смысле — слышали?

— Ну, из дома до вас доносились какие-то звуки? Спор или что-то в этом роде?

— Да, я слышал голоса, сэр. Они там разговаривали.

— Спорили?

— Невозможно было определить, сэр. Голоса были приглушены.

— Но можно сказать, что говорили на повышенных тонах?

— Все может быть, сэр. Утверждать не возьмусь.

— Очень хорошо. Что произошло дальше?

— Когда стало ясно, что никто не собирается открывать дверь, решено было ее взломать и войти. Что мы с констеблем Пауэлл и сделали. Мы как рассуждали: а вдруг полученные ранее данные устарели? Вдруг девушка держит отца под прицелом… или даже застрелила его?!

— Никто не оспаривает ваше решение, сынок, — успокоил Чамберс. — Хотя в головах у журналистов может возникнуть иная, более предвзятая интерпретация событий.

— Я знал, что поступаю по закону, сэр, как нас учили. Я бы поступил точно так…

— Да-да. Прекрасно. Избавьте нас от самооправданий, констебль Уорбертон. Что произошло, когда вы вошли в дом? Вы и констебль Нерис Пауэлл проникли туда через главный вход, как я понял?

Чамберс посмотрел на Пауэлл, и даже этого короткого взгляда хватило, чтобы Энни поняла: он не одобряет, что в отряде спецназа служит женщина. Они оба работали в центральном управлении. Возможно, пути их уже пересекались.