Джастин Скотт - Буйство
Рокко сел на доски, пробормотав, что, если бы его отец имел собственную компанию, он бы проводил все свое время на пляже. Крис отправился на помощь Тони, который устанавливал лоток.
— Я могу справиться со своими проблемами сам, братишка.
— Я знаю. Этого я и боюсь.
— Я бы справился с ним.
— Да? Ты Кинг-Конг? А кто тогда будет здесь работать? Давай!
Тони включил мотор, переворачивающий бочку смесителя, и Крис с удовольствием увидел, как двенадцать кубических ярдов цемента, щебня, песка и воды хлынули вниз. Тони взялся выгребать остатки лопатой. Цемент уходил вниз на пятьдесят ярдов, в гранитное основание, на котором стоит Манхэттен.
— Неплохо для ребят из колледжа! — раздался знакомый голос.
— А, отец! Эй, Тони, посмотри на себя!
Тони поднял направляющий лоток:
— В следующий раз надену каску.
Майклу Таглиону удалось увернуться от брызг жидкого цемента, которые покрыли одежду его сыновей. На нем был его старый костюм из габардина, чьи отвороты восходили к моде начала семидесятых. Этот костюм Майкл Таглион надевал только для официальных встреч и подписания контрактов. Крис заметил новый шелковый галстук, широкий в соответствии с модой, и белоснежный носовой платок в нагрудном кармане и почувствовал легкий аромат лосьона для бритья, всегда остававшийся после посещения парикмахерской Валдорфа. На руке отца поблескивали золотые часы. Последний раз Крис и Тони видели их на похоронах матери.
— Дьявол, как они сюда попали? — Майкл Таглион вытащил свой носовой платок из заднего кармана брюк и принялся стирать брызги со своих туфель. — Пока вы, умники из колледжа, возитесь с цементом, ваш старик получил приглашение предстать перед Комитетом по строительству Конгресса Соединенных Штатов!
— Тебя в чем-нибудь обвиняют? — спросил Крис.
— Это я вас буду обвинять, умники. Меня попросил конгрессмен Костанцо, не буду ли я так любезен вылететь первым самолетом в Вашингтон, чтобы рассказать им о своих новых планах.
— Я надеюсь, они оплатят расходы, — заметил Тони, а гордый за своего отца Крис сказал:
— Поздравляю, — и потянулся, чтобы его обнять.
— Руки прочь от моего парадного костюма, грязные шакалы. Иисус, если бы только ирландка могла видеть меня сейчас...
«Ирландкой» он нежно звал их мать, Катлин Таггарт.
— Я вернусь завтра. Арни будет это время руководить работами, поэтому вы, парни, присматривайте за Арни.
— Мы сделаем это, папа.
— Секретарша знает, где ты остановишься?
— Ну... Сильвия полетит со мной.
Крис засмеялся:
— Делать записи? А не настало ли время? Ведь три года...
— Да, пожалуй.
Тони нахмурился, но Крис поймал его взгляд и покачал головой. Черные глаза Тони сверкнули сурово, как у иезуитского священника, но Крис не отрывал от лица Тони предупреждающего взгляда.
— Желаем тебе хорошо провести время, — сказал Крис.
Лицо Тони смягчилось.
— Да, отец. Желаю тебе удачи.
Майкл улыбнулся и еще раз оглядел строительную площадку. Внезапно его лицо стало тревожным.
— Сюда идет этот проклятый Рендиди.
Крис увидел оглядывающегося по сторонам перед воротами Джо Рендиди, низкорослого толстяка в черном костюме. Заметив их, Рендиди отправился вниз по склону. Крис знал, что Рендиди занимается рэкетом. Он держал под контролем местный профсоюз водителей и имел связи с семейством Цирилло, крупнейшим из семейств нью-йоркской мафии. Из слов, вернее, ругательств отца Крис слышал, что «эта толстая свинья» Рендиди требовал регулярных платежей за лояльность рабочих.
— Именно эти свиньи, а не я владеют всем моим делом, — говорил отец. В его лексиконе слова «итальяшка», и «гиена» обозначали простых выходцев из Италии или Сицилии, занимавшихся обычными делами, а «свинья» относилось к ненасытным типам любой национальности, которые стремились влезть в законный бизнес.
— До тех пор пока ты ему решительно не скажешь «нет», ты будешь ему платить, — сказал Тони.
Крис увидел, как гнев исказил лицо отца, и почувствовал свое бессилие что-либо сделать. Он повернулся к брату:
— Но если взглянуть на вещи иначе, в эту свинью стоит вложить деньги: он избавляет нас от проблем с рабочими.
Тони, который, похоже, во всем придерживался унаследованной им от матери строгой морали ирландских католиков, мрачно заметил:
— Это незаконно.
— Для меня проблема не в этом, — сказал Майкл Таглион. — Рендиди стал слишком ненасытным, и сейчас это не поборы, а настоящий грабеж.
