Лорел Гамильтон - Смертельный танец
Какие-нибудь советы до того, как ты тут появишься?
Я еще не дал ответа. Это их задержит. Когда я скажу «нет», найти другого исполнителя времени не займет. В эту ночь тебе ничего не грозит. Радуйся своим выходным.
Откуда ты знаешь, что у меня выходные?
Крейг – очень словоохотливый секретарь. Очень предупредительный.
Придется с ним насчет этого поговорить.
Поговори.
Ты уверен, что сегодня ночью киллера в городе не будет?
Ни в чем нельзя быть уверенным в этой жизни, но я был бы недоволен, если бы клиент попытался нанять меня и отдал работу кому-то другому.
И много клиентов ты потерял от собственной руки?
Без комментариев.
Итак, у меня последняя безопасная ночь, – вздохнула я.
Вероятно, но все равно будь осторожна.
А кто поставил на меня контракт?
Не знаю, – ответил Эдуард.
Как это – не знаешь? Ты же должен знать, чтобы получить плату.
Я почти всегда работаю через посредников. Снижает шансы, что очередной клиент окажется копом.
А как ты находишь заблудшего клиента, если он этого заслужит?
Нахожу, но на это нужно время, Анита, а если у тебя хвосте сидит по-настоящему профессиональный киллер, то именно его у тебя и нет.
Как это утешает.
Я не собирался утешать, – сказал Эдуард. – Ты знаешь кого-нибудь, кто настолько тебя ненавидит и имеет такие деньги?
Я минуту подумала.
Нет. Почти все, кто подходит под эти признаки, уже мертвы.
Хороший враг – мертвый враг?
Ага.
Дошли до меня слухи, что ты встречаешься с Мастером города. Это правда?
Я замялась. Оказывается, я стесняюсь признать это перед Эдуардом.
Да, правда.
Мне надо было услышать из твоих уст. – Я почти видела, как он покачивает головой. – Черт побери, Анита, ты же знаешь лучше всякого другого, что это значит.
Знаю.
А Ричарду ты дала отставку?
Нет.
И с каким монстром ты сегодня, с кровососом или сыроядцем?
Не твое собачье дело, – ответила я.
Отлично. Выбирай себе сегодня монстров по вкусу, Анита, и развлекайся. Завтра начнем пытаться выжить.
Он повесил трубку. Будь это кто другой, я бы сказала, что он сердится на меня за то, что я встречаюсь с вампиром. Нет, не сердится – разочарован. Это более точное слово.
Я тоже повесила трубку и несколько минут посидела, переваривая новости. Кто-то меня хочет убить. Ничего нового, но этот кто-то нанимает специалиста. Это было ново – никогда еще на меня не охотился профессионал. Я ждала, что меня охватит страх, но страха не было. Хотя, может, в каком-то смысле я и испугалась, но не так, как надо бы. Не в том дело, что я не верила, будто такое может случиться, – верила. И не в том, что за последний год со мной случилось столько такого, что я уже не могла бурно реагировать. Выскочи сейчас из шкафа убийца и начни стрелять, я бы с ним разобралась. Может быть, потом у меня и случился бы нервный приступ, хотя последнее время они у меня очень редки. Я частично очерствела, как боевой ветеран. Когда приходится воспринимать слишком много, человек просто перестает воспринимать. Я почти желала вот прямо сейчас испугаться. Страх сохраняет жизнь, безразличие – нет.
Где-то к завтрашнему дню кто-то внесет мое имя в список текущих дел. Забрать шмотки из химчистки, купить продукты, убить Аниту Блейк.
3
Вернувшись в гостиную, я встретилась взглядом с Ричардом. Я уже вроде бы готова ехать домой. Почему-то знание, что убийца рядом – или скоро будет рядом, – снизило очарование вечера.
Что случилось? – спросил Ричард.
Ничего, – ответила я. Знаю, знаю, я должна была ему сказать, но как сказать своему милому, что тебя пытаются убить? Уж точно не в гостиной, полной народу. Может, в машине.
Да нет, случилось. У тебя между бровями напряглась кожа, как бывает, когда ты стараешься не хмуриться.
Ничего не напряглась.
Он погладил меня пальцем между глаз:
Напряглась, напряглась.
Нет, я говорю! – окрысилась я.
А вот теперь ты хмуришься, – улыбнулся он и тут же посерьезнел. – Так что случилось?
Я вздохнула, шагнула к нему ближе – не ради нежных чувств, ради уединения. У вампиров невероятно острый слух, а я не хотела, чтобы Роберт знал. Он тут же проболтается Жан-Клоду. Если я захочу, чтобы Жан-Клод знал, я ему сама скажу.
Звонил Эдуард.
И что он хочет? – Ричард теперь тоже хмурился.
Кто-то пытался его нанять убить меня.
На лице Ричарда изобразилось такое ошеломленное удивление, что трудно описать. Хорошо, что он стоял спиной к остальным гостям. Он закрыл рот, снова открыл и только после этого смог произнести:
Я бы сказал: «ты шутишь», только я знаю, что ты серьезно. Какие могут быть у кого бы то ни было причины хотеть твоей смерти?
