Кристиан Мёрк - Дорогой Джим
— Ну… э-э-э… мы были не так уж близки, — запинаясь, пробормотал Найалл. Под этим проницательным взглядом он чувствовал себя точно насаженный на крючок червяк, которого вот-вот закинут в океан. Металлические нотки в инквизиторском голосе Мэри Кэтрин внушали ему ужас. Встав, девочка молча забрала у него из рук тетрадку.
Зазвонил школьный звонок. Интересно, а где остальные ученики, внезапно спохватился Найалл. Ни шума в коридоре, ни топота ног — почему-то это ему очень не понравилось.
— А вы действительно мистер Бринн? — осведомилась девочка, сверля его подозрительным взглядом. Да, голова у нее неплохо работает, подумал Найалл.
— А я этого никогда и не утверждал, — бросил он, дружелюбно улыбнувшись. Улыбка осталась без внимания. — Прости, но я не учитель.
Девочка, выпрямилась, горделиво расправив плечи, — точь-в-точь королева Шеба на троне, собирающаяся вынести приговор поверженным врагам.
— А я вам и не поверила бы. Ну а теперь посмотрим, что на это скажет директор. — Выпустив последнюю стрелу, Мэри Кэтрин вышла из класса, оставив Найалла наедине с покойными фараонами Фионы.
Пальцы Броны, помедлив немного, перевернули удостоверение личности с пометкой «Почтовое ведомство», которое предъявил ей длинноволосый молодой человек.
— Ну, надеюсь, вы тут не по поводу кражи почтовых марок? — со вздохом проговорила она. — И чем же вы занимаетесь, юноша? Забавы ради пугаете детей? А может, вы вообще эксгибиционист?[24] — Оба они сидели в патрульной машине, которую Брона унаследовала, когда сержант Мерфи, ее прежняя «тень», ушел на покой. За окном на почтительном расстоянии маячила миссис Гэйтли, школьная директриса — скрестив на груди руки, она с опаской поглядывала на Найалла. И конечно, Мэри Кэтрин тоже была тут — стоя возле директрисы, она откровенно наслаждалась спектаклем, по всей видимости уже заранее предвкушая арест.
— Ничего подобного я не делал!
Брона перехватила взгляд Мэри Кэтрин.
— Да — во всяком случае, насколько я слышала. Так чем вы тут занимаетесь?
— Ищу одного человека.
— Вы всем это говорите. И ни слова больше, верно? А бедняга Финбар просто с ума сходит каждый раз, стоит ему увидеть в пабе незнакомого человека. Знаю я вас! Приезжаете, разнюхиваете — решили, что раскопаете потрясающую новость, а потом сорвете знатный куш, да? Решили тиснуть статейку «Как это все началось», угадала? — Брона поджала губы с таким видом, будто у нее руки чесались выпороть его ремнем. — Шныряете по городу с того самого дня, как погибли Фиона и Рошин. Кровосос поганый, вот вы кто! — Брона, сморщившись от омерзения, порылась в рюкзаке Найалла. Судя по выражению ее лица, можно было подумать, он набит собачьим дерьмом. — Старые футболки, трусы, чистые носки. Наполовину съеденный шоколадный батончик. — Она с удивлением уставилась на него. — А фотокамера где? Оставили у Лауры? Решили, что она вас выдаст? Никакого стыда у людей нет! Ну ни на грош!
— Я не журналист, — попытался возразить Найалл, с тревогой глядя в окно — толпа родителей, прослышав о случившемся, окружила машину с таким видом, будто готовилась растерзать его в клочья. — Я…
«Я — кто?» — спохватился парень. Ему и в голову не приходило, что дело может кончиться этим. Я — вор и обманщик, бездельник, отрывающий честных людей от дела. И если я не придумаю, как выкрутиться, то, похоже, очень скоро составлю компанию тому китайцу, о котором писала Фиона…
Брона приоткрыла рот — по глазам ее было видно, что она готова поверить ему, — однако кое-какие сомнения у нее еще оставались.
— Ну и кто же вы? Небось один из этих новоявленных святош, которые валом валят в город, чтобы избавить нас от «поселившегося тут зла»? Поверьте, юноша, тут я и без вас управлюсь. Вот так-то.
— Нет-нет, я обычный почтовый служащий в городе, где умерли эти девушки, — признался наконец Найалл, сделав глубокий вдох, чтобы не так дрожали руки. — Сразу после того, как это случилось, одна из них, Фиона, отправила по почте свой дневник. Он оказался в корзине с неотправленными письмами… ну, и попал ко мне в руки. Я прочитал его. Только там больше вопросов, чем ответов. Из-за этого я и приехал сюда.