— Отец! Вспомни Уотергейт. Либо ты решительно отказываешься иметь с ним дело, либо ты участвуешь в преступном бизнесе. Середины нет.
Крис тут же возразил:
— Ты собираешься стать адвокатом, и для тебя все выглядит просто. Но мне и отцу придется работать здесь и считаться с тем, что Рендиди может увести отсюда все машины, а наш контракт имеет жесткие сроки.
Тут он заметил, как от гнева потемнело лицо отца, и перестал спорить с Тони.
— Не принимай это близко к сердцу, отец.
Рендиди осторожно пробрался через кучи щебня, стараясь, чтобы на него не попала цементная пыль и жидкий раствор. Он был довольно ловок для своей комплекции, впрочем, ему не было еще и сорока. Вытирая рукавом потное лицо, он крикнул:
— Эй, Майкл, вот мы и встретились!
— Лучше бы сюда пришел кто-нибудь другой. Что тебе нужно?
— Нам нужно поговорить.
Мафиози посмотрел на Криса и Тони. Крис холодно кивнул ему, Тони отвернулся.
Майкл Таглион сказал Рокко, который неподалеку разматывал шланг:
— Убери отсюда машину.
Некоторое время они молча ждали, пока Рокко сворачивал шланг и отъезжал.
— Хорошо. Теперь говори. У меня нет секретов от моих парней. Крис собирается работать со мной, когда закончит колледж, а Тони будет моим адвокатом.
— Ладно. Похоже, на вашей стройке намечается забастовка.
— Тебе нужны еще деньги?
— Я могу получить их в той форме, какая вам удобна. Вы знаете мои правила.
Майкл Таглион отрицательно покачал головой:
— Правила изменились. Сейчас это — моя стройка. Тридцать лет я делал фундаменты или был генеральным подрядчиком. Но на сей раз я буду владеть этим зданием, и здесь я буду хозяином всего — от дверной ручки до плит на крыше.
— Майкл, к чему это выступление? Ты становишься хозяином? Прими мои поздравления.
— А ты знаешь, куда я сейчас отправляюсь? В Палату представителей в Вашингтон.
— И что?
— То, что я заслужил право сказать: «трахай сам себя».
— Не глупи, Майкл. Я не уверен, что смогу удержать под контролем своих водителей.
— Рендиди, если ты прикажешь им бастовать, я всех их вышвырну отсюда.
— Мои водители...
— Хватит! Они твои члены профсоюза, потому что у них нет выбора, но водители они мои.
— Мы говорим о деньгах, Майкл.
Майкл Таглион рассмеялся:
— Деньги? Я платил тебе много лет, толстая свинья. На каждой работе ты вцеплялся в меня, как клещ.
Рендиди пожал плечами:
— Мне нет дела до того, собираешься ли ты в Вашингтон. И даже до того, пригласил ли тебя на обед Джеральд Трахнутый Форд. Тебе известны правила — плати.
Крис бросил взгляд на Тони. Тот глядел на Рендиди с откровенной ненавистью. Вдруг Майкл Таглион обратился к Рендиди совсем другим голосом — спокойным, но твердым, и Крис понял, что его отец наконец решил порвать с самой грязной частью бизнеса.
— Если ты заберешь хотя бы одного водителя со стройки, я отправлюсь прямо отсюда к министру юстиции США.
— Ты рехнулся? — Глаза Рендиди стали мутными.
Производство цемента и поставка его в Нью-Йорк были делом, в котором много места занимала теневая экономика, контролируемая несколькими людьми, о которых мало кто знал. Именно они решали, кому поставлять качественные материалы и в какие сроки, а министр юстиции США уже говорил о необходимости разобраться в сложившейся ситуации. Визит к министру для откровенного разговора мог стать причиной того, что многие получили бы железные наручники на то место, где они носили золотые часы.
— Ты рехнулся? — повторил Рендиди.
Майкл Таглион рассмеялся, наслаждаясь произведенным эффектом и улыбнулся Тони.
— Может, я воспользуюсь советом моего первого сына и попрошу юридической неприкосновенности, а затем отвечу на все вопросы, которые только сможет придумать президент Соединенных Штатов.
Тони хлопнул его по спине, и на костюме остался отпечаток ладони.
— Хорошо это у тебя получается, отец.
Но Крис, встревоженный таким поворотом событий, захотел предостеречь:
— Отец...
Рендиди резко оборвал его, сказав тихо, но с угрозой:
— Пока ты находишься здесь, Майкл, тебе нужна охрана. Может быть, она понадобится и твоим деткам.
Майкл Таглион нанес быстрый, как молния, удар правой. Крис этого удара даже не заметил — он увидел только, как Рендиди упал на спину, прямо в грязь, и из его носа потекла кровь. Майкл шагнул вперед со сжатыми кулаками:
