Ричард Кондон - Маньчжурский кандидат
— Конечно, почему бы и нет? — послышался голос Рози. — Главное — уехать до того, как он вернется, вот и все. Он говорил мне, что ему нравится лупить ее прямо по маленькому, милому старушечьему носу.
— Что за глупости мы с тобой обсуждаем! — раздраженно сказал Амджак. — Спасибо. — Видимо, Рози протянула ему виски.
— Ваши ребята все еще интересуются советскими шпионами?
Амджак резко качнул головой в сторону Марко.
— Этот, что ли?
— Он знает некоторых.
Они вернулись в гостиную. Рози прижимала к животу четыре банки пива.
— Он умеет разговаривать? — спросил Амджак.
— Да, и еще как. И, ох, Луи, хотела бы я, чтобы от тебя пахло, как от него! — Марко заметно смутился, Амджак проворчал что-то и вперил в него пристальный взгляд. — Однако давай перейдем к делу, потому что майор Марко уже начинает чувствовать себя так, словно после одиннадцати лет совместного обучения в Академии он увел у тебя жену, а тебе лучше всех на свете известно, что это совсем не тот случай.
— Так рассказывай! — буркнул Амджак.
И Рози все рассказала. От патруля она перешла к Почетной медали и ночным кошмарам, к Мелвину, живущему в Вайнрайте, к армейским госпиталям, к Чанджину и Реймонду, к матери Реймонда и сенатору Айзелину, не забыла также про трибунал и самоубийство генерала Джоргенсона. Когда она закончила, все некоторое время молчали. Амджак медленными глотками допил виски.
— Где блокнот? — хрипло спросил он.
Марко в первый раз раскрыл рот.
— В моих вещах. У Реймонда на квартире.
— Ты помнишь какие-нибудь лица людей в своих снах?
— Каждого человека, каждое лицо. Там еще была одна женщина.
— И один русский подполковник?
— В форме КГБ.
— А этот Мелвин видит во сне то же самое?
— Да. А тот человек, который сидел рядом с подполковником, сейчас служит у Реймонда.
Амджак встал и осторожным движением натянул пальто.
— Я переговорю с особым агентом. Где тебя можно найти?
Марко открыл было рот, но Юджина Роуз опередила его:
— Здесь, Луис, — живо ответила она. — В любое время.
Марко залился краской.
— Я вообще-то остановился у Реймонда Шоу, — быстро вставил он. — Трафальгар 88–881.
— Не могу поверить, — сказал Амджак Рози. — Просто не могу поверить, что ты стала такой безжалостной, жестокой девочкой. — Он направился к двери. — Тебе наплевать на меня.
— Луи!
Амджак был уже у двери, но обернулся. Рози безо всякого выражения смотрела на него.
— Ты знаешь, что мне на тебя не наплевать, — сказала она. — И уверена, что ты точно знаешь, до какой степени мне на тебя не наплевать.
Не в силах выдержать ее взгляд, он отвел глаза в сторону, а затем уставился в пол.
— Как ты думаешь, тридцатидевятилетний холостяк, который большую часть жизни мотался по всему миру и имел кучу женщин, может захотеть жениться? — спросила она. — Он имеет полное право, Луи. И я тоже. Может, если бы ты поменьше интересовался своим локтем и своей маменькой, мы сейчас уже были бы женаты. Мы были вместе четыре года, Луи. Четыре года. Ты, конечно, можешь говорить, что мне наплевать на тебя, но ответить на это я могу лишь одно: все дело в Бене. Ясно, как божий день, что Бен для меня — единственный мужчина. Когда-нибудь, если ты и дальше продолжишь играть в эту игру со всякими проволочками, а я полагаю, что именно так ты и будешь себя вести, какая-нибудь женщина отплатит тебе за все. Свяжет тебя, оттолкнет подальше от берега и бросит плыть по воле волн. Тогда ты поймешь, что если я веду себя так сейчас — безжалостно и жестоко, как ты выразился — то лишь потому, что это оставляет меньше шрамов. Теперь перестань дуться и ответь мне. Ты собираешься помочь нам или нет?
— Я хочу помочь ему, Рози, — медленно произнес Амджак, — но решаю не я. Ответ сообщу тебе завтра. Доброй ночи и удачи тебе.
— Доброй ночи, Луи. Когда твоя мать позвонит, передай ей мои наилучшие пожелания.
Амджак вышел и закрыл за собой дверь.
— Тебя не так-то просто обвести вокруг пальца, а, Юджина Роуз? — уважительно спросил Марко.
На следующий день в большом нью-йоркском офисе Федерального Бюро Расследований собрались четверо. Одним из них был Амджак, вторым — особый агент, его непосредственный начальник; третьим — только что прибывший из Вашингтона курьер, а четвертым — Марко.
