Роберт Харрис - Призрак

Вытащив из сумки фотографии, я снова начал тасовать их, пока не наткнулся на ту, где Лэнг и Эммет стояли вместе на сцене. Будущий премьер-министр и предполагаемый офицер ЦРУ. Оба играли в одном спектакле и кривлялись в шутовских перчатках и шляпах. Кто-то посчитал бы это невероятным гротеском, но у меня на руках имелись неопровержимые доказательства. Перевернув снимок, я задумчиво посмотрел на телефонный номер. Чем дольше я рассматривал его, тем очевиднее казалось, что он предлагал мне единственный вариант действий. Меня уже не останавливала мысль, что я снова пойду по стопам Макэры.

Когда влюбленная пара вошла в ювелирный магазин, я вытащил мобильный телефон, прокрутил список сохраненных номеров до нужного места и позвонил Ричарду Райкарту.

Глава 14

Половина работы «призрака» состоит из расспросов других людей.

На этот раз он ответил через несколько секунд.

— Значит, вы перезвонили, — тихо произнес он гнусавым монотонным голосом. — Я догадывался, что вам захочется наладить контакт, кем бы вы там ни были. Не многие имеют этот номер.

Райкарт ждал ответа. Я слышал, как на заднем фоне говорил мужчина — скорее всего, произносил торжественную речь.

— Итак, мой друг, вы собираетесь продолжить разговор?

— Да, — ответил я.

Он снова сделал выжидающую паузу. Не зная, с чего начать, я подумал о Лэнге. Что он сказал бы, если бы увидел, как я общаюсь с его врагом? С его Немезидой? Своим поступком я нарушал все основные правила в кодексе «призраков». Мои действия шли вразрез с соглашением о конфиденциальности, на котором стояла подпись Райнхарта. Это было профессиональное самоубийство.

— Я пытался перезвонить вам пару раз, — продолжил Райкарт.

В его голосе чувствовались нотки упрека. Влюбленная парочка вышла из ювелирного магазина и зашагала через улицу ко мне.

— Да, знаю, — ответил я, собравшись с духом. — Прошу прощения за беспокойство. Я обнаружил ваш телефонный номер на одном из документов и решил выяснить, кому он принадлежит. Наверное, мне не стоит продолжать эту беседу.

— Почему?

Влюбленные прошли мимо машины. Я продолжал следить за ними, глядя в зеркало заднего вида. Они сунули руки в задние карманы друг друга, как будто были воришками, встретившимися на случайном свидании. Мне следовало сделать решительный шаг.

— Я работаю на Адама Лэнга. Моя…

— Не называйте своей фамилии, — быстро вмешался он. — И не используйте никаких имен. Говорите неопределенными фразами. Где именно вы обнаружили мой телефон?

Его настоятельность нервировала меня.

— На обороте фотографии.

— Какой фотографии? Что там запечатлено?

— Студенческие дни моего клиента. Это фото принадлежало моему предшественнику.

— Принадлежало? О боже!

Райкарт замолчал. Я услышал шум аплодисментов на его конце линии.

— Вас шокировали мои слова? — спросил я.

— Да. Это связано с той информацией, которую он передал мне.

— Я недавно встречался с одним из тех, кто изображен на фотографии. Думаю, вы могли бы помочь мне разобраться кое в чем.

— Почему вы не поговорите с вашим нанимателем?

— Он в разъездах.

— Ах да, он действительно в разъездах.

Судя по голосу, на лице Райкарта появилась удовлетворенная улыбка.

— И вы где находитесь? Только без точных названий.

— В Новой Англии.

— Вы можете приехать в город, в котором я работаю? Прямо сейчас? Вы ведь знаете, где меня искать?

— В принципе знаю, — с сомнением ответил я. — У меня есть машина. Могу приехать к вам.

— Только не на машине, — сказал он. — Самолеты безопаснее любых дорог.

— Во всяком случае, так утверждают местные авиалинии.

— Послушайте, мой друг, — свирепо прошептал Райкарт. — На вашем месте я бы не шутил. Езжайте в ближайший аэропорт. Садитесь на первый доступный рейс. Перешлите мне номер рейса. Больше ничего не нужно. Я устрою так, чтобы вас встретили в зале ожидания, когда вы приземлитесь.

— А как ваш человек узнает меня?

— У него не будет такой возможности. Это вам придется отыскать его.

На заднем фоне послышался новый взрыв аплодисментов. Я попытался высказать свои возражения, но не успел произнести и пары слов. Он отключил телефон.

Я выехал из Бельмонта, не имея никаких идей о дальнейшем маршруте. Через каждые несколько секунд мой взгляд устремлялся к зеркалу заднего вида, однако, если за мной и наблюдали, то я этого не замечал. Позади меня появлялось множество машин, но ни одна из них не задерживалась в моем кильватере больше двух минут. Я следил за указателями, ведущими к Бостону. С их помощью я вскоре пересек большую реку и выехал на автостраду.

