Патрик Бовен - Цирк монстров

Я размышлял, потягивая кофе.

В последние годы я жил только своей работой и почти не обращал внимания на технологические новшества. Все эти чаты, форумы, блоги и уж тем паче блогоштормы были для меня полной абракадаброй. И вот оказывается, люди активно объединяются в многочисленные интернет-сообщества, живут общими интересами и поддерживают друг друга (я вспомнил, что Конни называла своих виртуальных друзей «семьей»). Мало того, эти объединения, как выяснилось, способны оказывать реальное влияние на события разной степени важности, вплоть до губернаторских выборов.

— Ну, хорошо, — сказал я. — Предположим, удастся надавить на Хелен Маккарти. Но такие манипуляции ведь в порядке вещей, разве нет? В конце концов, журналисты всегда находят какого-то козла отпущения среди кандидатов. Будет ли ее чернить пресса или блогеры — какая разница? Или это не все, что вы хотели мне рассказать? Когда вы мне позвонили, голос у вас был такой, словно вы приготовили для меня настоящую информационную бомбу.

Конни откинулась на спинку дивана и скрестила на груди руки, словно не решалась заговорить.

— Помните, я вам говорила, что некоторые мои знакомые работают в Национальном центре для брошенных детей и жертв домашнего насилия?

— Да.

— Так вот, я задействовала эти контакты. Ну, знаете, как это делается: находишь кого-то, кто знает еще кого-то, и так далее… И в конце концов я вышла на некий след, который, как мне кажется, проморгали полицейские…

— О чем вы?

— Я выяснила, что какой-то подозрительный тип ошивался недалеко от того места, где похитили Шона.

— Мужчина?

— Да. Вы помните, что Шон исчез третьего августа в кафе быстрого питания торгового центра в Майами?

— Да.

— Это кафе — одно из заведений сети «Донато’с Донате».

— Я знаю. Такое же есть и в торговом центре недалеко от моего дома.

— Так вот, подозреваемый, о котором идет речь, связался с менеджером этого кафе по телефону пятого августа. Он выдал себя за журналиста. Видимо, хотел выяснить все детали расследования. Оно уже началось, и в газетах появились первые заметки. Менеджер сначала не обратил на этот звонок особого внимания. Но несколько дней спустя какой-то человек явился в кафе и стал задавать почти те же самые вопросы. Менеджер узнал его голос, и все это показалось ему странным. Он потребовал у собеседника журналистское удостоверение, но тот просто сбежал.

Сердце подскочило у меня в груди: я тут же подумал о Коше.

— А как он выглядел, вы знаете? Человек лет тридцати, стройный, конечности длинные и тонкие, движения изящные, как у танцора, а из одежды, возможно, длинный черный кожаный плащ?

— Нет, ничего подобного.

— То есть?..

— Согласно описанию менеджера, это был человек примерно шестидесяти пяти лет, седоволосый, с приятными манерами…

Я почувствовал, как внутри у меня все сжимается.

Теперь я понял, почему Конни не сразу решилась мне об этом рассказать.

— Вы… вы думаете, это был мой отец?

— А вы сами что думаете?

— Да, — прошептал я, потрясенный тем, что мои наихудшие опасения подтверждаются. — Такое могло быть… Значит, вы говорите, что на этот след полиция не обратила внимания?

— Расследование никого особо не интересовало. Как я вам уже говорила, его фактически спустили на тормозах. Но теперь, когда об этом деле снова вспомнили, полицейские начнут копать глубже. И если окажется, что ваш отец как-то причастен к этому делу, думаю, ему не поздоровится.

Я поставил чашку на стол и нервно сцепил пальцы рук.

— Ну хорошо, — дрогнувшим голосом произнес я, — допустим, это мой отец похитил Шона. Но почему же он тогда не скрылся?

Конни глубоко вздохнула и в упор взглянула на меня:

— Я проработала в Национальном центре достаточно долго, чтобы узнать все о повадках сексуальных маньяков. Они регулярно возвращаются на место преступления. Они находят в этом удовольствие.

Вдоль моего позвоночника пробежала дрожь.

— Нужно разузнать об этом побольше, — продолжала Конни. — Расспросить вашего отца. Выяснить, был ли он действительно в кафе «Донато’с». И он ли раньше туда звонил.

— Я не хочу снова отправляться в Эверглейд-сити. Наша последняя встреча была далеко не дружеской.

— Вы можете ему позвонить. Вы же его сын, в конце концов. Возможно, всему этому найдется какое-то другое объяснение…

Я молча смотрел на Конни некоторое время. И не сразу осознал, что мои руки дрожат. Потом сказал:

— Есть кое-что, чего я никак не могу понять, Конни. Я слишком взволнован этой историей, признаю. И еще, возможно, я боюсь. Но почему вы проявляете во всем этом такое участие? И почему вас так интересует Джордж Дент?

