Замок - Гурвич Владимир Моисеевич
Они уже несколько минут лежали молча, каждый был погружен в свои мысли.
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — вдруг произнесла Майя.
— Откуда? Я читать мысли не умею.
— Только что мы были единым целым, только и думали друг о друге, а сейчас хотя и лежим рядом, а каждый сам по себе. Тебе не кажется, что в этом есть что-то ущербное?
Ее слова ему не понравились. Конечно, она права, но затем развивать такую сколькую тему. Только можно все испортить.
— Ты все преувеличиваешь. Мы сейчас просто отдыхаем, секс занятие очень энергозатратное.
— Дело не в этом, уж поверь, дорогой, я могу отличить, когда твой партнер отдыхает от секса с тобой, а когда после секса ты становишься ему совсем безразлична. У тебя как раз второй вариант.
— А у тебя тогда какой?
— Я об этом только что подумала. И не смогла решить. Ты мне чем-то нравишься.
— И чем?
— Мне нравится, как ты увиваешься за этой литовкой.
— Я увиваюсь?
— Не ври, я же не слепая. Тем более специально наблюдаю за тобой. Ты весь меняешься, как видишь ее. Не надо возражать, терпеть не могу, когда врут в лицо. Лучше просто молчи и отвечай на мои вопросы.
— Одно другому противоречит, я так не умею, — попытался пошутить Лагунов. Но он понял, что у него нет аргументов для возражения. Больше она ему не даст, тоскливо подумал он.
— Противоречит, не противоречит, какая разница. — Майя внимательно взглянула на него и вдруг усмехнулась. — Если хочешь получить меня еще, отвечай честно. Договорились?
— Договорились, — неохотно подтвердил он. Предложенные Майей правила игры ему не нравились. Но и отвертеться от них не было никакой возможности.
— Объясни, чем тебе так нравится Мазуревичуте? Она же сильно старше тебя.
— В ней что-то есть, — пробормотал Лагунов.
— Дурацкий ответ, во всех что-то да есть. Либо отвечай нормально, либо забудь про меня.
— Она необыкновенная. — Лагунов замолчал и посмотрел на Майю. Она лежала с видом человека, нетерпеливо ждущего продолжения. Что ж, придется продолжать, хотя очень не хочется. — В ней есть нечто, что крайне редко встречается в людях. И особенно в женщинах.
Майя живо повернула к нему голову.
— Что?
— Я не знаю и честно не очень-то и понимаю, это скорей на уровне чувств.
— Постарайся сформулировать. Ты же хочешь еще трахаться со мной.
— Хочу, — честно признался Лагунов. — Ты это делаешь классно.
— Я знаю. Тогда дерзай.
— Не понимаю, зачем тебе это нужно?
— Интересно же, чем привлекает мужчин женщина. Ты же не собираешься на мне жениться, значит, придется искать другого. Твои объяснения могут мне пригодиться.
Лагунов попытался сосредоточиться.
— Она из тех женщин, в которых ощущается что-то настоящее. — Он замолчал.
— Продолжай, — тоном, которым отдают приказ, сказала Майя.
— Сейчас попробую объяснить. Большинство людей говорят и делают то, что им внушает общество. Если их спросить, почему они это сказали, почему так поступили, то просто не смогут ответить. Или отвечать что-то трафаретное или невразумительное.
— Что именно?
— Ну, что-то вроде так мне с детства внушили, так мне кажется или я так думаю. А почему они так думают, почему им так кажется, не представляют. А у Руты каждое слово продумано, она всегда необычайно и четко понимает, что говорит. Я это почувствовал с первого с ней разговора.
— Видишь, можешь объяснить, когда хочется трахаться, — иронично произнесла Майя. — Скажи, милый, а ты тоже говоришь не то, что думаешь, а как тебе внушили? Только отвечай честно.
— В общем, да, — неохотно признал Лагунов. — До встречи с ней я как-то об этом не задумывался. Это очень удобно.
— Что именно?
— Думать, говорить то, что кто-то когда-то вложил тебе в голову. Вот почти все так и поступают.
— Спасибо за честность. Продолжай о своей новой любви.
