Уоррен Мерфи - Наследница Дестроера
Херм Аккорд прождал в баре почти час. Он уже собирался уйти, когда вошел тот, кого он дожидался. Незнакомец нес в руке портфель.
Это был красивый парень с несколько рассеянным выражением лица. Его льняные волосы были острижены на манер панков – как будто целые пряди кто-то выхватил безжалостным серпом.
– Ты – Голландец? – спросил Аккорд.
– Да, – ответил блондин и прохромал к столу, отмахнувшись от официантки.
– Что за работа?
– Завтра вечером состоятся теледебаты двух кандидатов в президенты.
– И что?
– Я хочу, чтобы они вошли в историю как неоконченные дебаты.
– Вроде неоконченной симфонии? Это можно устроить. Только для взрыва уже поздновато. Фейерверки – это мой конек.
– Твой конек – смерть. Ты бывший цэрэушник. Отступник. И у тебя слава человека, способного на невозможное. Мне наплевать, как ты это сделаешь. Вот. – Голландец не без труда водрузил кейс на стол. – Здесь миллион пятьдесят тысяч долларов.
– Но по телефону я запросил миллион. Что за пятьдесят сверху?
– Я знаю, у тебя свой самолет. Отвезешь меня, куда скажу.
– Куда именно?
– Домой.
* * *Римо вышагивал по крыше “Холидей инн”. Двумя этажами ниже вице-президент завершал последние приготовления к заключительным теледебатам. За всю ночь Голландец так и не появился, а теперь уже брезжил рассвет.
Через пожарный лаз показался Мастер Синанджу.
– Есть что-нибудь? – встревожился Римо.
– Нет, – успокоил Чиун. – В вестибюле никого подозрительного. Вот, принес тебе газету. Может, она отвлечет тебя от непрестанного шагания.
– В такое-то время? – Римо рассеянно взял газету.
– Может, нам еще долго ждать придется.
– Почему ты так думаешь?
– Голландцу сюда еще добраться надо. А он к тому же охромел.
– Четыре удара?
– На самом деле, только три, – поправил Чиун и перегнулся через ограждение, держа в поле зрения вход в отель. Римо бросилось в глаза, что Чиун как-то странно спокоен.
– Ты небось рассудил, что, раз он покалечен, больше шансов на то, что мне не придется его убивать, чтобы одержать над ним верх? – предположил Римо.
– Такую возможность я, конечно, не исключил, – прохладным тоном отозвался Чиун. – Однако в мои задачи входило защитить губернатора. А поскольку убить Перселла я не мог, то сделал все возможное в данной ситуации.
– Он все равно мой!
– Как только он здесь появится, я дам тебе знать.
От нечего делать Римо углубился в газету. На четвертой странице его внимание привлекла небольшая заметка. Он оторвал от листа клочок текста и кликнул Чиуна.
– Можешь не следить за дверью, – сказал он. – Голландца здесь нет.
– Откуда ты узнал? – удивился тот и сейчас же поправил сам себя: – Как ты можешь говорить это с такой уверенностью?
Римо угрюмо протянул Чиуну заметку. Мастер Синанджу прочел заголовок: “Птеродактили над Сен-Мартеном”.
– С прошлой ночи они кружат над каким-то разрушенным замком, – объяснил Римо. – Когда их пытаются сфотографировать, то на пленке ничего не остается. Подозреваю, ты понятия не имеешь, что это может быть за замок?
– Ты мне об этом скажешь, – безрадостно ответил Чиун. – Ты же у нас гений дедуктивного метода!
– Замок на скале Дьявола, где мы впервые столкнулись с Перселлом. Его дом. И логово. То самое место, куда ты давно предрекал ему вернуться. Я не прав?
– Угадал, – сказал Чиун и несколькими едва заметными движениями пальцев обратил клочок газеты в конфетти.
– Я лечу в Сен-Мартен.
– Это сколько угодно! Вот только вернешься ли?
Глава 35
Едва самолет начал вираж над Сен-Мартеном – живописным франко-голландским островком в Карибском море, – как взору Римо предстала скала Дьявола – черный пик, олицетворяющий зло.
– Вон он! – Римо показал в сторону груды белых камней высоко на выступе, нависающем над заливом.
– Никаких пурпурных птиц не вижу! – засопел Чиун.
Скала Дьявола сильно напомнила ему гору Пэктусан. Но когда таксист доставил их так далеко в горы, как только осмелился, они увидели птеродактилей. По острову уже ходили слухи о том, что бывший обитатель скалы Дьявола, наводящий на всех ужас Голландец, воскрес из мертвых и явился в свой замок уже в качестве привидения. Римо расплатился с таксистом, и они двинулись в горы. С развалин взлетели птеродактили и лениво закружили над окрестностями. На Римо и Чиуна они внимания не обращали. Те уже начали карабкаться по голому склону спящего вулкана.