Конни слегка приподняла брови:

— Вы думаете, я ради него все это делаю?

Она резко закрыла ноутбук, встала, прошлась по комнате, потом обернулась ко мне, уперев кулаки в бока:

— Да что такое с вами стряслось? Всего за неделю вы превратились в тряпку! Вы уже почти полностью докурили ту пачку сигарет, которая сто лет пролежала нетронутой в ящике вашего стола!

— Вы что, рылись в моем столе?!

— К тому же вы стали пить тайком. И таскать транквилизаторы из запасов клиники! А чтобы отбить запах алкоголя, сгрызли все наши мятные леденцы для пациентов. Вы и правда думали, что никто ничего не замечает?

— Я…

— Молчите уж. Что случилось с доктором Беккером? С человеком, который был способен работать день и ночь напролет, вдохновляя своим примером всех сотрудников, и меня в том числе? А теперь я вижу перед собой жалкого дезертира! Вы говорите, вам страшно? Так боритесь с этим, преодолевайте свой страх! Вы же врач, вы каждый день можете столкнуться с непредвиденной ситуацией! Разве вы не чувствовали страх с первого же дня, когда впервые взяли в руки стетоскоп? Но ведь до сих пор вы его преодолевали! Так почему же вы не можете это сделать сейчас?

Я смотрел на нее, не в силах ничего произнести, оскорбленный и растерянный одновременно.

— О’кей, — сказал я наконец.

— Что о’кей?

— Я позвоню отцу, — ответил я.

Потом взял мобильник и набрал номер. Гудки были какие-то странные, прерывистые. Никто не отвечал. Я сообщил об этом Конни.

— Вы можете позвонить в пансионат администратору, — посоветовала она.

Я так и сделал. Никакого ответа.

Странно.

— Может быть, неполадки со связью?

— А что, если позвонить кому-то из друзей вашего отца? — предложила Конни.

— У него их нет, — возразил я. — Во всяком случае, я никого не знаю. Отец на моей памяти ни с кем особо не общался. Помните, как отреагировал тот тип в пансионате, Эдвар, когда мы назвали имя отца? Он даже не вспомнил, кто это такой. Мало того что он официально не признавал меня своим сыном и не дал мне свою фамилию, так еще и никто из его знакомых, я уверен, не знал, что у него вообще есть сын. Если бы с ним что-то случилось, я узнал бы об этом последним… Но, возможно, есть другой выход, — прибавил я после недолгого размышления.

— Какой?

— Что, если попробовать раздобыть список его входящих и исходящих звонков? Боюсь, что еще одной личной встречи с ним я все-таки не выдержу.

— Вы уже заранее его боитесь?

— Это может сработать, — настаивал я. — У моего отца нет мобильника, он совсем не разбирается в современных технологиях и живет как отшельник. Готов спорить, что все телефонные разговоры он ведет с городского телефона. Все номера, с которых звонят ему или на которые звонит он сам, должны быть указаны в его личном счете в телефонной компании. Если мы получим этот счет, то сможем проверить, звонил ли он в кафе «Донато’с». У вас ведь есть знакомые, которые разбираются в электронных технологиях? Может быть, найдется хакер, который сможет взломать сайт телефонной компании?

— Нет, у меня нет таких знакомых, — ответила Конни. — К тому же это противозаконно. Но зато у вас есть друг-полицейский.

— Кэмерон Коул? Нет, я к нему с этим не пойду. Я уже достаточно наобщался с полицией. Да и у Кэма из-за меня возникли проблемы на работе. Я не хочу добавлять ему новых.

Конни вопросительно взглянула на меня, но я отмел невысказанный вопрос движением руки. И заключил:

— Нет, этот план не годится.

Она слегка покусала губы и наконец произнесла:

— Вообще-то есть кое-кто…

— Вы же сказали, что никого не знаете.

— Я сказала, что у меня нет знакомых хакеров. Но я сама кое-что в этом смыслю.

Я воззрился на нее в изумлении.

Конни опустила глаза.

— Когда я поняла, что муж мне изменяет, мне страшно захотелось узнать, кто моя соперница. Ну и я… стала шпионить за ним — отслеживать его телефонные звонки. Через Интернет.

Я вспомнил о своем недавнем посещении торгового центра. Второе место по количеству — после фастфудовских кафешек — там занимали павильончики телефонных компаний. В глазах рябило от рекламы новых моделей телефонов и выгодных тарифов, а также всевозможных услуг в сфере городской и мобильной связи.