До трех часов дня оставалось несколько минут, но уже начинало смеркаться. Слева и вдали от меня на фоне высокого купола атлантического неба сверкали золотыми отсветами небоскребы городского центра. Впереди, словно падающие звезды, спускались вниз огни самолетов, направлявшихся к аэропорту. Следующие две мили я сохранял невысокую скорость и высматривал вероятных преследователей. Для тех, кто никогда не бывал в аэропорту Логан, я скажу, что он располагается посреди Бостонской гавани. Машины добираются до него по длинному и бесконечному на вид тоннелю. Когда дорога ушла под землю, я спросил себя, зачем мне влезать в такую опасную авантюру. И моя неуверенность была настолько велика, что, когда — почти через милю — я вновь оказался в сером полумраке вечера, вопрос так и остался без ответа.

Следуя знакам, я подъехал к долгосрочной стоянке машин. В тот миг, когда «Форд» остановился на парковочном месте, мой телефон зазвонил. Входящий номер был незнакомым. Поколебавшись, я ответил на звонок, и властный голос заставил меня вздрогнуть.

— Чем вы занимаетесь, черт бы вас побрал?

Это была Рут Лэнг. В своей вульгарной самонадеянности она привыкла начинать беседу без уведомлений и прелюдий — пробел в манерах, за который, как мне кажется, муж никогда не винил ее, даже будучи премьер-министром.

— Работаю, — ответил я.

— Вот как? А в отеле говорят, что вас нет.

— Неужели так и говорят?

— А разве вы там? Они сказали мне, что вы даже не появлялись.

Я попытался скрасить ложь частичной правдой.

— На самом деле я направляюсь в Нью-Йорк.

— Зачем?

— Хочу повидаться с Джоном Мэддоксом и обсудить с ним структуру книги с учетом…

Мне удалось найти тактичный эвфемизм.

— …изменившихся обстоятельств.

— Я тревожусь о вас, — сказала Рут. — Весь день хожу взад и вперед по этому чертову пляжу и думаю о том, что мы с вами обсуждали прошлой ночью…

Я перебил ее:

— Нам не следовало бы говорить об этом по телефону.

— Не волнуйтесь. Не буду. Я не такая уж и дура. Но чем больше я обдумываю ситуацию, тем сильнее начинаю беспокоиться.

— Где Адам?

— Все еще в Вашингтоне. Он продолжает звонить, но я не хочу отвечать. Когда вы вернетесь?

— Я еще не знаю.

— Сегодня вечером?

— Попытаюсь уложиться в этот срок.

— Постарайтесь, если сможете.

Она понизила голос. Я представил себе телохранителя, стоявшего поблизости.

— Деп вечером уедет по своим делам. Так что коком буду я.

— Вы полагаете, это будет хорошей приманкой?

— Вы грубиян, — ответила она и засмеялась.

Рут прервала контакт, не попрощавшись со мной, так же неожиданно, как и позвонила. Я задумчиво постучал телефоном по зубам. Перспектива доверительной беседы у камина — возможно, с последующим раундом пылких объятий — не была лишена привлекательности. У меня имелась возможность позвонить Райкарту и отменить свой визит. Так и не приняв решения, я вытащил чемодан из машины и покатил его через лужи к ожидавшему автобусу. Поднявшись в салон, я поставил чемодан рядом с собой. Передо мной висела карта аэропорта. Стоило мне взглянуть на нее, как сам собой возник новый выбор. Куда же мне направиться? Терминал Б предлагал рейс в Нью-Йорк к Райкарту. Терминал Е и международный сектор мог предоставить мне вечерний рейс обратно в Лондон. Я не рассматривал прежде такой вариант. Паспорт у меня был с собой. Я действительно мог выйти из дела.

Б или Е? Оба решения казались почти равнозначными. Я чувствовал себя бестолковой лабораторной крысой, которая, попав в лабиринт, все время сталкивалась с альтернативами и постоянно выбирала неверные ходы. Двери автобуса с тяжелым вздохом открылись. Я вышел у терминала Б, купил билет, отослал текстовое сообщение Райкарту и сел на рейс Американских авиалиний, направлявшийся в аэропорт Ла Гвардия.

По какой-то причине наш самолет задержали на стоянке. Мы по расписанию поднялись на борт, но затем лайнер остановился на рулевой дорожке и по-джентльменски пропустил вперед несколько других самолетов, которые должны были вылетать после нас. Начался ливень. Я смотрел в иллюминатор на прибитую дождем траву и едва различимую грань между морем и небом. По стеклу змеились прожилки воды. Каждый раз, когда с соседней полосы взлетал очередной самолет, корпус нашего лайнера дрожал и прожилки меняли узор. Пилот включил интерком и, извинившись, сообщил, что у службы безопасности возникла проблема с проверкой пассажиров. Департамент безопасности только что поднял уровень террористической угрозы с желтого (повышенного) уровня до оранжевого (высокого), поэтому пилот просил нас проявить терпение. Среди бизнесменов, сидевших вокруг меня, нарастала тревога. Один мужчина опустил край газеты и, поймав мой взгляд, покачал головой.