Наталья Андреева - Десять ударов в гонг
– Убил?!
– Ему, правда, удалось выкрутиться. С помощью той женщины, что лежит сейчас здесь. – Вера кивнула на зарешеченное окно. – Своей любовницы. Она заплатила за дорогого адвоката. Срок Никите все-таки дали, но условный. Что же касается убийства… Она ему в этом помогла. Избавилась от свидетельницы. И вот как твой Никита ее отблагодарил! Упрятал в психушку.
– Такое ощущение, что я сплю! – потрясенно сказала Таша. – Ты говоришь о каком-то другом человеке! Мой Ник так поступить не мог!
– Мог! Потому что он двуличный. Для тебя один, а для всех остальных другой. Он будет тебя умолять спасти его. Взять всю вину на себя. Ведь он привык использовать женщин.
– Нет!
– Идем! – Вера потянула ее за руку. Таша не сопротивлялась.
– Здравствуйте, Наталья Сергеевна, – вежливо поздоровался с ней главврач, который вышел встретить гостей.
– Вы меня помните?! – поразилась Таша.
– Разве вас забудешь?
– Вы вот уже три года занимаетесь Маргаритой Станиславовной, – вмешалась в разговор Вера. – Знаете всю ее подноготную. Скажите, они с господином Наминым состоят в родстве?
Главврач замялся, и Таша невольно напряглась.
– Скажите мне правду, – попросила она.
– Нет, они не родственники.
– Как себя сейчас чувствует Маргарита Станиславовна? – спросила Вера.
– Лучше. Господин Намин долго не появлялся, а в его отсутствие ей определенно лучше. Она даже начинает забывать, что потеряла сына и фирму.
– Сына?! – потрясенно спросила Таша. Для нее не было ничего страшнее, чем потерять ребенка.
– Да, он погиб в автокатастрофе.
– Ник мне ничего об этом не рассказывал. Упоминал только, что его тетя Марго помешалась на почве пластических операций.
– Которые делала, чтобы удержать его, – усмехнулась Вера. – Не исключаю, что Никита нарочно говорил ей о новых морщинах и обвисших щеках. О! Он прекрасно это умеет! Играть на человеческих слабостях!
– Почему я ничего не знаю о своем муже?! – в ужасе спросила Таша.
– Теперь знаешь, – жестко сказала Вера.
Маргариту Станиславовну вывезла в парк сиделка. Главврач, сославшись на неотложные дела, ушел, предупредив их:
– Только недолго.
Таша отметила, что «тетя» и впрямь выглядит лучше со дня их последней встречи. В лице, изуродованном многочисленными пластическими операциями, появилось что-то детское. Возможно, из-за бровей, высоко приподнятых, ушедших почти к самым вискам. Из-за пухлых губ казалось, что Маргарита Станиславовна смакует соску. Но щеки у нее на свежем воздухе порозовели, лоб был гладким, словно бильярдный шар, тело прикрыто пледом, из которого торчала одна только голова, и создавалось ощущение, что в кресле-каталке сидит резиновый пупс. Таша заметила, с каким изумлением смотрит на «тетю» Вера.
– Марго, ты ли это? – потрясенно прошептала та. – Господи, что он с тобой сделал?! Ты же была красавицей!
И вдруг случилось неожиданное. В бессмысленном взгляде Маргариты Станиславовны вспыхнул огонек. Она беззвучно зашевелила губами, а потом, после некоторого усилия, отчетливо, по слогам, произнесла:
– Ве-ра? – И еще раз, уже утвердительно: – Вера! Ты… раз-ве… Жи-ва?
– Да, Марго, – сказала та. – Я жива. А вот ты…
И Маргарита Станиславовна обиженно, по-детски, заплакала…
В машине на обратном пути обе женщины молчали.
– Я не хочу знать подробности, – заявила наконец Таша. – Я вообще ничего не желаю больше знать о своем бывшем муже. Потому что я твердо решила развестись.
– Это твое дело, – спокойно сказала Вера. – Содержание Маргариты Станиславовны я готова взять на себя.
– Ну уж нет! – вспыхнула Таша. – Это ее фирма, и она имеет право получать с нее доход! Ты возьмешься управлять ею?
– Фирмой, ты имеешь в виду?
– Да. Потому что я хочу уехать. Надолго. Пока все это не закончится.
– Я понимаю, – кивнула Вера.
– Раньше я была готова все оставить мужу. Дом, московскую квартиру, фирму… Но ведь это же не его! Все это он приобрел нечестным путем!
– Не его, – эхом откликнулась Вера.
– Надо восстановить справедливость, – решительно заявила Таша.
– Маргарита Станиславовна не в состоянии управлять фирмой. Она и раньше-то этого не умела. А уж теперь…
– А кто это делал?
– Я.
