Мэттью Хансен - Убийцу скрывает тень
— Этот пижон кинул нас. Такое прощать нельзя!
— Тсс! — вдруг перебил его Эррол и шепотом добавил: — Кто это там в лесу?
— Я ничего не…
— Глохни! Слышишь — снова!
— Ничего не слышу…
— Эй! — закричал Эррол в темноту. — Эй ты, выходи, мать твою!
Крутой на все сто процентов, Эррол никакого страха не испытывал — только приятное возбуждение. Кто там за деревьями, как сюда попал и что тут делает, его мало интересовало. Главное — свидетель. То, что Уаттс порешил пижона Ньюбурга, — глупость. Но казнить человека, который видел их, когда они избавлялись от трупа — дело святое.
— Выходи, трус поганый! — продолжал кричать Эррол, вглядываясь в чащу выше по склону. Потом повернулся к Уаттсу и нарочито громко сказал: — Ну-ка, приятель, достань мне пушку из бардачка!
Уаттс бросил сигарету и пошел за пистолетом.
— Эй, ты! — орал Эррол в ночь. — Отвечай, когда с тобой разговаривают, засранец!
Нашаривая в бардачке дешевую хлопушку тридцать второго калибра, Уаттс услышал странную череду громких звуков — что-то вроде топота ног, громкой возни, которая завершилась яростным невнятным воплем Эррола. За первым воплем последовал второй. Уаттс был спокоен: Эррол — мастак драться. Но тут Эррол вдруг завизжал как резаный. Уаттс, холодея душой, схватил пистолет и выскочил из-за автомобиля.
Первый раз в жизни Уаттс не верил своим глазам.
Освещенный слабым красным светом задних фар, его приятель извивался и хрипел в лапищах огромного мохнатого человекоподобного существа — ростом вдвое больше Эррола. Чудище на мгновение-другое встретилось глазами с Уаттсом, и тот обмер, загипнотизированный прожегшим его звериным яростным взглядом.
Опомнившись, Уаттс запрыгнул в машину со стороны пассажира. К счастью, Эррол оставил ключ в зажигании, и Уаттс повернул его, будучи еще только на полпути к месту водителя. Потом ударил по педали газа — машина рванула, и двери захлопнулись сами собой.
Он гнал со скоростью пятьдесят миль в час — миль на двадцать больше, чем благоразумно в темноте на ухабистой грунтовой дороге. При этом Уаттс опасался, что несется в тупик. Многие лесозаготовочные дороги — прямые как стрелы — ведут в никуда и не имеют в конце удобного разворота. А ну как придется возвращаться к тому же месту! От страха Уаттс обмочился — буквально. В тюрьме его дважды насиловали группой, но сегодняшний ужас не шел ни в какое сравнение с тогдашними чувствами. Эта тварь словно из фильма ужасов выскочила! Если она настигнет его, он ей живым в лапы не дастся — лучше застрелиться, чем кончить так же жутко, как бедолага Эррол. Уаттс ни секунды не сомневался в том, что Эррол Рейберн отмотал свой земной срок и его уже шмонают на входе в потустороннюю тюрьму строгого режима под названием ад.
Опасения Уаттса оправдались — миль через пять он уперся в тупик. Страшась остановиться, он только сбросил скорость и сделал рискованный разворот, лавируя между деревьями. Потом с прежней скоростью он погнал обратно по узкой грунтовке. Если чудище попробует его перенять, он его протаранит. Правда, эта тварь крупнее гризли, на которого они однажды охотились с дядюшкой, и кто больше пострадает от столкновения, можно только гадать. Подъезжая к полянке, где все произошло, Уаттс молился, чтобы двигатель не сдох после какого-нибудь очередного зверского ухаба. Внутренне он приготовился к тому, что чудище выскочит из-за деревьев — и прямо ему на капот, тогда и придется пустить пулю себе в лоб. Однако фары полоснули по знакомой полянке — и никого. Ни чудища, ни Эррола, ни трупа. Следующую минуту Уаттс провел в мучительном ожидании. Но из-за деревьев так никто и не бросился на его машину…
Дома Уаттсу было невмоготу о чем-нибудь думать. И плевать было на кровь в багажнике. Чтобы прогнать мысли о виденном чудище и о том, что случилось с Эрролом, Уаттс выкурил добрую самокрутку, осушил треть бутылки виски — тут же выблевал выпитое, рухнул на кровать и заснул мертвецким сном.
Глава тридцать вторая
В управлении полиции округа Снохомиш появление знаменитого Орлиного Когтя произвело маленькую сенсацию. Бен готовился к тому, что его узнают, и надеялся извлечь из этого выгоду. Раздавая направо и налево автографы, он стравил полицейским чинам наспех сочиненную байку о съемках некоего документального фильма о паранормальных явлениях и через десять минут получил вожделенный адрес Дональда Эллисона.
