Мартин Смит - Роза
Бэтти: Джон тогда только что женился. Они отмечали это событие.
Хоптон: Влияет ли алкоголь на трезвость суждений шахтера?
Бэтти: Да.
Хоптон: Шахтеры пьют?
Бэтти: Некоторые.
Нателл: Вы пьете?
Бэтти: Выпиваю кружку эля по пути домой.
Нателл: Одну или две?
Бэтти: Температура внизу в шахте доходит до ста градусов[38]. За день теряешь с потом до пяти фунтов веса. Когда поднимаешься наверх, необходимо чего-нибудь выпить.
Хоптон: Вы хотите сказать, эль чище, чем вода в Уигане?
Бэтти: Вы сами так сказали, сэр.
Мик: Вы ведь связаны с профсоюзом шахтеров, верно?
Бэтти: Я шахтер, и я состою в профсоюзе.
Мик: Больше, чем просто состоите. Вы один из активных его лидеров, верно?
Бэтти: Верно.
Мик: Я ни на что не намекаю, но правильно ли будет предположить, что любой из лидеров профсоюза менее всего был бы готов признать, что кому-то из несчастных погибших в своей смерти следует винить только самого себя?
Бэтти: Я не знаю, что именно случилось в тот день внизу в шахте. Но я твердо знаю, что работа шахтера опасна и во время нее испытываешь жажду, это факт. И ничто этот факт никогда не изменит.
Блэар и сам сейчас испытывал жажду, к тому же боль в голове не давала ему возможности сосредоточиться. Он выпил бренди, пожалел, что это не эль, отложил доклад, содрал последних пиявок и задремал.
Пообедал он холодным мясом, сыром и, вспомнив предупреждение Бэтти насчет воды, выпил вина. Потом пиявки пообедали им самим. На сей раз, однако, это была другая четверка: Джульетта, Офелия, Порция и леди Макбет.
Блэар ненавидел угольные шахты. Золото благородно и нейтрально. Уголь же, ведущий свое происхождение от живой материи, продолжал жить и, даже превращаясь в камень, выдыхал газ. Разумеется, весь легкодоступный — с небольших глубин — уголь уже давно выбрали. И теперь шахты становились все глубже, уголь в них все тверже и труднодоступнее, воздух все хуже, а рудничного газа все больше. И ради чего все это? Да, это вам не золотые самородки искать.
Следователь: Господин Ведж, вы управляющий шахты Хэнни. Знали ли вы об опасности взрыва газа в забое восемнадцатого января?
Ведж: Мне сообщил об этом Джордж Бэтти, и я согласился с его предупреждением, что взрывы производить нельзя. Задача смотрителя работ в том и заключается, чтобы принимать такого рода предосторожности и защищать собственность.
Следователь: Как управляющий где вы находились и что делали в тот момент, когда узнали о взрыве?
Ведж: Я находился в шахтном дворе, взрывом меня чуть не сбило с ног. Едва переведя дыхание, я отправил гонцов за медицинской помощью и на ближайшие шахты за подмогой. При сильном пожаре необходимо транспортировать под землей раненых и погибших на значительные расстояния, причем в тот самый момент, когда ваши собственные шахтеры выведены из строя. Затем я проверил клеть, которая, слава Богу, была в рабочем состоянии, хотя из ствола шахты валил дым. Прибыл гонец от Бэтти с сообщением, что смотритель начал спасательные работы внизу. Хотя нам пришлось дожидаться, пока клеть не поднимется снова на поверхность, мы немедленно отправили вниз добровольцев с лампами. К сожалению, во время катастроф на шахтах спасатели часто сами оказываются в числе жертв. Вот почему мы строго пересчитываем лампы и так, при помощи простой арифметики, узнаем, ВСЕ ЛИ поднялись из шахты. Для семьи нет ничего хуже, когда неизвестно, нашли человека или нет.
