Дэниел Силва - Властитель огня
– Почему?
Габриэль рассказал Навоту про трех шахидов.
– Мы вместе сидели за одним столом в Каире. Я уверен, что кто-то сделал очень милую фотографию этого события.
– Подстава?
– С умыслом, чтобы это выглядело так, будто я причастен к заговору.
Навот кивнул в сторону гостиной.
– Она будет что-нибудь есть?
– Пусть поспит.
Навот сбросил со сковородки на тарелку омлет и поставил перед Габриэлем.
– Приметы нашего дома: грибы, сыр, свежие травы.
– Я тридцать шесть часов ничего не ел. Когда покончу с яйцами, съем тарелку.
Навот стал бить в миску новые яйца. Деятельность его прервал красный огонек, замигавший на телефоне. Он схватил трубку, послушал, затем пробормотал несколько слов на иврите и повесил трубку. Габриэль поднял глаза от пищи.
– Кто это был?
– Бульвар Царя Саула. План выезда будет готов через час.
Оказалось, что им пришлось ждать плана всего сорок минут. Его передали на конспиративную квартиру безопасным факсом – три страницы текста на иврите, составленного с помощью «Нака», оперативного кода Службы. Навот, сидя рядом с Габриэлем за кухонным столом, расшифровал текст.
– Сейчас в Варшаве на земле стоит чартерный самолет компании «Эль-Аль».
– Польские евреи решили посетить родину?
– Собственно, решили посетить место преступления. Это тур по лагерям смерти. – Навот покачал головой. Он был в Треблинке в тот вечер с Габриэлем и Радеком и бродил среди гор пепла рядом с убийцей. – Не понимаю, как можно хотеть посетить такое место?
– Когда самолет вылетает?
– Завтра вечером. Одного из пассажиров попросят согласиться выполнить спецзадание – поехать домой по фальшивому израильскому паспорту из другого места.
– А Лия займет ее место на чартерном рейсе?
– Совершенно верно.
– У бульвара Царя Саула есть кандидат?
– Даже три. Они сейчас принимают окончательное решение.
– Как они объяснят состояние Лии?
– Заболела.
– А как мы доставим ее в Варшаву?
– Мы? – Навот покачал головой. – Ты поедешь домой другой дорогой – наземным транспортом по Италии, затем ночью тебя заберут с берега в Фьюмичино. Кажется, ты знаком с этим местом?
Габриэль кивнул. Он хорошо знал берег.
– Так как же Лия доберется до Варшавы?
– Я довезу ее. – Навот увидел по глазам Габриэля, что он против. – Не беспокойся, я не допущу, чтобы что-то случилось с твоей женой. Я буду сопровождать ее в полете. В том туре есть трое врачей. Она будет в хороших руках.
– А когда она прилетит в Израиль?
– Ее будет встречать команда из психиатрической больницы на горе Херцль.
Габриэль с минуту обдумывал услышанное. Он был не в том положении, чтобы возражать против такого плана.
– А как я переберусь через границу?
– Ты помнишь фургон «фольксваген», каким мы пользовались в деле Радека?
Габриэль помнил. Там был тайник под задней складной кроватью. Туда упрятали накачанного лекарствами, лишенного сознания Радека, когда Кьяра везла его через австро-чешскую границу.
– Я перегнал фургон обратно в Париж после операции, – сказал Навот. – Он стоит в одном из гаражей семнадцатого округа.
– Ты его растаможил?
Навот рассмеялся.
– Он чист, – сказал он. – Куда важнее то, что я переправлю тебя через границу и дальше – в Фьюмичино.
– А кто повезет меня в Италию?
– Это может сделать Моше.
– Он? Да он же мальчишка!
– Он знает, как себя вести, – сказал Навот. – К тому же кто лучше Моисея приведет тебя домой, на Благословенную Землю?
Глава 31
Фьюмичино, Италия
– Сигнал! Две коротких вспышки и долгая.
Моше включил «дворники» и согнулся над рулем «фольксвагена». Габриэль спокойно сидел на пассажирском месте. Его так и подмывало сказать парню, чтобы успокоился, но он решил все же позволить ему получить удовольствие от происходящего. Предшествующие поручения Моше состояли в том, чтобы заполнять кладовки конспиративных квартир и убирать после того, как агенты покинут город. Полуночная встреча на исхлестанном дождем итальянском пляже станет величайшим событием в том, что он делал для Службы.
– Вот опять! – воскликнул bodel. – Две короткие вспышки…
– …и вслед за ними – долгая. Я это уже слышал. – Габриэль похлопал парня по спине. – Извини, что эти два дня тянулись так долго. И спасибо, что довез. Будь осторожен на обратном пути и измени…
– …место пересечения границы, – сказал Моше. – Я это слышал от вас уже четыре раза.