В полиции ему дали карту и подробно объяснили, как добраться до места, где произошел странный инцидент с перевернутым автомобилем. По мере углубления в горы Бен слышал в голове голос Оо-Маа все четче и четче. Не какие-то внятные звуки, а что-то вроде далекого бормотания из радиоприемника.
На почтовом ящике Эллисонов красовалась наклейка: «Дом продается». В этот ранний час дня Бен рисковал никого не застать. Но ему повезло — из дома навстречу вышла женщина средних лет, зябко обхватывая себя руками. Во дворе у сарая стояли две машины — старенький «крайслер» и новая «хонда». Покореженного внедорожника нигде не было.
— Чем могу вам помочь? — строго спросила женщина. Тут она узнала известного актера и расплылась в улыбке. Бен улыбнулся в ответ.
— Бен Орлиный Коготь, — с нарочитой помпой в голосе представился он.
— Добрый день. Меня зовут Марджи. Марджи Эллисон.
— Приятно познакомиться, Марджи.
Они обменялись рукопожатием.
— Я планирую снять документальный фильм о всяких необъяснимых происшествиях, — сказал Бен. — И в связи с этим разыскиваю семью, у которой непонятно кто перевернул автомобиль. Я по верному адресу?
Дональд строго-настрого велел жене ни с кем — ни с кем! — об инциденте не разговаривать. Но перед Марджи стоял почтенный старик, знакомый ей по десятку фильмов. Сердце таяло от того, что она может с ним разговаривать. Марджи жестом пригласила его в дом.
— Мой муж вот-вот вернется, — сказала она.
Бен одарил ее еще одной широкой улыбкой.
— Извините, что я вот так вваливаюсь…
— О, никакого беспокойства! Муж скоро будет. Он в городе по делам…
Марджи оставила гостя в гостиной, а сама пошла в кухню — приготовить ему кофе. Когда она вернулась, Бен кивнул в сторону большой фотографии на стене и спросил:
— Красивый парень. Ваш сын?
— Да. Его зовут Рики. Через пару недель будет восемнадцать. Точнее, двадцать второго декабря. Мой подарок к Рождеству.
Марджи застенчиво хихикнула.
Бен солидно кивнул.
— Вижу, вы переезжаете?
Лицо Марджи помрачнело.
— Да, похоже на то… Когда сюда перебрались, Рики был еще у меня в животе. Восемнадцать лет с хвостиком тут прожили — и вот приходится…
— Переезжаете в лучшее место? — вкрадчиво спросил Бен.
Марджи печально пожала плечами:
— Надеюсь.
Тут зазвонил телефон на кухне, и Марджи вышла. По отдельным фразам Бен понял, что она разговаривает с мужем. Потом она понизила голос — очевидно, докладывала о госте.
Вернувшись, Марджи сообщила:
— Звонил мой муж, Дональд. Задерживается в городе. Разбирается со страховой компанией — они не хотят оплачивать покупку нового автомобиля вместо покореженного. Поэтому муж застрял надолго.
Теперь она заметно нервничала. Бен постарался ее успокоить.
— Ничего страшного, — сказал он веселым тоном. — Я хотел бы осмотреть двор, где все произошло. Вы не против? Пять минут — и уберусь восвояси.
— Ну-у… ладно. Да, пожалуйста.
Как можно отказать знаменитому индейцу? Да и что дурного можно от него ожидать? Пусть себе… глядишь, снимет их для фильма. Пустячок, а приятно.
Бен поблагодарил хозяйку и вышел во двор. Тщательно осматривая каждый метр земли, Бен прислушивался и к себе — в ожидании, что внутренний голос подскажет ему, был ли тут Оо-Маа…
Марджи спокойно наблюдала за его передвижениями по двору. Но когда индеец прошел за сарай, откуда тропа вела в гору, сердце у нее заколотилось точно так же, как у Дональда, когда агенты по торговле недвижимостью пытались впечатлить клиентов прогулкой по близлежащей «нетронутой природе».
Каково будет, если этот благородный старец возьмет и… пропадет?
Бен прошел ярдов пятьдесят по заросшей тропинке и остановился. Теперь дом Эллисонов закрывали могучие кедры, дающие глубокую тень, и плотный подлесок, непроглядный с расстояния в десять ярдов. В этом подлеске мог таиться кто угодно.
Индеец попытался очистить ум от посторонних мыслей и сосредоточиться на своем внутреннем голосе. Сейчас ему были крайне необходимы эти особенные способности. Он с удовольствием вдыхал чистейший горный воздух. Курить он бросил всего несколько дней назад, но уже чувствовал, насколько легче ему дышится, насколько лучше работает обоняние.
В номере портлендской гостиницы мысленный контакт с Оо-Маа установился неожиданно, спонтанно. Теперь, вопреки сознательным усилиям, ничего не получалось. Возможно, как раз сознательность усилий вредила. Или же мешало сосредоточиться навязчивое желание закурить.