– Вот пусть все и будет как раньше. Подробности я знать не желаю, – повторила Таша.
– Что касается развода…
– Этим займется адвокат, которого ты мне найдешь.
– Хорошо.
– А я… Я собираю чемоданы.
…Когда ей позвонил адвокат, нанятый мужем, Таша была готова.
– Наталья Сергеевна, вы ни разу так и не пришли на свидание…
– И не приду!
– Но…
– Передайте моему мужу… Бывшему мужу, – подчеркнула Таша, – что он меня не увидит больше никогда.
– Но почему? Что случилось?
– Я не собираюсь ничего объяснять, – сказала она и положила трубку.
* * *Суд состоялся в середине января. Следствие тянулось недолго, обвиняемый хоть и не признавал свою вину, но свидетелей и доказательств для передачи уголовного дела в суд было предостаточно. К тому же создалось ощущение, что и сам господин Намин хочет поскорее со всем этим покончить.
Вера же праздновала свою главную победу: Таша подала на развод! Но все равно было волнительно. Вера ожидала любых сюрпризов, она прекрасно знала своего бывшего. Так просто Никита не сдастся. Его еще можно спасти. Если бы Таша пришла на судебное заседание, все могло бы обернуться иначе. Потому Веру и трясло от волнения.
Она сидела как на иголках, ожидая, когда ее вызовут для дачи свидетельских показаний. Нанятый Никитой адвокат вцепился в нее, как бульдог, которому хозяин сказал «Фас!».
– Вера Александровна, какие отношения связывали вас с господином Лозовским?
– Какое-то время мы были любовниками, – спокойно ответила она.
– Выходит, вы его ревновали?
– Я сама его бросила. Ради другого мужчины, – подчеркнула Вера. – Поэтому мне было все равно, с кем Марик потом встречался.
– Почему именно в день убийства вы вдруг оказались в соседнем доме?
– Мы с хозяевами договаривались о встрече заранее. Инна Васильевна – моя подруга.
– Вы так быстро успели подружиться? – с иронией спросил адвокат. – Всего две встречи – и вот вы уже устраиваете совместное застолье!
– Мы ведь собирались стать соседями, – парировала Вера. – Конечно, я искала более близкого знакомства. И Тихомировы тоже.
– Врет! – вскочил Никита. – Она заранее спланировала это убийство!
– Подсудимый, сядьте! – стукнул молотком судья.
– Но она врет! Моя бывшая жена задумала мне отомстить, разве непонятно?
– Подсудимый, успокойтесь! До вас дело еще дойдет!
Никита сел. Вера же спокойно продолжала:
– У меня не было ни малейшего повода злиться на Марка. Мы расстались вполне мирно, после чего каждый пошел своей дорогой. Он влюбился в другую женщину, я близко сошлась с другим мужчиной. С какой стати мне убивать его? И в мыслях не было.
– Ты сделала это, чтобы меня подставить! – опять вскочил Никита.
Тут уж не выдержал его адвокат:
– Сядь, ты только все усложняешь.
После чего Веру довольно быстро оставили в покое. Настал черед Тихомировых, мужа и жены.
Первым выступил Николай Степанович. Он сказал:
– Откровенно говоря, к Лозовскому я всегда относился с неприязнью. Я знал, что рано или поздно он нарвется.
– Что вы имеете в виду? – обрадовался государственный обвинитель.
– Пока он имел дело с незамужними дамочками, ему все сходило с рук. Но как только Марк связался с женщиной несвободной, начались проблемы. Как говорится, любовь зла. Видать, Лозовского зацепило. Я его новую любовницу не видел, но жена сказала, что девица очень смазливая.
При слове «любовница» подсудимый взвился, а выражение «смазливая девица» привело его в бешенство.
– Выбирай выражения, когда говоришь о моей жене! – нервно выкрикнул он.
– Молчите, подсудимый! Вам слова не давали! – вновь осадила его судья и гневно стукнула молотком.
– Первый раз госпожа Алмазова пришла к вам с Лозовским, ведь так? – продолжил допрос обвинитель.
– Да, но мне уже тогда показалось, что отношения между ними прохладные…
«Молодец! – мысленно похвалила Тихомирова Вера. – Честно отрабатывает свой кредит на льготных условиях».
Она поняла, что выбрала верную тактику. Когда-то Никита убирал свидетелей, но покупать их оказалось гораздо надежнее. Даже не покупать, а оказывать дружескую услугу, отчего ответная услуга, то есть нужные показания звучали в суде очень убедительно. Николай Степанович искренне симпатизировал Вере, а он был человеком с харизмой, который умел к себе расположить. Вот и судья, миловидная седеющая дама, явно подобрела и расслабилась. Но к Никите это отношения не имело.
– …Поэтому я не удивился, когда Вера Александровна его бросила. Он для нее был слишком мелок.