Блэар понятия не имел о том, когда у него день рождения, и мог только предполагать, сколько ему лет. Однако старый Блэар научил его геометрии, и, когда Джонатану было лет девять, не больше, он с помощью угломера, используя среднее время пересечения Атлантики и с учетом господствующих ветров и зимних морских течений, вычислил приблизительные широту и долготу той точки, в которой в последний раз видел свою мать. С той поры он только однажды проходил через ту же самую точку. Тогда он стоял у поручней и глядел вниз, на темные волны, вздымавшиеся и опадавшие под покровом пены. Ощущение холода и одиночества вытеснило тогда все другие его чувства.
Следователь: Ваше имя?
Джейксон: Уильям Джейксон.
Липтрот: Вы тот шахтер, который обычно бурит скважины в том месте забоя, где подрывник должен произвести взрыв?
Джейксон: Да, сэр.
Нателл: В тот день вы бурили какие-либо скважины?
Джейксон: Нет, сэр. Когда мистер Бэтти предупредил, что взрывов не должно быть, всякое бурение прекратилось.
Хоптон: Но вас не было в забое, когда произошел взрыв?
Джейксон: Нет, сэр. Я помогал Альберту Смоллбоуну добраться до клети, потому что камень, отлетевший от его кирки, поранил ему ногу. Мы как раз шли туда, когда нас рвануло вперед, как в клети, когда она начинает движение. Дымом нас несло до тех пор, пока мы не закатились в одну из ниш безопасности. Из-за угольной пыли мы ничего не видели и не слышали — а еще потому, конечно, что нас контузило. Мы выбрались по боковым штольням и тогда-то и встретили Бэтти и остальных.
Мик: И решили вернуться вместе с ними в забой, вместо того чтобы спасаться самим?
Джейксон: Можно и так сказать, сэр.
Следователь: Ваше имя?
Смоллбоун: Альберт Смоллбоун.
Липтрот: Вы были единственным подрывником в той части забоя, где произошел взрыв?
Смоллбоун: Да, сэр.
Липтрот: Смоллбоун, вы получали от Бэтти предупреждение насчет газа?
Смоллбоун: Да, сэр.
Нателл: Вы должны радоваться, что остались в живых.
Смоллбоун: Я бы радовался гораздо больше, если бы остались в живых и мои друзья.
Мик: Ваша нога была сильно повреждена камнем? Тогда, когда вы решили вернуться вместе с Джейксоном и Бэтти?
Смоллбоун: Тогда, в пылу событий, сэр, я и не обратил на нее внимания.
Несмотря на принятый аспирин, голова у Блэара раскалывалась от пульсирующей боли. Хорошо наложенный шов делал свое дело, но не больше. Блэару казалось, что он испытывал примерно то же, что должен был чувствовать Маккарти с Золотого Берега, когда ему отрезали голову, сварили ее и бросили в кучу с другими черепами благородного происхождения.
Молони: Меня зовут Иван Молони. Я управляющий шахтой Мэба, что находится в миле от шахты Хэнни. Восемнадцатого января, после полудня, я увидел поднимающийся над шахтой Хэнни дым и сразу понял, что там под землей произошел взрыв. Я собрал группу добровольцев и поспешил с ними на шахтный двор шахты Хэнни.
Нателл: Что, на шахтах Ланкашира принято оказывать помощь при первых признаках пожара?
Молони: Да, это одна из форм взаимопомощи.
Нателл: Прибыв на шахтный двор, вы спустились в шахту?
Молони: Вместе с другими добровольцами.
Хоптон: Вы были первым из специалистов, кто попал в тот забой, где, как полагают, начался взрыв. Опишите, что вы там обнаружили.
Молони: Гладкую стенку в одном конце забоя и кучу обожженных тел и вагонеток в другом. Ужасающая картина — словно солдаты, которых смело шрапнелью. И посреди всего этого Бэтти с двумя из его людей уже установили паруса для вентиляции и уже клали последний кирпич в стену, чтобы остановить вторичную утечку газа.
Липтрот: От предыдущих свидетелей вы уже знаете, что перед взрывом на шахте Хэнни было сделано предупреждение о прекращении взрывных работ. С вашей, как специалиста, точки зрения, что, кроме подрыва порохового заряда, могло спровоцировать такую катастрофу?
