Уоррен Мерфи - Сатанинский взгляд
– Ничего, дружище, – сказала Анна, похлопав Римо по плечу. – Где наша не пропадала!
Она провела рукой по его бедру.
– Где у тебя расположена эрогенная зона, Римо?
– В голове.
– Я могу туда добраться?
– Нет.
Анна медленно расстегнула юбку. Римо, казалось, не заметил этого. Юбку пришлось снова застегнуть.
– Пожалуй, я пойду к ним одна, – сказала Анна.
– А что делать мне, если с тобой что-то случится? Я ведь не говорю по-русски.
– Ты спасешь меня.
– Мы пойдем вместе.
– Но почему?
– Я так хочу. Тут уж одно из двух: или пан, или пропал. Все равно без тебя мне тут нечего делать. Да я и не хочу что-либо делать без тебя.
Дульск напоминал какой-нибудь Богом забытый городишко на американском Среднем западе. Но Анна объяснила, что, по советским меркам, это вполне процветающий областной центр, хотя и не играет никакой роли в экономике страны. Здесь не было ни металлургических комбинатов, ни заводов по производству электронной аппаратуры, ни крупных оборонных предприятий. Это был тихий, мирный уголок с множеством церквей, синагогой и мечетью. И ни одного отделения КГБ на весь город.
– Так я и думала, – проговорила Анна.
На улице им встретился мужчина в белой рубахе, темных брюках и сапогах.
– А ну-ка, подойди сюда! – окликнул он Римо. – Я вижу, ты нездешний.
– Да, папочка, – ответил Римо.
Как хорошо, что Чиун тоже здесь, подумал он. Ведь сам он плохо говорит по-русски. Конечно, в крайнем случае он мог бы кое-как объясниться с местными жителями. Чиун всегда требовал, чтобы его ученик уделял больше внимания изучению иностранных языков.
– Послушайте, – обратилась Анна к мужчине, которого Римо принял за Чиуна. – Мы – друзья Василия Рабиновича. Мы не желаем вам зла.
– Этот парень очень опасен, – ответил тот.
– Пожалуйста, не трогайте его.
– Он наводит на меня страх.
– Но ведь вы всегда сможете его обезопасить с помощью внушения.
– Понятное дело. Чего не сделаешь со страху!
– Вы хотите сказать, что это срабатывает у вас автоматически?
– Да, красавица. И я ничего не могу с этим поделать.
– Чиун, почему ты пригрозил меня убить? – спросил Римо.
– Что он сказал? – поинтересовался местный житель. – Я не понимаю по-иностранному.
– Мастер Синанджу не может поднять руку на своего сына, – продолжал Римо по-английски.
– Я же говорю, что этот парень опасен, – повторил мужчина в белой рубахе.
– Вы понимаете, о чем он говорит? – спросила Анна.
Тот пожал плечами.
– Я не собираюсь с тобой сражаться, папочка. Ни за что, – твердил свое Римо. Неожиданно он повернулся к Анне и спросил: – Куда подевался Чиун?
– Его никогда здесь не было, Римо. Ты разговаривал с одним из местных жителей, и я узнала много интересного. Оказывается, гипноз служит у них своего рода защитной реакцией.
– Прекрасно. Но где же Чиун?
– Его здесь не было и в помине, – повторила Анна.
– Но я видел его собственными глазами!
– Ничего подобного. Все это внушил тебе вот этот человек, желая себя обезопасить. Так у него проявляется инстинкт самосохранения. Он срабатывает автоматически.
– Если вы друзья Василия Рабиновича, – сказал мужчина в белой рубахе, – я могу отвести вас к его матери. Бедняга все еще не может прийти в себя от горя после его отъезда.
Мать Рабиновича жила в крытой соломой избе с небольшим палисадником. Ее пришли навестить подруги. Женщины сидели за столом вокруг самовара и пили чай. Анна тщательно вытерла ноги о лежащий перед дверью коврик. Украшенная резьбой дверь выглядела довольно нарядно.
– Я все еще не могу избавиться от ощущения, что это был Чиун, – признался Римо.
– В этом и заключается вся опасность. И все же, возможно, ты первый, кому удалось выйти из гипнотического состояния. Ты понимаешь, что это был не Чиун?
– Мне приходится убеждать себя в этом.
Они вошли в избу, и тут Анна неожиданно воскликнула:
– Здравствуй, мамочка!
Правда, Римо ничего не понял, так как это было сказано по-русски.
– Римо, я хочу познакомить тебя со своей мамой.
– Сомневаюсь, чтобы здесь была твоя мама. Ты явно испугала кого-то из этих женщин.
– Она приехала сюда в гости, – объяснила Анна.
– Ты помнишь, почему мы здесь?
– Конечно. Я думаю, мама сможет нам помочь.
– Сначала спроси ее, говорит ли она по-английски.