Курьер привез из закрытого спецархива ФБР сто шестьдесят восемь тщательно отобранных фотографий. Здесь были снимки только мужчин: мексиканские цирковые артисты, чешские химики, канадские спортсмены, обветренные австралийские шоумены, индийские нефтяники, японские преступники, австрийские шахтеры, французские метрдотели, турецкие борцы, английские издатели, советские чиновники; тут были также граждане Китайской Народной Республики и офицеры Советской армии. Некоторые снимки были четкие, другие — размытые. При первом же просмотре Марко отобрал фотографии Михаила Гомеля и Георгия Березина. Никто не произнес ни слова. Со второго захода Марко отложил в сторону Па Ча, высокопоставленного китайского сановника. Марко не указал ни на литературного агента из Северной Каролины, ни на баскского торговца овцами и вообще ни на мгновенье не усомнился в своем выборе, основанном на том, что долгими ночами изучал эти лица на протяжении пяти лет.
Курьер и особый агент взяли три отобранные Марко фотографии и вышли, чтобы свериться со своей картотекой. Марко и Амджак остались одни.
— Валяй, занимайся своими делами, — сказал Марко Амджаку. — Не обращай на меня внимания.
— А-а, заткнись, — буркнул Амджак.
Марко уселся за длинный полированный стол, развернул «Нью-Йорк таймс» и успел разгадать две трети кроссворда, пока не вернулись особый агент и курьер.
— Что-нибудь еще помните об этих людях? — прямо с порога, не успев сесть, спросил особый агент. Амджак тут же выпрямился, мутная пелена спала с его глаз. Курьер разложил три фотографии на столе перед Марко. — Не спешите.
Однако Марко не нуждался в долгом изучении снимков. Он взял фотографию Гомеля.
— У этого были железные вставные зубы, и пахло от него, как от козла. Голос громкий, скрипучий. Ростом футов шесть, так мне кажется. Крупный. Сам он был в штатском, но его сотрудники все в форме — от полковника до лейтенанта. — Марко взял фотографию китайца, Па Ча. — У этого были глаза убийцы, но хихикал он очень смешно, тоненько так. Чувствовалось, что он человек влиятельный. Не пытался скрыть свое отвращение и презрение к русским. Они явно считались с его мнением. — Он перешел к Березину, сфотографированному в шелковой пижаме, со стаканом в руке и глупой ухмылкой во все лицо. — Это советский генерал-лейтенант. Его служащие были в штатском, среди них — одна женщина. — Марко усмехнулся. — Они чем-то похожи на фэбээровцев. Генерал сильно шепелявит, а цвет кожи у него… ну, вроде как у мистера Амджака.
В комнату вошел новый человек и протянул особому агенту записку. Тот прочел ее и сказал:
— Ваш друг мистер Мелвин согласился сотрудничать с нашими представителями в Вейнрайте, на Аляске. Он указал на одного из этих людей, Михаила Гомеля, являющегося членом ЦК КПСС, — Эти слова заставили Марко лучезарно улыбнуться Амджаку, но тот не смотрел на него. — Можете вы сегодня же вернуться в Вашингтон, полковник? Там вас уже ждут наши специалисты.
— В любое время, когда скажете. У меня бессрочный отпуск. Однако вы ошиблись, по званию я майор.
— С сегодняшнего утра вы уже полковник. Мне только что сообщили об этом из Вашингтона.
— Нет! — Марко вскочил и вцепился руками в стол. — Нет, нет, нет! — Охваченный яростью, донельзя огорченный, с каждым словом он ударял кулаками по блестящему столу. — Этот грязный, мерзкий, сволочной сукин сын! Он заплатит за все! Когда-нибудь он заплатит за все! Нет, нет, нет!
Возможно, в глубине души Марко был предрасположен к истерикам.
* * *В дальнейшем полковник Марко работал совместно с Федеральным Бюро Расследований и своим подразделением армейской разведки (в котором его встретили со всем уважением и мгновенно восстановили по рекомендации директора ФБР и представителей ЦРУ). Теперь отпала всякая необходимость поднимать вопрос о трибунале, чтобы добиться полномасштабного расследования. Его проводило целое подразделение, со штаб-квартирой в Нью-Йорке и прямой связью с Пентагоном. Белый дом выделил огромные средства на необходимые нужды, лаборатории и персонал, включая трех психиатров, ведущего специалиста страны в области применения на практике теории Павлова, шестерых профессиональных шпионов, кстати, весьма начитанных, специалиста по мнемотехнике,[25] востоковеда и эксперта по советским внутренним делам. Это не считая простых копов и их помощников.
Полковник Марко возглавлял подразделение, а Луис Амджак был его консультантом, помощником и постоянным компаньоном. Еще одним неизменным товарищем Марко стал толстяк с нервами чикагского коридорного, по имени Джим Леннер. Он представлял ЦРУ. Все лето 1959 года они трудились в просторном, многоквартирном доме в Нью-Йорке, но не продвинулись ни на шаг по сравнению с теми тревожными выводами, которые еще раньше сделал сам Марко. Пришли бы они к новым выводам, если бы Марко мог позволить себе рассказать о той части своих снов, которая имела отношение к совершенным Реймондом убийствам? Вопрос, конечно, интересный. Однако Марко не видел тут никакой связи, не считал, что время пришло, да и вообще не придавал особого значения именно этим моментам: одним словом, существовало множество причин, удержавших полковника от того, чтобы разгласить эту информацию. Проект между тем уже «сожрал» тысячи человеко-часов; по мере того, как шло время, давление со стороны высокопоставленных лиц, бывших источниками денежных средств, все возрастало.
