Михаил Март - Покрась в черное
Парень застонал и открыл глаза. Рядом на траве сидела красивая блондинка и грызла соломинку.
— Кажется, в меня врезалась ракета. — Он застонал и взялся рукой за челюсть. — Чем это ты меня? И за что?
— А как быть женщине, если незнакомый человек встречает ее ночью в темном месте, обращается к ней на «ты», называет по имени?
— Я со всеми разговариваю на «ты». Даже с главным режиссером. Черт, больно.
— Ладно, Влад, не обижайся. Встать сможешь или помочь?
— Еще чего!
Они поднялись с земли и отряхнулись.
— Идем ко мне, — сказала Наташа, — будем считать, что наше знакомство состоялось и мы сразу прониклись друг к другу теплотой.
— Да уж, с первого взгляда прониклись глубоким взаимоуважением.
Они поднялись на пятый этаж в скромную двухкомнатную квартирку, арендованную у пенсионера-фронтовика, живущего у дочери, сели на кухне за стол, Наташа поставила чайник.
— А почему Гриша не приехал? — спросила хозяйка.
— Не успел. Он решает проблемы Вали Милашкиной, той, что Зибирову не удалось вывезти в Иорданию. Не успел. Приедет через пару дней и все сам расскажет.
Наташа насторожилась:
— Я смотрю, ты в курсе событий?
— Извини, но я должен знать, что делаю и ради чего. Гришка мне все рассказал. Только не считай его предателем. Мы люди проверенные, в прямом смысле вместе ходили в разведку. В первую чеченскую кампанию.
— Вот как? Он мне не говорил, что бывал в горячих точках.
— А о чем говорить-то? Мы в военных действиях участия не принимали, медалей не получали. Служили в разведроте саперного полка. Дороги от мин и растяжек вычищали. Лично я ни одного боевика в глаза не видел.
— Понятно. А ты Догадываешься, что в следственных отделах прокуратуры тоже не лохи сидят? Они пойдут тем же путем, что и мы. С небольшим опозданием, но окажутся у нас на хвосте. Ты засвечен неоднократно, и на тебя выйдут в первую очередь. Чем больше знаешь, тем хуже для тебя. Они способны применить силу.
— Да знаю я все это, но ты не представляешь,
Наташа, какой я фантазер. Написал три пьесы, и одну мой театр принял к постановке, правда, роли в ней мне не досталось. А что значит — писать для детей? Им врать нельзя, они фальшь за версту чуют. Попробуй создать интересную приключенческую историю так, чтобы в нее поверили, да еще сочувствовали ее героям. Нет, мать, дело это непростое.
— К чему ты это?
— А вот к чему. Мне очень понравилась идея с письмами. Эти вонючие вербовщики получали задания по почте. Я пошел тем же путем.
Влад достал из портфеля несколько пухлых папок и конверт.
— Глянь-ка на это письмо. Наташа взяла конверт.
— Мой адрес, штамп почты, число отправки — все, как полагается. А теперь прочитай письмо.
Наташа достала лист бумаги с отпечатанным на компьютере текстом.
«Господин Сухинин.
Вам предлагается работа с гонораром в тысячу долларов США.
Вы должны обратиться в частное детективно-охранное агентство «Следопыт» и нанять людей для установки ими некоторых личностей и их семей.
Приводим вам имена женщин…»
Далее шли имена и фамилии, а потом просьба установить имена детей и мужей, которые погибли при разных обстоятельствах в разное время, а также выяснить обстоятельства их смерти.
«Соглашайтесь на любые условия, предъявленные агентством, деньги ему будут перечислены. По окончании работы вы положите папку с материалами в автоматическую камеру хранения на Финском вокзале. Номер ячейки 1212, код 3415. Там же будет лежать ваш гонорар за проделанную работу. Удачи!»
— В агентство я обратился пятнадцатого числа, а письмо выслал сам себе тринадцатого. Таким образом, я не могу знать своих нанимателей. Какой артист в наше время откажется от тысячи долларов! В задании нет никакого криминала. Мало того. Если вы свои письма, найденные у Зибирова, подкинете следствию, то оно сойдет с рельсов. Стрелка будет указывать в одном направлении — в никуда! И еще. Этим ходом я реабилитирую Гришу.
— А его каким образом?
— Очень просто. Он запрашивал сводки в МВД и получил их. Теперь если до него доберутся, он может сказать, что это я его попросил послать заявку в МВД, так как их газета имеет прямое отношение к милиции и они сотрудничают очень давно. Размещают фотографии людей, объявленных в розыск, дают объявления и так далее. Хотим мы того или нет, но на нас скоро выйдут.
— Почему ты так уверен?
