Марк Олден - Власть
Ей недавно исполнилось шестнадцать. Она была из Гаосюна, старейшего на Тайване города, и мечтала стать секретаршей. Месяц назад отец послал ее на север, в Тайбей, в школу, где готовили секретарей, которой руководил друг их семьи. Она собиралась жить у тетки и через четыре месяца вернуться домой.
Но приехав по указанному адресу, она обнаружила лишь пустой офис и троих мужчин, которые заставили ее, подписать бумагу, где значилось, что она должна Стошаговым Змеям довольно крупную сумму денег. Отец Джоун, владелец небольшого таксопарка, был картежником и сильно задолжал Триаде. Чтобы сохранить свою жизнь, он продал дочь своим кредиторам. Теперь его долг должна была погасить Джоун.
Чтобы расплатиться с долгами, она должна была работать в одном из публичных домов Триады в Нью-Йорке. Деньги, затраченные на ее переезд в Америку, и расходы на ее пребывание там также включались в сумму долга.
Она обожала Тодда, вызывая чувство ревности у Бенджи, который, впрочем, относился к этому довольно спокойно. Очевидно, ей нравилось обхаживать Тодда. Бенджи смотрел на нее, как на маленькую собачку Тодда, хотя вслух никогда не говорил об этом, что было весьма благоразумно с его стороны. Она готовила Тодду еду, гладила одежду, наполняла для него ванну и даже охраняла, когда он спал. Но они тоже не трахались. Тодд был поглощен делом, и все вокруг него тоже должны были думать только о деле.
Джоун была вежлива с Бенджи, но Тодд был ее господин и хозяин. Чего же еще было ждать? Она ведь была рабыней Тодда в другой жизни.
Бенджи, Тодд и Джоун Печальные Глазки. Трое близких людей, встретившихся после четырехсотлетней разлуки. Бенджи знал, что жизнь есть карма, а карму изменить невозможно. Когда он думал об этом, то всегда спрашивал себя, о чем могут разговаривать Тодд и Джоун. Они постоянно о чем-то шептались, и Бенджи чувствовал себя покинутым. Однажды, когда Тодд был один, он подошел к нему и спросил о его разговорах с Джоун.
Тодд ответил не сразу. Сейчас накостыляет мне за то, что сую нос не в свое дело, подумал Бенджи. Когда Тодд, в конце концов, заговорил, его ответ ошеломил Бенджи. «Скоро Джоун умрет. Я готовлю ее к смерти». Больше Бенджи этой темы не поднимал.
На кладбище Тодд постучал в дверь небольшого кирпичного дома, в котором их ждал Гутанг. Держа «узи» в одной руке, Бенджи стоял позади него, обозревая безлюдное кладбище. Когда дверь открылась, Бенджи поднял оружие и навел его на дом.
Неуверенный мужской голос произнес на английском:
– Я не вооружен. Входите.
Когда они вошли, Рауль Гутанг тихо закрыл за ними дверь и пошел в небольшую гостиную. Закрыв ставни, он указал им на круглый стол. Столовые приборы – тарелки, столовое серебро, оловянный подсвечник, свежесрезанные цветы – были сдвинуты в одну сторону, и половинка стола была свободной. Тодд и Джоун сели. Бенджи остался у окна, посмотрел сквозь ставни и затем повернулся к столу.
Гутанг подошел к камину, снял большой коричневый конверт с каминной полки, вернулся к столу и остановился в ожидании. Ему было за тридцать: худощавый, красивый филиппинец с черными волосами и усами, с высоким голосом. Левый глаз его дергался от тика, и он вытирал пот с лица и шеи зеленым платком. Трусит парень, подумал Бенджи.
Тодд положил на стол свою половину тысячедолларовой купюры и подвинул ее к Гутангу. Оператор компьютера бросил на стол перед Тоддом коричневый конверт и схватил оторванную половину купюры. У него дрожали руки, когда он вытащил бумажник, вынул из него свою половину купюры и совместил ее с той, что дал ему Тодд. Они сошлись. Он улыбнулся и посмотрел в сторону двери.
Бенджи сказал:
– Мы посмотрим, что у тебя в конверте, и потом ты сможешь уйти.
– Конечно, конечно, – согласился Гутанг, – только, пожалуйста, побыстрее.
Поставив свой портативный компьютер на стол, Тодд сказал:
– Это хорошо, что вы почтили свою жену таким замечательным домом. Мне очень жаль, что она умерла в столь молодом возрасте.
Гутанг кивнул.
– Она была китаянкой. Ее семья и я подумали, что, этот дом... – он замолк. – Откуда вам известно о моей жене?
Тодд поднял коричневый конверт.
– Она погибла в автомобильной катастрофе два года назад. Ее машина столкнулась с другой, которую вел пьяный водитель, при этом погиб и ваш единственный ребенок. Недавно вы вновь обручились.
Потрясенный Гутанг кивнул головой.