Полно есть народу, Ричард, которые хотели бы видеть меня мертвой, но ни у кого из них нет таких денег, которые поставлены на этот контракт.
Как ты можешь говорить так спокойно?
Если я закачу истерику, это чем-нибудь поможет?
Он покачал головой:
Я не в этом смысле. – Он на секунду задумался. – Я о том, что тебя не возмущает, когда кто-то пытается тебя убить. Ты это принимаешь как самую обычную вещь. А это ненормально.
Наемные убийцы – не обычная вещь, даже для меня, Ричард.
Да, только вампиры, зомби и вервольфы, – сказал он.
Ага, – улыбнулась я.
Он крепко меня обнял и шепнул:
Любить тебя – это иногда бывает чертовски страшно.
Я обхватила его руками за талию, прильнула лицом к его груди. Закрыв глаза, я вдохнула его запах. Не просто лосьон после бритья, а запах кожи, запах его тепла. Его запах. На этот миг я погрузилась в него и плюнула на все. Спряталась в объятиях Ричарда, как в убежище. Я знала, что правильно посланная пуля его разрушит, но на несколько мгновений чувствовала себя в безопасности. Иллюзия – иногда она не дает нам сойти с ума.
Вздохнув, я отодвинулась.
Давай извинимся перед Кэтрин и поедем отсюда.
Он нежно коснулся моей щеки, поглядел в глаза.
Можем остаться, если хочешь.
Я потерлась щекой о его руку и покачала головой:
Если завтра начнется бардак, я не хотела бы провести сегодняшний вечер в гостях. Лучше я поеду домой и залезу под одеяло.
Он засветился улыбкой, от которой я согрелась до кончиков ногтей.
Такой план мне нравится.
Я улыбнулась в ответ, поскольку не улыбнуться не могла.
Пойду скажу Кэтрин.
А я заберу пальто, – добавил Ричард.
Мы выполнили но, что должны были сделать и отбыли пораньше. Кэтрин очень многозначительно мне улыбалась. Жаль только, что она ошибалась. Уехать пораньше, чтобы залезть в койку с Ричардом, – это было бы куда как лучше, чем то, что на самом деле.
Моника смотрела нам вслед. Я знала, что они с Робертом доложат Жан-Клоду. И ладно, он знает, что я встречаюсь с Ричардом. Я никому не врала. Моника работала адвокатом в конторе Кэтрин – что уж само по себе страшно, – а потому у нее была законная причина получить приглашение. Жан-Клод этого не подстраивал, но я не люблю когда за мной шпионят, как бы это ни получалось.
Переход от дома к автостоянке был испытанием для нервов. Каждая тень превратилась в укрытие, каждый звук казался шорохом шагов. Пистолет я не вынула, но рука так и зудела это сделать.
Вот черт, – прошептала я.
Оцепенение у меня проходило, но я не была уверена, что это улучшает ситуацию.
В чем дело? – спросил Ричард.
Он всматривался в темноту и не обернулся ко мне, когда говорил. Его ноздри чуть раздувались, и я поняла, что он нюхает воздух.
Просто нервничаю. Никого там не вижу, но вдруг стала чертовски пристально всматриваться.
Я никого вблизи нас не чую, но к нам могут подобраться с подветренной стороны. Единственный пистолет, который я слышу, – твой.
Ты слышишь запах моего пистолета?
Он кивнул:
Ты его недавно чистила. Слышен запах ружейного масла.
Я улыбнулась и покачала головой:
Ты так дьявольски нормален... Я иногда забываю, что раз в месяц ты покрываешься мехом.
Зная, какой у тебя нюх на ликантропов, воспринимаю это как комплимент. – Он улыбнулся. – Как ты думаешь, убийцы не посыплются с деревьев, если я возьму тебя за руку?
Я улыбнулась:
В данный момент нам ничего не грозит.
Он взял меня за руку, переплел пальцы с моими, и вверх по моей руке побежал трепет, будто он коснулся нерва. Ричард большим пальцем стал круговыми движениями гладить тыльную сторону моей ладони и глубоко вздохнул.
Ты знаешь, почти приятно, что эта история с убийцами тебя тоже нервирует. Не то чтобы я хотел, чтобы ты боялась, но иногда трудно быть твоим парнем, когда подумаешь, что ты храбрее меня. Правда, похоже на мачистскую чушь?
Я посмотрела на него:
Зато ты хоть знаешь, что это чушь, Ричард.
А можно волчьему мужскому шовинисту тебя поцеловать?
Всегда.
Он наклонился, а я поднялась на цыпочки, встречая его губы, положив свободную руку ему на грудь для опоры. Можно было бы и не вставать на цыпочки, но у Ричарда было привычное растяжение шейной мышцы.
Поцелуй вышел короче обычного, потому что у меня зачесалась спина, как раз между лопатками. Я знала, что это только игра воображения, но слишком уж открытое было место.