Анна перевела вопрос Римо на русский язык, и женщины кивнули в ответ.
– Послушайте, – обратился к ним Римо. – Над миром нависла опасность, и виноват в этом парень из вашей деревни.
– Василий, – угадала одна из женщин, такая же круглолицая, как и все остальные. – Что он натворил на этот раз? – спросила она по-английски.
– Он сбежал в Америку и теперь собирается сесть в президентское кресло, – ответил Римо. – На его счету уже есть одна война.
– Зачем ему понадобилось играть в войну?
– Не знаю. Зачем-то понадобилось. Анна лучше в этом разбирается. Она умная женщина и хочет предотвратить новую беду. Она ваша соотечественница.
– Не все русские одинаковы, – хором возразили женщины. – Кто она такая?
Римо пожал плечами.
– Она имеет отношение к нашим руководителям?
– Анна считает их всех идиотами.
– Ты не видел, куда подевалась моя мама? – обратилась Анна к Римо по-английски.
– Ее никогда здесь не было.
– Ну и чертовщина! Я готова дать голову на отсечение, что видела ее.
– Значит, вы считаете наших руководителей идиотами? – спросила одна из женщин.
– А как же иначе? Ведь все они – мужчины. Понимаете, ситуация сложилась действительно серьезная. Сбежав из городка парапсихологов, Василий Рабинович натворил много бед. Того и гляди, между Америкой и Россией начнется война. Не знаю, что там на уме у сидящих в Москве идиотов, но подозреваю, что теперь они примутся изо всех сил наращивать вооружения. А Василий тем временем прибирает к рукам Америку.
– Ну, это его дело, – заявила мать Василия. – А война нам не страшна. Мы от нее не пострадаем.
– Ошибаетесь. Атомная ракета – не человек. Она не поддается внушению.
– Вы говорите об этих бомбах, которые могут разрушить целые страны? – спросила одна из женщин.
– Именно.
– Василий всегда был сорванцом, – вздохнула его мать.
– Не обижайтесь, – заметила ее приятельница, – но от вашего сына никому не было покоя.
– Поэтому он, наверное, и уехал, – предположила вторая гостья.
– Он был не такой, как все остальные, – высказалась третья.
– Не могли бы вы поподробнее рассказать об истоках его сверхъестественных способностей? – попросила Анна. – Судя по всему, в ваших краях он не исключение Насколько мне известно, во время войны под Дульском практически не было боев. Должно быть, немцам казалось, что они попали в родные места.
– Что-то вроде этого, – подтвердила одна из женщин.
– Увидев, что к Дульску ведет асфальтированная дорога, я поняла: руководители района наверняка считают, что этот городок сплошь состоит из их ближайших родственников, а также передовиков социалистического производства.
– Что-то в этом роде.
– Каждый из жителей вашего городка обладает даром внушения, правда?
– Что-то вроде этого.
– По-видимому, таким образом у вас проявляется защитный рефлекс.
– Ничего подобного! – воскликнула одна из подруг матери Рабиновича.
– При чем тут рефлекс? Мы обладаем чудодейственной силой, – подхватила другая.
– Это дар свыше, – пояснила третья. – Благодаря ему все мы жили и не тужили, и если бы Василий никуда отсюда не уезжал, так было бы и поныне.
– Я хотела сказать, что этот чудесный дар является прирожденным свойством жителей Дульска, – объяснила Анна. – Как известно, в процессе эволюции некоторые биологические виды приобретают определенные свойства, позволяющие им уцелеть в борьбе за существование. Судя по всему, вы...
– Замолчите, милочка. Довольно научной чепухи. То, с чем вы здесь столкнулись, – чудо. Понимаете? Самое настоящее чудо!
– Ей-богу, так оно и есть. Но если вы коммунистка, то все равно ничего не поймете.
– Я с удовольствием вас выслушаю, – сказала Анна.
Хозяйка налила ей чаю и вместе с подругами настояла, чтобы она хоть немного поела. А то ведь посмотреть не на что – одна кожа да кости! Они повернулись к Римо в надежде, что он их поддержит, однако на этот счет у Римо было иное мнение. Молодому человеку тоже не мешало бы поправиться, решили женщины.
Анна взяла с тарелки пару печений, Римо же ограничился обыкновенной водой. Они были первыми из непосвященных, кому предстояло узнать о «дульском чуде».
В двенадцатом веке Дульск был охвачен постоянными смутами. В те времена жило немало праведников и святых старцев, которые нередко соперничали между собой.
И вот однажды в этой деревушке появился старец с окровавленной головой, опухшими от побоев глазами и переломанными руками.
Жители деревни не знали, кто он: католик ли, православный, мусульманин или еврей. Губы у него были разбиты в кровь, и он не мог произнести ни одного членораздельного слова. Но было ясно, что этот человек святой, потому что он не переставая шептал молитвы.
