Дмитрий Черкасов - Косово поле. Россия
Первый заместитель столичного мэра едва не сбил с ног своего шефа, когда распахивал дверь в здание Совета Федерации.
– Глаза протри! – бросил Прудков, оттесняемый свитой от толпы журналистов с диктофонами и фотоаппаратами.
– Извините, босс, – Страус посторонился и наклонился к уху градоначальника, – спешил...
Мэр взял заместителя под руку и отвел за колонну. Со стороны низкорослый Прудков и кряжистый Павлиныч смотрелись как два недавно поссорившихся, но успевших помириться педераста.
Причем Страус исполнял роль жены.
– Ну, что у тебя?
– Достал...
– Что достал?
– Э-э, – заместитель воровато огляделся, однако никого рядом не обнаружил, – о чем говорили... Три тонны.
– Откуда столько? .
– Недавно завод один закрыли оборонный. Склады еще не опечатали... Вот и взяли.
– Потом не хватятся?
– Не... Всё чисто. Полкан1 один знакомый подсобил. Мы ему участочек на Рублёвке в прошлом году выделили. Наш человек...
1 Полкан (жарг.) – полковник.
– Славно. – На лице мэра появилась довольная гримаска. Кожа на лбу сморщилась, глаза превратились в узенькие щелочки, нижняя губа несколько отвисла. Удовлетворенный чем-либо Прудков походил на достигшего неожиданного оргазма самца макаки. – Очень славно... Где разместили?
– Пока на третьей площадке...
– Ага! Кто ответственный?
– Сторож, – хихикнул Павлиныч. – Думает, что это сахар...
– Не стырит?
– Не, не возьмет... Старичок проверенный.
– Смотри у меня! – мэр грозно нахмурился. – Чтоб не получилось как с унитазами.
Завезенные на одну из строек четыре сотни импортных сантехнических агрегатов испарились по вине сторожа, выпивавшего со случайными знакомцами в бытовке и отрубившегося после лозы портвейна с клофелином.
Унитазы подельники собутыльников сторожа загрузили в два КамАЗа и убыли в неизвестном направлении. Мэр с приближенными потеряли двести тысяч долларов.
– Мой человечек будет проверять.
– Хорошо, – лицо Прудкова разгладилось и опять приобрело чуть задумчивое выражение, – я пришлю людей.
– Долго ждать?
– Сегодня или завтра... Подожди меня здесь.
Столичный градоначальник поднялся лифтом на этаж, где был расположен его кабинет, перехватил пробегавшего мимо помощника и одолжил у него радиотелефон.
Помощник не удивился.
Скупость московского мэра была общеизвестна. Он вечно “забывал” расплатиться за обед к ресторане, “терял” кредитные карточки, “случайно” оставлял в машине свой мобильник. За все платили подчиненные.
Но не роптали.
Прудков, воруя сам, не мешал делать бизнес другим. Поэтому небольшие траты не отражались на финансовом благополучии приближенных к московской казне.
Мэр прошел в конец коридора, набрал между народный номер и минуту ждал соединения.
Сигнал радиотелефона был принят спутником связи, переадресован на ретранслятор Москвы и поступил на обычный телефон в обычнейшей московской квартире.
– Это я, – тихо сказал Прудков и вежливо раскланялся с отстраненным Генеральным Прокурором, ходившим каждый день в Совет Федерации, как на работу, и убеждавшим сенаторов вернуть его на должность. – Всё готово... Третья площадка, три тонны... Сахар в мешках... Можно забирать... Да, от Страуса... Лучше сегодня...
Закончив краткую беседу с неизвестным ему в лицо собеседником, мэр отдал телефон помощнику и с достоинством удалился.
Дело было сделано.
Прудков стал богаче еще на сто тысяч долларов и вплотную приблизился к заветной мечте искоренения “черножопого” братства столицы.
А эмиссары Мовлади Удугова получили в свое распоряжение три тонны отличнейшего гексогена. Проблема транспортировки взрывчатки через всю Россию с Кавказа до Москвы была удачно решена.
Оставалось спрятать мешки на заранее арендованном складе и ждать команды из Грозного.
Владислав захлопнул дверцу “мерседеса”, потянулся и неспешно направился к дверям жилконторы, осматривая двор из-за зеркальных стекол противосолнечных очков.
Эдакий ленди на прогулке, никуда не спешащий и наслаждающийся теплым летним деньком.
Когда до крыльца оставалось пройти шагов двадцать, навстречу Рокотову со скамейки поднялся толстяк в сером костюме.
– Владислав Сергеевич?
“Оп-па! И кто это такой? – биолог остановился, чуть повернув корпус для броска вперед. – Раньше я его не встречал. Менты? Вряд ли... Неужели я где-то засветился?”
