Том Вуд - Киллер

– Но вы сказали бы мне, если бы знали?

– За достаточно хорошую плату.

Анискович сделал знак своему парню, стоявшему в дверях.

Тот подошел к столу, положил перед Норимовым кейс и открыл его. Кейс был полон долларов.

– Я не был уверен, что вы и впрямь заплатите, – сказал Норимов, разглядывая деньги. – Когда вы появились, я подумал, что вы пришли убить меня.

Анискович улыбнулся, насколько позволяла его рана.

– Если бы я узнал, что вы как-то обманули меня, я бы без колебаний приказал сделать это, – сказал он ровным голосом. – Но я всегда держу слово. У нас был уговор, и я честно соблюдаю его.

Норимов поднес стакан к губам.

– Не знал, что у вас есть честь.

– Тогда давайте назовем это профессиональной этикой. Итог будет тем же самым.

Он выдержал небольшую паузу, слегка коснувшись пальцами раны.

– Мог он догадываться, что вы работаете на нас?

– Ни в коем случае.

– Тогда, может быть, он снова попытается связаться с вами?

– Сомневаюсь, – сказал Норимов. – Но я так думал и в прошлый раз. Так откуда мне знать?

Анискович склонил голову набок:

– И вас не затруднит дать нам знать, если он все-таки обратится к вам, хоть он и был вашим другом?

Норимов немного подумал.

– Он и сейчас остается моим другом. Но бизнес есть бизнес, и он должен понимать это.

– Я бы никогда не предал друга.

– Тогда вы немногого достигли бы в выбранной вами профессии.

Анискович вынул из кармана скопированную флешку и разглядывал ее.

– Намекнул он вам хоть немного на то, что за информация на ней?

Норимов покачал головой.

– Он сам понятия не имел об этом. Именно потому ему и нужна была моя помощь. Но вы-то расшифровали ее?

Анискович поднялся.

– Конечно.

Он направился было к двери, но остановился.

– Так вы уверены, что не имеете представления, где он может быть?

Норимов, считавший деньги, не поднял взгляда.

– Его уже нет в стране, можете не сомневаться.

Понедельник

16:45 СЕТ

На автозаправочной станции было большое кафе с баром, а перед ним площадка с неровным асфальтом, служившая местом стоянки. Под разрушающимся навесом с краю стоянки расположился ряд заправочных стоек. Шел снег, и дворники усердно расчищали ветровое стекло перед сидящим в кабине своего грузовика Юковым. Подвеска машины была повреждена, и Юкова трясло на сиденье, пока он маневрировал по стоянке на своей громоздкой машине. Шины месили коричневую слякоть.

Юков подавил зевок и поставил машину на ручной тормоз. Он долго ехал из России, и ему позарез нужно было отлить и съесть что-нибудь горячее. Он мог позволить себе и глоток-другой спиртного. А может быть, и недолгий сон, если у него будет время для этого.

Он сильно задержался на границе, из-за чего почти на час отстал от графика. Он понятия не имел, в чем дело, но пограничники проверяли все машины, едущие из России. И они даже не потрудились объяснить ему, по какой причине.

Поспать ему, пожалуй, не придется. Через несколько часов он должен быть в Таллинне, и если он проспит и опоздает, ему влетит. Он вытянул с сиденья пальто, надел его, схватил также шерстяную шапку и натянул ее на уши, а потом надел рукавицы. В кабине было очень тепло, но на улице должен был быть сильный мороз. Кохтла-Ярве находится не северном побережье Эстонии, и ветер с Балтийского моря мог быть убийственным даже в лучшие времена. А в этот вечер погода была далеко не лучшей.

Когда Юков открыл дверцу кабины, его пробрала дрожь. От морозного ветра лицо сразу покраснело. Он запер машину так быстро, как только сумел, и поспешил через стоянку к зданию станции.

Проверять машину перед уходом у него не было поводов, но даже если бы они и были, он вряд ли заметил бы вертикальный разрез в брезенте с левой стороны. Разрез длиной около метра был заклеен изнутри скотчем.

Куски скотча один за другим были отлеплены и дрожащие от холода руки раздвинули края разреза. Из него выпрыгнула на землю трясущаяся фигура. Окоченевшие ноги не удержали ее, и она завалилась на мокрый асфальт.

С огромным трудом Виктор поднялся на колени и потом, придерживаясь за грузовик, встал на ноги. Он понимал, что, если он как можно скорее не попадет в теплое помещение, промокшая одежда на нем затвердеет.