А родители продолжали стекаться на школьный двор. Один из папаш, взвесив в руке клюшку для ирландского хоккея на траве, уставился на Найалла с кровожадным блеском в глазах. Мэри Кэтрин услужливо указала ему пальцем на машину. Видишь, папочка, какой плохой дядя, читалось в ее глазах. Ах ты, маленькая ведьма, возмутился Найалл. Ждать оставалось уже недолго.
Но, к его изумлению, Брона завела машину и выехала со двора, помахав на прощание явно разочарованной таким поворотом событий толпе. Лицо девушки окаменело — такие лица бывают у людей, еще не пришедших в себя после шока от потери близкого человека. Последнее, что увидел Найалл, — невозмутимое личико маленькой Мэри Кэтрин. Думаешь, сбежал, да? — было написано на нем. Не рассчитывай — город у нас маленький, рано или поздно мой папа тебя найдет!
— Об этом мы еще поговорим, — проговорила Брона, явно уже не стараясь походить на крутого киношного копа, которым в свое время любовалась по телевизору.
Налетел ветер, по густому ковру травы, покрывавшему склоны Каха-Маунтинз, прошла рябь. Пасущиеся на склонах овцы, подняв головы, посмотрели на них без особого интереса.
Найалл, сгорбившись на пассажирском сиденье патрульной машины, в полном смятении слушал, как Брона проверяет его слова, позвонив единственному человеку, кто мог подтвердить, что парень не врет. Даже с того места, где он сидел, был отчетливо слышен рокотавший в трубке голос — похоже, новобранец вновь разочаровал своего бывшего «командира», с тоской подумал он.
Ухмыльнувшись, Брона повернулась к Найаллу.
— Он говорит, что разочарован — выдавать себя за служащего почты, да еще после того, как тебя уволили… Такого он от тебя не ожидал.
— А я и не утверждал, что я сейчас там работаю, — буркнул Найалл.
Брона подняла палец, приказывая ему помолчать, — голос в трубке снова забормотал что-то неразборчивое.
— А теперь он говорит, что ты, мол, опять не послушался, хотя он тебя и предупреждал, — прошептала она. — Говорит, что уверен — ты опять увлекся своими дурацкими картинками. Ничего не понимаю… о чем это он?
— Зато я понимаю. — Найалл с тоской уставился на щиплющих траву овец. Мысли его вновь вернулись к волку… только теперь образы волка и Джима настолько переплелись между собой, что перед его мысленным взором появилось существо, в котором от зверя было столько же, сколько и от человека.
— Спасибо огромное, мистер Райчудури, — поблагодарила Брона. Сунув телефон в карман, она шикнула на обступивших машину овец, потом перевела взгляд на море. — Знаешь, я ведь подвела ее, — негромко проговорила она. — Когда-то она была моей лучшей подругой — Фиона, я имею в виду, — и она пришла ко мне за помощью. И Рошин тоже. Но я не захотела им помочь. А сейчас уже слишком поздно.
— Возможно, нет. — Найалл сунул руку в карман. Он и глазом не успел моргнуть, как Брона, навалившись на него, сунула ему в лицо газовый баллончик.
— Постой! Я только хотел тебе кое-что показать! — завопил Найалл за секунду до того, как струя газа ударила ему в глаза. Медленным движением он вытащил из кармана потрепанный дневник Фионы и осторожно протянул его Броне. — Видишь? Я просто не мог… не мог сидеть сложа руки, когда он лежал передо мной — ведь я знал, что Фиону убили! Не мог — и все! Мне очень жаль, что так вышло. Но я уже зашел слишком далеко, чтобы волноваться из-за того, что меня сунут в кутузку за бродяжничество. — Он смутился — глаза Броны налились слезами. Она осторожно взяла в руки записную книжку, нерешительно открыла ее, торопливо перелистала несколько страниц, словно они обжигали ей пальцы. — Она была твоей подругой, я знаю, — снова заговорил Найалл, бережно выбирая слова. — Но, прочитав дневник, я тоже немного узнал ее. По-своему, конечно.
Оба долго молчали. Слышно было только, как ветер, посвистывая, бьется в окно машины. Внизу, в заливе, два рыболовецких траулера поспешно разворачивались, сражаясь со встречным ветром.
— Спасибо, что показал мне… правда спасибо, — немного успокоившись, прошептала Брона. — Но ты так и не объяснил, зачем приехал сюда. И что ты делал в школе, кстати, тоже. А родители школьников потребуют от меня ответа. И очень скоро, можешь мне поверить.
— Ну, так скажи им, что я — бывший парень Фионы, приехал из Дублина, — раздраженно буркнул Найалл. — Понимаешь, я хочу выяснить, что же все-таки произошло в том доме… и здесь тоже. Что случилось с Ифе… Куда она подевалась. И с Джимом.
Лицо Броны потемнело, взгляд стал отчужденным — и это вдруг почему-то напугало Найалла куда больше, чем ее гнев.
— Мы здесь больше не говорим о нем, — процедила она. — И ты тоже не должен.