Габриэль вылез из фургона и перешел через стоянку для машин возле пляжа, затем перелез через невысокую каменную стену и пошел по песку к краю воды. Он остановился там, глядя, как волны накатывают на его туфли, а к берегу приближается лодка. Через минуту он уже сидел на носу, спиной к Иакову, устремив взгляд на «Верность».
– Не следовало тебе приезжать сюда, – крикнул Иаков, перекрывая гудение мотора.
– Если бы я остался в Марселе, я никогда бы не вытащил Лию.
– Неизвестно. Возможно, Халед разыграл бы все иначе.
Габриэль повернул голову.
– Ты прав, Иаков. Он, безусловно, разыграл бы все иначе. Для начала он убил бы Лию и бросил ее тело где-нибудь на дороге на юге Англии. Затем он послал бы своих трех шахидов на Гар-де-Лион и превратил бы вокзал в руины.
Иаков притормозил.
– Это была глупейшая затея, какую я когда-либо видел, – сказал он и примирительно добавил: – И наихрабрейшая. Когда мы вернемся на бульвар Царя Саула, им следует дать вам медаль.
– Я попал в расставленную Халедом ловушку. А офицерам, попавшим в ловушку, медалей не дают. Их оставляют в пустыне на съедение стервятникам и скорпионам.
Иаков подвел лодку к боку «Верности». Габриэль вылез на площадку для пловцов и поднялся по лесенке на палубу. Там его ждала Дина. Она была в толстом свитере, ветер трепал ее черные волосы. Она бросилась к Габриэлю и обвила руками его шею.
– Ее голос, – произнес Габриэль. – Я хочу услышать звук ее голоса.
Дина вложила диск в машину и нажала на кнопку «Воспроизведение».
«Что вы с ней сделали? Где она?»
«Она у нас, но я не знаю, где она».
«Где она? Отвечай же! И не говори со мной по-французски. Говори со мной на своем языке. Говори по-арабски».
«Я говорю тебе правду».
«Значит, ты умеешь говорить по-арабски. Где же она? Отвечай, или тебе конец».
«Если ты убьешь меня, то уничтожишь себя… и свою жену. Я – твоя единственная надежда».
Габриэль нажал на кнопку «Стоп», затем на «Перемотку», затем на «Воспроизведение».
«Если ты убьешь меня, то уничтожишь себя… и свою жену. Я – твоя единственная надежда».
Стоп. Перемотка. Воспроизведение.
«Я – твоя единственная надежда».
Стоп.
Он посмотрел на Дину.
– Ты провела это через базу данных?
Она кивнула.
– В наших файлах такого голоса нет.
– Не важно, – сказал Габриэль. – У меня есть кое-что получше ее голоса.
– Что же это?
– Ее рассказ о себе.
И он рассказал Дине, как та женщина на последних милях перед Парижем выложила ему свою историю, полную горя и утрат. Что семья ее была из Сумайрийи в Западной Галилее; что их выгнали оттуда при проведении «Операции Бен-Ами» и заставили эмигрировать в Ливан.
– Сумайрийя? Это совсем маленькое местечко, так? Тысяча жителей.
– Восемьсот, судя по рассказу женщины. А она, казалось, знала свою историю.
– Не все обитатели Сумайрийи послушались и бежали оттуда, – сказала Дина. – Некоторые остались.
– А кое-кто сумел пересечь границу и вернуться, прежде чем ее закрыли. Если дед этой женщины был действительно старейшиной деревни, кто-то должен его помнить.
– Но даже если мы сумеем узнать имя женщины, какой от этого прок? Она мертва. Как она может помочь нам найти Халеда?
– Она была влюблена в него.
– Она это вам сказала?
– Я просто знаю.
– Какой же вы проницательный. Что еще вам известно об этой женщине?
– Я помню, как она выглядела, – сказал он. – Я доподлинно помню, как она выглядела.
Блокнот нелинованной бумаги она нашла на мосту; два обычных черных карандаша – в мусорном ящике. Габриэль устроился на диване и принялся за работу при свете галогеновой лампы для чтения. Дина попыталась заглянуть ему через плечо, но он строго посмотрел на нее и отослал на овеваемую ветром палубу дожидаться, пока он закончит. Она встала у поручней и стала смотреть, как исчезают огни итальянского берега на горизонте. Десять минут спустя она вернулась в салон и обнаружила, что Габриэль спит на диване. Портрет мертвой женщины лежал рядом. Дина погасила лампу и не стала его будить.