– Элизабет Куань. Мы с ней вместе работали в компьютерном центре завода Талтекс. Компания не поощряет связи между работниками, и поэтому мы держали наши отношения в секрете. Она была замечательной женщиной.
Его глаза наполнились слезами.
– Они набросились на нее. Насиловали и снимали фотографии. Мерзавцы.
Тодд сказал:
– Она хотела отомстить.
– Я просил ее забыть о мести, но она была очень гордой женщиной. Поэтому они убили ее. Не скажу, что я очень смелый человек, но я не мог оставить это убийство безнаказанным. Мистер Мэки думает, я делаю это из-за денег. Действительно, деньги для меня важны. Я собираюсь сразу же покинуть Филиппины. Но деньги для меня не главное. Вы меня понимаете?
– Да. Души твоей жены и невесты довольны тобой.
Гутанг улыбнулся сквозь слезы.
– Да, – прошептал он. – Они довольны. Спасибо, что сказали мне об этом. Мне нужно было услышать эти слова.
Тодд вытащил из конверта единственную дискету, заглянул в конверт и, не найдя ничего, внимательно посмотрел на флоппи-диск. Это был двухсторонний и двухканальный диск с высокой плотностью записи информации. Одна такая гибкая пластина способна вмещать огромное количество информации.
Открыв коробку с компьютером, он нажал на выключатель питания, опустил дискету в паз терминала и начал считывать данные. Гутанг подошел к столу и стал позади него. Он сказал:
– Вы сейчас видите некоторые компании, созданные Линь Пао и Нельсоном Берлином, чтобы «отмывать» деньги Пао. Некоторые из них представляют собой вполне законные предприятия, а другие – лишь вывеску, за которой они, вершат свои дела. Вы представляете, о чем я говорю?
Не отрывая глаз от экрана, Тодд кивнул.
– Мой отец был полицейским. Он часто обсуждал со мной эти вопросы. Конечно, он разберется в этом лучше меня, но я понимаю, о чем вы говорите.
– Линь Пао пользуется наличными, и эти наличные должны быть приемлемыми для банков прежде, чем их можно будет вложить в какое-то дело или тратить. И тут ему на помощь приходит Нельсон Берлин. Он отмывает деньги Пао. Он очищает их с тем, чтобы их можно было затем использовать в высшем свете.
– С помощью компании Талтекс? – спросил Тодд.
Гутанг нажал на клавишу, и на экране появилась новая страница.
– В этой части мира Берлин делает все через Талтекс, – сказал он. – Пользуется своими отелями в Азии. Пользуется банками, где имеет личные и коммерческие счета. Иногда он смешивает деньги Пао со своими и переводит их из банка в Маниле в банки в Европе и Латинской Америке. После таких перемещений деньги Пао оказываются чистыми.
Бенджи сказал:
– Последний раз я перевозил деньги для Пао в Панаму. Тот коп, которого недавно арестовали, ван Рутен, должен был доставить туда деньги, но не доставил, потому что пустился в загул. Мне кажется, мистер Берлин мало чем отличается от нас, тупоголовых китайцев, которые ишачат на Линь Пао.
Гутанг похлопал Тодда па плечу и указал на монитор.
– Сейчас на экране компания, занимающаяся операциями с недвижимостью, в которой участвует Берлин. Ей руководит Чарльз Суй, представитель Линь Пао в этой части Азии. Она занимается строительством и сдачей в аренду зданий во многих странах. Компания эта также помогает Пао получать деньги за наркотики и оружие, впрочем не только деньги – иногда ему платят нефтью, хлопком, оловом. Это еще один способ отмывания денег.
Гутанг указал на монитор.
– Вот этот человек – бразилец. Он живет в Рио-де-Жанейро и заведует отелями Берлина в Южной Америке. Линь Пао посылает ему незаконные деньги, а взамен получает изумруды.
Тодд сказал:
– Что это за список, касающийся цюрихских банков?
Гутанг улыбнулся.
– В нем указаны суммы денег, которые президент Маркос получал от Линь Пао и мистера Берлина. Филиппины – отличный источник дешевой рабочей силы – фактора, весьма важного для Берлина и других бизнесменов. У нас здесь также много японских компаний, эксплуатирующих наших людей. Боже, прости меня, что я помогал им делать это. Берлин давал взятки Маркосу через швейцарские банки, и тот в ответ делал так, чтобы у Берлина не было проблем с рабочей силой. Берлин также убедил Пао вкладывать деньги в политику.
Тодд вытащил дискету и выключил компьютер.
– Мой отец будет очень доволен этой информацией, – сказал он. – Благодарю вас, мистер Гутанг. Мы вас больше не задерживаем.
Гутанг оглядел небольшой дом.
– Моя жена была очень порядочная женщина. И Элизабет Куань тоже. Я потерял двух очень дорогих мне людей. Вы правы. Я почту их память, разоблачив Нельсона Берлина и Линь Пао. Пожалуйста, поблагодарите за деньги мистера Мартина Мэки. Тодд протянул руку.