Все тело Виктора безудержно дрожало, ни рук, ни ног он не чувствовал, зубы его стучали. До здания станции было метров пятьдесят. Он оттолкнулся от грузовика и поспешно заковылял, стараясь не потерять равновесия. Ледяной ветер буквально сносил его, и он наклонился ему навстречу, прижавшись подбородком к плечу и прижав руки к животу, потому что это было самое теплое место его тела. Не в силах идти прямо, он то и дело натыкался на стоящие машины.

Он провел в кузове несколько часов, не имея возможности чем-нибудь укрыться, а его одежда, хотя на нем и были толстая курка, шапка и перчатки, не достаточно защищала от холода. Слишком морозной была погода, непредвиденный балтийский шторм. На самолете или на поезде он не страдал бы от холода, но они привели бы его прямо в руки его врагов. Не мог он рискнуть и ехать за рулем: его неизбежно задержали бы на границе. Вариант спрятаться в кузове грузовика представлялся наилучшим, пока погода не переменилась. Грузовик перевозил овощи, и Виктор скорчился между ящиками, пытаясь укрыться за ними от ветра, проникающего через брезент. Разрез, который ему пришлось сделать, чтобы залезть в кузов, помогал ветру делать свое черное дело.

К моменту прибытия к границе Виктор был уже не в состоянии защититься от пограничников, позаботься они проверить грузовик. Зная, насколько холодна погода, он подумывал, не заплатить ли водителю, чтобы ехать в кабине, и перебраться в кузов только уже невдалеке от границы. Так он бы не замерз, но при этом был риск того, что водитель либо выдаст его властям, либо привлечет их внимание подозрительным поведением.

Виктор добрался до входа и толкнул дверь. Войдя, он привлек к себе несколько взглядов эстонских и русских посетителей. Его внешность и поведение не могли не привлечь внимания, но с этим ничего нельзя было поделать. Самым важным для него было согреться. Умирать от холода лишь ради того, чтобы остаться незамеченным, не имело смысла.

Он дошел до стойки и сказал:

– Кофе, пожалуйста.

Эстонского языка он не знал, поэтому обратился по-русски. Почти четверть населения Эстонии была русскоязычной, да и город находился невдалеке от российской границы, так что понять его должны были. Но его зубы так стучали, а голос был таким сиплым, что ему пришлось еще дважды повторить свою просьбу, чтобы женщина за стойкой поняла его.

Виктор проглотил кофе залпом, не заботясь, что обжигает рот. Ему важно было согреться и притом как можно быстрее. Он заказал еще порцию, и выпил ее так же быстро, а потом заказал мясной суп и пельмени.

Ел он быстро, не думая о том, какую смесь создает в желудке. Вскоре он начал ощущать свои пальцы. По мере согревания тела кровь стала возвращаться в конечности. Он никогда не забывал слов своего сержанта из учебки: согревай нутро, а уж оно позаботится о том, что снаружи.

Через пятнадцать минут Виктор уже мог сгибать кисти рук, а через полчаса почувствовал и пальцы ног. Через сорок пять минут после прихода он уже был готов уйти. Ему бы очень хотелось побыть здесь подольше, снять номер и отдохнуть, но он был еще слишком близко к России, чтобы позволить себе расслабиться. Однако в той одежде, что была на нем, уходить было нельзя.

Виктор купил бутылку водки и сел с ней, выжидая удобного момента. Долго ждать не пришлось. Вскоре из-за своего стола поднялся и направился к туалету человек примерно такого же роста и телосложения, что и у Виктора, сидевший за столом в одиночестве. Превосходно. Выждав несколько секунд, Виктор тоже поднялся. В туалет он вошел через полминуты после того человека.

Помещение было грязным и вонючим, но антисанитария не смущала Виктора. Мужчина подошел к писсуарам и стал облегчаться. Рядом стоял еще один человек, и Виктор встал у раковин, делая вид, что моет руки, и ждал, чтобы тот вышел.

Медлить было нельзя. В любой момент в туалет мог войти еще кто-то. Виктор подошел к человеку у писсуара. Он двигался быстро, и тот заметил его слишком поздно. Правой рукой Виктор схватил его за волосы и ударил головой о плитку над писсуарами. Тот ошеломленно вскрикнул.

Виктор оттащил его назад, развернул и втолкнул в кабину, следом вошел туда сам, захлопнул и запер дверь.

Мужчина стоял на коленях, стеная и пытаясь подняться на ноги. Виктор встал у него за спиной, расставив ноги. Левой рукой он обхватил спереди шею мужчины и сжал ее, а правой сжал его затылок.

Мужчина отчаянно сопротивлялся, но он стоял на коленях, а Виктор возвышался над ним. Когда силы покинули бедолагу и он потерял сознание, Виктор отпустил его. Еще минута, и тот бы умер, но Виктору была нужна лишь его одежда, и он сохранил ему жизнь.