– Вы, вероятно, ошибаетесь. – Влад вежливо улыбнулся и спружинил толчковой ногой. Толстяк развел в стороны пухлые руки.
– Я не вооружен.
– Ну и что?
– И я не ликвидатор.
– Все так говорят. А потом пукнуть не успеешь, как уже с апостолом Петром прелести ангелиц обсуждаешь, – резонно заметил Рокотов и сделал крохотный шажок вперед.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Кто вы такой и почему называете меня чужим именем?
– Владислав Сергеич, – мужчина укоризненно наклонил голову вбок, – перестаньте... Я прекрасно знаю, кто вы такой.
И также знаю, зачем вы сюда явились. Уверяю вас, я на вашей стороне. Поэтому я здесь, а не где-то в другом месте.
– Так кто вы?
– Майор Бобровский Григорий Владимирович, – толстяк двумя пальцами достал из кармана пиджака вишневое удостоверение на длинной цепочке и развернул, – Главное Разведуправление.
– Какой страны?
– Этой, естественно.
– Откуда вы меня знаете?
– Это долгая история.
– Зачем я вам?
– Я собираюсь вам помочь. Восстановить вас в числе живых и прочее, – Бобровский пожал плечами. – Думаю, что отказываться глупо.
“Вроде не врет...” ,
– Ковалевского сейчас нет, – продолжил майор, – и сегодня вряд ли появится.
– Вы и это знаете?
– Конечно, – вздохнул толстяк и вытер потный лоб. – Мы можем где-нибудь побеседовать?
Влад еще раз оглядел майора с ног до головы.
Оружия при нем не видно.
Костюм тонкий, из легкого хлопка. Кобура бы обязательно выпирала.
Но ГРУ – это не милиция, у них помимо пистолетов достаточно хитрых штук, при помощи которых отправить человека на тот свет можно легко и без шума.
– Задерите рукава рубашки до локтей, – попросил Рокотов.
– Зачем?
– Откуда я знаю, может, там у вас “стрелка”1.
1 “Стрелка” – многозарядное специальное устройство для стрельбы на близких дистанциях. Имеет форму и размер толстой авторучки.
– Я же сказал, что не имею отношения к ликвидаторам, – Бобровский послушно обнажил предплечья, – я аналитик, а не полевой агент.
– Вы можете это доказать?
– Как?
– Вот именно – как? – язвительно сказал Влад. – Останавливаете меня на улице и хотите, чтобы я вам поверил. При этом представляетесь сотрудником оч-чень серьезной конторы.
– Я действительно служу в ГРУ. Вот мои документы.
– При современном развитии печатного дела...
– Я знаю. Но так мы ни к чему не придем.
– А вы уверены, что мы действительно друг другу можем быть полезны?
“Чем черт не шутит! Мужик пришел один, чувствуется, что без прикрытия... Нервничает. Это нормально. Вроде говорит правду. Если б им надо было меня взять, так навалились бы кучей. И ничего я своими приемчиками бы не сделал. Группы захвата работать умеют, у них и Терминатор не пикнет...”
Толстяк пожал плечами.
– Вам решать... Я не смогу вас заставить.
– Хорошо. Попробуем договориться. Худой мир завсегда лучше доброй ссоры.
– Надеюсь...
Рокотов приблизился на расстояние вытянутой руки.
– И всё же – как вы меня угнали?
– Я видел вашу фотографию. Это элементарно.
– Согласен, – биолог невесело усмехнулся, – пойдемте. У меня машина рядом. Поедем в какое-нибудь кафе и поговорим.
Бобровский подхватил свой потертый портфель и направился к джипу, ступая в ногу с Владом,
– Я не сомневался, что вы разумный человек.
– А як же! Хомо сапиенс все-таки... – Рокотов нажал кнопочку на брелке. – Вы где остановились?
– В гостинице.
Майор залез в “мерседес” и бросил портфель на заднее сиденье. С недоумением посмотрел на здоровенный бак внутри салона.
– Что это?
– Не обращайте внимание. Маленький прибамбас.
– Куда едем?
– У Петропавловки есть приличное место. Тихо, на открытом воздухе.
– Там не очень дорого? – смущенно спросил Бобровский.
– Пусть вас это не беспокоит, – отмахнулся Влад, – на чашечку кофе у меня как-нибудь хватит...
Белый от ярости Рыбаковский чуть не размазал Пенькова по стене, когда тот сообщил ему пренеприятнейшее известие о провале операции по транзиту “агранов” из Хорватии в Чечню.
Накрылись полтора миллиона долларов, взятые из кассы питерского филиала “Яблока” под честное слово самого Адамыча.
И не только это.
Хуже всего, что чечены не станут никого слушать, а обвинят во всем Рыбаковского. И у него появляется хороший шанс схватить пулю, как за год до этого наелась свинца обожаемая демократами Галина.
По аналогичным причинам.