— Ни в одной газете, ни по телевидению никто и словом не обмолвился о странной гибели Зибирова и Рамазанова. Почему? Абсолютно не понятно. Гришка прощупал почву в управлении милиции, через надежные каналы, где есть гарантия, что его не сдадут. Выясняется, что следствие поручено Александру Ивановичу Трифонову. Он опытный зверолов. Ему бы давно на пенсии сидеть, а он все работает. Ходят слухи, будто за тридцать с лишним лет не допустил ни одной промашки. В прокуратуре и милиции этот старик считается легендой, мифом. У него мозги из особого теста сделаны. Так вот, когда за дело берется Трифонов, никакой информации на свет не просачивается. С таким типом в кошки-мышки играть бесполезно. У мужика железная хватка. Хотя бы по одной этой причине нужно запасаться железными алиби заблаговременно.
— Спасибо за радостную весть.
— Волков бояться — в лес не ходить.
— Все правильно. Придется тебе составлять еще пару писем. Как у тебя со временем?
— В этом месяце у меня четыре спектакля, но я могу летать в Питер на самолете. Слетал, отыграл и этим же вечером назад. Вот папки. Отчет частных сыщиков. Все имена детей установлены. Здесь же материалы о гибели мужчин. Ни одно убийство не раскрыто, тут сама разбирайся. Мозги набекрень свернешь, пока поймешь, что к чему.
— У нас есть шанс найти убийц. Для этого тебе придется поехать во Владимирскую область, в колонию строгого режима номер пятнадцать, и поговорить с Керей. Это кличка местного пахана. Зовут его Кирилл Дубинин. Вор в законе, мужик ушлый, большую часть жизни провел на нарах. Только он может расколоть убийцу одного из мужей переправленной в Иорданию женщины с детьми. Убийцу зовут Константин Гавриков. Попался случайно. Нам нужна информация о банде убийц, в которую входил Гавриков. Имена, фамилии, адреса.
— Так, понятно. У меня в голове уже сложилось любопытное письмецо. Завтра утром вышлю его на свой адрес.
— Это еще не все. Завтра же утром пойдешь в агентство по недвижимости «Камертон». Найдешь агента по имени Рудольф Кравцов. Через него некий Игорь Ткачук продавал квартиры женщин, отправленных в Иорданию. Ты должен получить от него ксерокопии доверенностей на продажу, выписанных женщинами на имя Ткачука. Всего двенадцать. Кравцов жаден, а дела уже старые, архивные. После того как он назовет тебе сумму, удвой ее, но с условием, что он выдаст оригиналы.
— Завтра утром? Ясно. Письмо писать бессмысленно, придется сказать, что я его потерял. Кто докажет, что я вру, если к моменту моей поимки у меня наберется десяток разных писем.
— Я знаю, Влад, что у тебя есть дети и ты нуждаешься в деньгах. Я открою счет на твое имя и положу сто тысяч евро.
У парня отвисла ушибленная челюсть.
— Черт! Мне такие деньги даже во сне не снились. Отказываться я, конечно, не буду, но я и так поработал бы, бесплатно. Дело стоящее. Охота что-то в жизни совершить полезного и справедливого, а то все на сцене героев разыгрываю, да и то придурошных.
— Замяли. С этим все ясно. Ты, наверное, знаешь о существовании схемы, нарисованной погибшим Максимом Охлобыстиным?
— Гриша мне ее показывал.
— Три квадратика были заполнены двойными инициалами. Так мы вышли на фальшивых Эпштейна, Цейтлина и Маркина. Эти ублюдки свое получили. Но там были еще четыре квадрата. В них значились по три буквы. Фамилия, имя, отчество. Я расшифровала инициалы этих людей. Все они являются штатными или внештатными сотрудниками некоего НИИ. От одного такого я возвращалась сейчас, когда мы встретились. Зовут его Левон Надарович Волков. Отец кавказец, мать русская, вот и получился винегрет. Он уже встречается с очередной вдовушкой и готовится к эстафете. Мне удалось украсть у него ключи, когда он подвозил меня в центр города. Разыграла барсеточницу. Вряд ли он пошел в милицию с заявлением, в барсетке лежал героин. Когда он ушел на свидание к своей очередной жертве, я побывала у него в доме. Слава богу, после пропажи ключей замки он менять не стал. Я нашла у него загранпаспорт на имя Зиновия Давидовича Шейнина. Мне осталось проверить еще троих типов. Но вот какая мне пришла в голову мысль. Ты только что сказал, что милиция с помощью «Криминальной хроники» печатала фотографии из серии «Их разыскивает милиция». А это значит, что три года назад, когда Волков получал загранпаспорт, некий господин Шейнин исчез. Нашли его труп или нет, мы не знаем, но его фотография должна была появиться в газете. Я права?
— Проблем никаких. Нам и Гришка для этого не нужен. Стоит заглянуть в любую крупную библиотеку и в читальном зале взять подшивки «Криминальной хроники». Всего за год пятьдесят два номера. Это тебе не «Московский комсомолец», еженедельник.
