Мощи Распутина. Проклятие Старца - Уильям М. Валтос
— Работа у тебя такая.
— Но они идут одно за другим. Сегодня утром умер директор банка.
— Кровоизлияние в мозг. Так сказал его лечащий врач. По крайнее мере, смерть была быстрой. Ему, в общем-то, повезло.
— Вы уже знаете об этом? — удивился Росток.
— Рассказали в банке. Я же как раз оттуда, — коронер поднял руку, предвосхищая поток вопросов. Только избавьте меня от своих подозрений, Росток. Я был там вместе со специалистом из отдела здравоохранения, который дезинфицировал сейф. Это обычная процедура. Место, где находят человеческие останки, требует дезинфекции.
Росток последовал за коронером на первый этаж. Когда они подошли к выходу, О’Мэлли развернулся.
— Мне правда жаль вашего друга. Но еще в Библии сказано, что никому не дано знать день и час своей смерти.
— Да, — пробормотал Росток. — Но вам не кажется, что в этих смертях есть что-то странное? Уэнделл Франклин умирает от кровотечения из царапины на пальце, Гарольд Зиман — от кровоизлияния в мозг, и вот теперь Отто, по вашим словам, от аневризмы. Разве это не странно, что смерти всех троих произошли от кровотечения?
— Росток, в них нет ничего общего, — О’Мэлли уже не пытался скрыть свое раздражение. — Это нормально, что у пятидесятилетнего банкира происходит кровоизлияние в мозг. Или что такой великан, как Бракнер, умирает от аневризмы. Да, признаю, в случае с Уэнделлом Франклином у нас загадка, но мы ее разгадаем.
Смерть всех троих наступила по естественным причинам — просто промежуток времени был необычно коротким. Не пытайся найти несуществующее.
— Отто всегда твердил мне то же самое.
— Что?
— Всегда говорил, что я чересчур подозрителен, что не надо в каждом деле искать убийство.
— Хороший совет.
— Не уверен, что Отто согласился бы с вами. Не теперь.
40
Репортеры на улице сразу же узнали О’Мэлли, не успел тот выйти из дома, и кинулись к нему с расспросами. Он поприветствовал всех дежурной улыбкой, после чего устроил незапланированную пресс-конференцию на подъездной дорожке. Но после заявления О’Мэлли о том, что Бракнер умер от естественных причин, репортеры потеряли интерес к коронеру и толпа рассосалась.
Осталась только Робин Кронин. Девушка ждала Ростка у патрульной машины.
Ее голова была слегка наклонена вбок, а на губах красовалась неестественная репортерская улыбочка. Сегодня на Робин был костюм цвета электрик: пиджак с плечиками и без лацканов и юбка, по длине соизмеримая с предыдущей. Очередной «суперкостюм», подумал Росток. Косметику, как и в прошлый раз, словно бы наносил профессиональный гример; укладка волос казалась вполне достойной салона красоты. Росток попытался представить себе Робин с утра, только что вставшей с постели, и все равно нашел ее вполне привлекательной. Будь она сантиметров на пятнадцать повыше, ее можно было бы назвать неотразимой красавицей.
— Прошло всего двадцать четыре часа, — простонал Росток. — Вы обещали мне появиться здесь через трое суток.
— Тот разговор касался произошедшего в банке. Я не нарушила своего слова: сюда меня привело другое событие, — ее искусственная улыбка не исчезала с лица, словно Робин таким образом хотела смягчить суровость Ростка. Ярко-красная помада блестела на солнце. — Смерть полицейского. Об этой истории я должна рассказать.
— Не о чем рассказывать. Смерть Бракнера вызвана естественными причинами. Вы не могли бы подвинуться? Я сяду в машину.
Робин стояла, прислонившись к дверце и закрывая от Ростка ручку. Репортерша и не подумала сдвинуться с места.
— Что здесь делал Бракнер? — спросила она.
— Я тороплюсь в участок.
— Вы обещали держать меня в курсе событий.
— А вы обещали не появляться в Миддл-Вэлли.
— По-моему, здесь намечается интересная история, так что я хочу быть ее частью.
— Ваша работа — рассказывать новости, а не быть их частью.
— Вы понимаете, о чем я.
— На данный момент у меня нет для вас информации, — он взял ее за руку и отодвинул от дверцы. Робин не сопротивлялась. Росток же, удивленный приятной мягкостью тела, держал ее руку на секунду или две дольше положенных. По ее глазам он понял, что она это почувствовала. — Я позвоню вам завтра. Тогда, может быть, поговорим.
— Я хочу поговорить сейчас.
— Повторяю вам, ничего интересного здесь нет. Не понимаю, почему вы еще не ушли вместе с остальными репортерами, — он начал закрывать окно, но она положила руки на стекло.
— Остальные репортеры не в курсе истории этого дома, — заметила она. — Они не знают ни про женщину, жившую здесь, ни про смерть ее мужа, ни про руку, которую он хранил в сейфе, ни про гибель ее свекра.
Росток завел машину, рассудив, что это будет лучший способ закончить разговор. Вполне вероятно, что репортерша решит отойти.
— Ваш человек охранял вдову, верно?
Росток промолчал.
— Я решила провести небольшое расследование, — сказала Робин. — Теперь у меня есть досье на вдову за все время ее пребывание в Лас-Вегасе. Здесь говорится, что она дважды была арестована по обвинению в проституции и имела профессиональное имя Шампань.
Росток сохранял бесстрастное выражение лица, несмотря на то что информация такого рода доступна только для работников правоохранительных органов.
— Еще у меня есть результат анализа крови ее мужа.
Выходит, у нее все-таки есть человек в офисе коронера.
— А также копия результатов вскрытия его отца, — продолжала она. — И записи всех бесед со стариком из психиатрической клиники округа Лакавонна. Доктора видели в нем угрозу для остальных пациентов, и потому держали в охраняемой палате. Иван страдал от ранней стадии болезни Альцгеймера, и у него проявлялись признаки посттравматического синдрома. Впрочем, врачи подозревали, что они могли быть симулированы. В его истории болезни нет записей, которые касались бы одержимости суицидом. У него не было смертельных фантазий или депрессивных эпизодов. Мой вывод: убийство, а не самоубийство.
Росток сидел неподвижно, глядя перед собой, мысли путались в голове. Он сам пытался достать записи бесед с докторами, но психиатры из клиники отказались их предоставить, ссылаясь на врачебную тайну. А эта молодая журналистка, которую он посчитал симпатичной, но неопытной девчонкой, преуспела там, где потерпел поражение он.
— Что скажете, если эта информация прозвучит в новостях? — спросила она.
И вот опять угроза. На сей раз уже без улыбки.
— Какие у вас планы? — спросила она. — Сидеть сложа руки?
— Ага.
Он продолжал смотреть перед собой, думая, что бы ей сказать.
— Что ж, тогда и я посижу.
С этими словами она повернулась к нему спиной и прислонилась к машине. Ее ягодицы прижались к стеклу прямо возле его лица. Росток пытался не обращать на нее внимания, но у него плохо получалось. Ее