Лагунов покосился на молодую женщину, она смотрела в потолок, при этом ее лицо было серьезным.
— Я не знаю, что еще говорить.
— Напряги мозги, у тебя же получается. Просто ты к этому не привык, хотя и журналист и даже главный редактор.
— У нее существует четкая система принципов. Причем, они не теоритические, она на их основе выстраивает свою жизнь. И еще что мне в ней нравится, она очень объективно к себе относится. Знает свои достоинства и недостатки. Может, Майя, достаточно?
— Нет, хочу послушать еще немного, — отозвалась Майя.
Лагунов вздохнул.
— Это последний заход.
— Хорошо, — согласилась она. — Заходи.
— В ней есть неподдельное очарование, которое трудно выразить словами.
— А ты попробуй, иначе попытку не засчитаю.
Лагунов сосредоточился.
— Оно идет от ее искренности и естественности. Такое ощущение, что ты погружаешься в какое-то чистое естество. Она вообще не знает, что такое притворство. И еще меня жутко возбуждает ее акцент, он едва уловимый, но такой эротичный.
— Ладно, — вдруг резко проговорила Майя, — достаточно. Будем считать, что ты сдал экзамен и получил зачет. Мы можем снова потрахаться. Ты как?
— Я только за.
— Тогда приступаем.
66
Все утро Ростислав занимался делами своей компании. Он долго разговаривал со своим заместителем, которого оставил на хозяйстве на время своего отсутствия, затребовал последние договоры и отчеты и тщательно их изучал. При этом ни на секунду не забывал астрологический прогноз матери о том, что его ждут серьезные проблемы в бизнесе. И он видел, что она не ошибается, они по сути дела уже начались. Впрочем, все как-то пошло не так уже где-то полгода, но с каждым днем положение только ухудшалось. Возможно, пока еще не столь очевидно, но тренд-то уже явно сформировался. И как его изменить он пока не представлял. А главное он не был уверен, что так уж сильно этого желает, в какой-то момент что-то внутри его надорвалось, он вдруг остыл к своей работе. И с тех пор остается все в том же состоянии.
Когда и почему это случилось? Этот вопрос он задавал себе неоднократно. По времени это примерно совпало с разрывом с женой, но полной уверенности, что причина только в этом, не было. Смутно его не покидало ощущение, что есть еще нечто такое, что находится за пределами его привычных представлений. Но в эту зону ему никак не удавалось прорваться.
Многие годы он вел чересчур прагматичный образ жизни, подчиненный целиком целям своего бизнеса. И мало чем еще интересовался, сознательно сузив свой кругозор. И не исключено, что теперь он переживает последствия такого поведения. Его интерес к работе сильно ослаб, и в какой-то момент Ростислав остро почувствовал, что нуждается в чем-то еще. Тем более действительность едва ли не в ежедневном режиме подкидывала ему пищу для размышлений.
Ростислав почувствовал, что заниматься делами ему надоело, все равно по большому счету что-то и справить, изменить здесь он не в состоянии. Вот вернется в свой офис и там посмотрит, что и как. А сейчас надо отдохнуть.
Ростислав решил пойти искупаться. Зашел в номер, переоделся и направился к озеру.
Он вышел на пляж, его внимание привлекли какие-то звуки. Он увидел плывущего на середине водоема человека. Он был почти целиком погружен в воду, а потому Ростислав не мог его узнать.
Что-то странное показалось ему, человек явно плохо плавал, медленно двигался в воде, при этом затрачивал много усилий. Ростислав давно увлекался плаванием и дайвингом, почти все отпуска проводил на море или океане, погружаюсь с аквалангом на большую глубину или заплывая очень далеко от берега. А потому различал с первого взгляда, насколько умело человек держится н воде.
Внезапно неумелый пловец погрузился полностью в воду. Ростислав полагал, что он тут же всплывет, но прошло не меньше полминуты, а он все не показывался.
Ростислав понял, что дело может закончиться крайне плохо. Не раздеваясь, так как времени на это уже не оставалось, он бросился в воду и поплыл к месту, где исчез человек. У него была слабая надежда, что он все же появится над водой, но тщетно.