– Не забудь, – напомнил Римо, – ты уже нанес свой удар, теперь моя очередь!
По мере того как они поднимались, у них в ушах все громче звучали нестройные мелодии – то была музыка Голландца. Небо окрасилось в пурпур, причем более темного оттенка, нежели у птеродактилей. Ископаемые птицы, словно завидуя более яркому цвету, взмахнули крыльями и взмыли ввысь, где и пропали на фоне смыкающегося над головой небосвода.
– Кажется, он решил поразвлечься, – сказал Римо. – Это хорошо. Значит, он не знает, что мы здесь.
– Он ничего не знает, – поддакнул Чиун обеспокоенным голосом. – Гляди!
Над выступом показалась гигантских размеров морда – будто кит выбросился на берег. Чудовище плотоядно обозревало окрестности, прищурив раскосые глаза на рябоватой смуглой физиономии.
– Нуич! – ахнул Римо.
– Послушай... – начал Чиун.
– Отец! Отец! – Голос звучал тонко и грустно, но разносился далеко.
– Это Перселл. Что он задумал? – недоумевал Римо.
Чиун крепко сжал его за запястье.
– Слушай меня, сын мой. Я думаю, нам надо отсюда убираться.
– Ни в коем случае! Там, наверху, Голландец. Я не затем проделал весь этот путь, чтобы ты меня повернул назад.
– Он дошел до предела!
– Это не новость. – Римо вырвал у Чиуна руку, но тот опять схватил ее.
– Ты не понимаешь! Он свихнулся! Понаблюдай. Прислушайся к его музыке!
Лицо Нуича, по-прежнему щерясь безмолвной и хищной улыбкой, поднялось вверх, подобно воздушному шару. Снизу к нему на канатах было привязано человеческое тело, оно казалось совсем крошечным. Шар под названием “Нуич” взмыл высоко в пурпурное небо, там он лопнул и исчез.
– По-моему, он просто играет воображением, – произнес Римо.
– Обрати внимание на небо: оно темно-красное, а это цвет больного разума.
– Вот и отлично! Тем легче с ним будет справиться!
– Но зато ему теперь нечего терять! – предостерег Чиун.
– Если хочешь, Чиун, оставайся здесь. В любом случае, не встревай.
Чиун отпустил руку Римо.
– Очень хорошо. Ты сам это выбрал. Но внизу я ждать не останусь! Я уже однажды ждал у подножия горы Пэктусан. На сей раз я поднимусь со своим сыном на самый верх.
– Очень любезно с твоей стороны.
Римо возобновил восхождение.
Чем выше они взбирались, тем круче становился склон. Было тепло, хотя с моря дул свежий ветер. Внизу, насколько хватало глаз, простиралась голубовато-зеленая гладь, но небо над головами смыкалось все ниже, словно бархатный полог.
Римо первым выбрался на карниз, где лежали развалины замка. Некогда его стены ощетинивались зубцами до самых небес, ныне уцелела одна-единственная башня, а остальные обрушились и лежали в руинах, подобно городу, покинутому жителями много тысяч лет назад.
Посреди развалин расхаживал Голландец. Он был в своем неизменном пурпурном наряде, волосы его были коротко острижены и стояли торчком, напоминая карикатуру с изображением человека, сунувшего пальцы в электрическую розетку.
Римо вскарабкался на гранитную глыбу и прокричал своему заклятому врагу:
– Перселл!
Тот не ответил. Его внимание приковывало что-то высоко в небе.
Римо поднял глаза – высоко над головой в утреннем небе сияла Венера, как бриллиант в шкатулке ювелира.
Чиун встал у Римо за спиной.
– Что он делает? – спросил он.
– Понятия не имею! Просто смотрит на небо.
– Нет, не на небо, а на звезду.
Голландец обличающе воздел к яркому пятну утренней звезды указательный палец.
– Взрывайся! Почему ты не взрываешься?
– Ты прав, – сказал Римо. – У него совсем крыша съехала.
– Мы должны его остановить! – объявил Чиун.
– Это моя идея! – решительно возразил Римо и двинулся вперед.
Чиун поспешил за ним следом.
– Нет, только не из мести! Не забывай о других его способностях! Он ведь не только на иллюзии мастер!
– Верно, еще он умеет вызвать пожар или взрыв, для чего ему достаточно одной силы воображения.
– А сейчас он пытается силой воображения взорвать Венеру.
– Неужто получится? – Римо вдруг остановился. Мысль о том, что может произойти, лишила его прежней решимости.
– Мы не можем стоять тут и ждать. Если у него это выйдет, он не остановится на Венере. Он уничтожит все до единой звезды в небе, пока вся наша Земля не погрузится в вечное безмолвие. Тогда он уничтожит и Землю тоже. Мне известно, что значит помешательство. Он наделен большой властью, Римо, против которой наши с тобой жизни – ничто. Скорей!
