Иори Фудзивара - Тьма на ладони
– В общем, вы попали в точку, – закончила Охара. – Время для своего самоубийства Исидзаки выбрал совсем не случайно.
– М-да… – протянул я. – Полезная история. Очень тебе благодарен.
Она удивилась:
– Но ведь я разболтала все журналистам! Разве вы на меня не злитесь?
– Прежде всего, я сам тебе все разболтал. Куда бы эта информация дальше ни потекла – винить я могу лишь себя самого. К тому же ты сама позаботилась о том, чтобы ни имени президента, ни названия компании в газетах не выплыло. Чего же мне злиться?
В ее глазах как будто забегали странные лучики света. Где и когда я уже видел такое? Ах да. В ту ночь, когда она дежурила у моей постели.
Все-таки забавная у нее привычка, подумал я: смотреть на людей с таким детским выражением лица… Не успел я подумать об этом, как она заявила:
– Вот уж не знала, что вы такой горячий патриот своей компании! Особенно после того, что эта компания с вами сделала.
– Глупости. Просто в этой компании есть несколько человек, включая покойника, которым я не хочу причинять неудобства. Вот и все… Кстати, а самого Ёду в прессе помянут?
– Вполне возможно… Но если и помянут, то вскользь и в шутливом тоне. Насколько я догадываюсь, журналисты достигли с ним какого-то компромисса, и это – самое крайнее, что они могут себе позволить.
Я вспомнил, как вчера говорил с Ёдой по телефону.
– Догадливости тебе не занимать, – кивнул я. – Я тоже предполагал, что этим кончится. Хотя репутация его, конечно, пострадает. Как говорится, что посеешь…
– Но и это еще не все, что я узнала.
– А что еще?
– Кое-что об отношениях генсека Сато и профессора Ёды. Мало кому известно, но эта парочка плывет в одной лодке уже очень давно. Говорят, до последнего времени Сато использовал Ёду как свой политический мозг. И похоже, идея с видеороликом – далеко не первый тактический ход, который Ёда ему предложил.
– Ну, все-таки Ёда – известный авторитет в своей области. Мало ли где они могли встретиться…
– Как выяснилось, сразу по возвращении из Америки Ёда стал частенько появляться в здании Парламента. Зацепившись за это, муж стал копать дальше и наткнулся на интересные факты. В официальной биографии Норио Сато есть одна любопытная строчка: «Председатель совета директоров университета Эдо». То есть именно он и назначил Ёду на пост завкафедрой.
– Ух ты! – невольно восхитился я. – Похоже, твой благоверный и правда очень крутой журналист.
– Ну, пока он еще только учится… В общем, отчего у этой парочки такие тесные личные отношения – это муж еще уточняет. А я на всякий случай раздобыла еще кое-что…
Она достала из сумочки две ксерокопии. Те же документы, что я видел вчера. Свидетельство о регистрации фирмы «Ёсинага» и выписка из домовой книги на «Кагами-билдинг».
Я озадаченно покачал головой:
– Но когда ты успела смотаться в Юридический департамент?
– Что мне, больше делать нечего? Вы же сами вчера общались с Майком! А я потом, как домой пришла, так сразу и вспомнила. Позвонила Нами-тян, и Майк мне все это прямо на дом по факсу отправил. А муж еще долго с Нами-тян по телефону болтал. Уж очень она его развеселила…
Я еще раз заглянул в документы. Бумага оригинала как будто слегка отличалась от того, что я видел вчера, а кроме того – ни на одной из бумаг не стояло штампа «заверено».
– Да… – сказал я. – Частный детектив из тебя вышел бы просто блестящий.
– Мне тоже так подумалось..
Я просмотрел свидетельство «Ёсинаги». Как уже заметил вчера, пунктов в тексте было немного. Но с тех пор, как я увидел эти бумаги в руках Нами-тян, я слегка поумнел. А потому сразу же обратил внимание на год основания фирмы. Восемьдесят девятый. Как раз тогда же была основана «Тиоэфу». Я рассеянно добежал взглядом до конца страницы – и вдруг застрял. Покрутил головой, подумал пару секунд. И наконец догадался. Помимо президента Сугино в списке учредителей стояло еще семь фамилий. Видимо, вчера, переписывая их в блокнот, я пропустил одну по рассеянности.
– Так вот в чем дело… – пробормотал я.
– Вы о чем?
– Пока не уверен, но, похоже, твоему супругу придется еще немного потрудиться. Я бы и сам проверил, да время потребуется. А его журнал уже совсем скоро выходит.
– А что такое?
– В этом свидетельстве список всех учредителей, так?
Она кивнула:
– И среди них – Хидэки Кацунума, который на вас бандитов натравил. А вы с ним сегодня встречаться собрались.
– Я признаю, что ты у нас крутая шпионка. Но больше чтоб я этих разговоров не слышал. Лучше взгляни-ка сюда. Ничего не заметила? Я сам только сейчас внимание обратил.
– Уставной капитал в двенадцать миллионов, а покупают здание за десять миллиардов с хвостиком… Так?
– Да нет. Похожие сделки при «раздутом пузыре» заключались довольно часто. Я не об этом!
– О чем же тогда?
– Акционерные компании с таким уставным капиталом, как правило, создаются членами одной семьи или близкими родственниками. Именно это приходит в голову, когда впервые встречаешь их название. «Ёсинага» – имя собственное. Похоже на чью-то фамилию. Фирма создана в восемьдесят девятом. То есть девять лет назад. За этот срок ни одного учредителя не сменилось. Даже если бы кто-то из них уже помер, за него получала бы прибыль его семья, поэтому имя все равно остается в списке. Тем не менее никакого Ёсинаги в списке не значится…
Охара взглянула на меня и снова уставилась в документ.
– Да, действительно… Об этом я не подумала.
– Ну, и что тебе приходит в голову в этом случае?
Она задумалась, наклонив голову, и я продолжил:
– Насколько я помню, Норио Сато баллотировался в Парламент от округа Северного Канто. Вообще-то, я тот район знаю плохо…
– Ага! – сообразила она. – Вы хотите сказать, что Ёсинага – не фамилия, а географическое название?
– Очень может быть. Например, многоэтажку Киэ Саэки назвали «Розовые холмы Гайэн-Ниси» потому, что она стоит на улице Гайэн-Ниси. Хотя, конечно, название фирмы и название дома – вещи разные… Возможно, я и ошибаюсь.
– И все же проверить стоит! Ведь если в избирательном округе Северного Канто отыщется населенный пункт Ёсинага, то и связь между генсеком Сато и фирмой «Ёсинага» станет очевиднее. Разве не так?
– Может, и так.
– Тогда я скажу об этом мужу! У журнала «Сан» свои эксперты по связям с якудзой. Может, вместе с ними что-нибудь и поймут!
– А может, и ничего не поймут…
– Да что это вы, в самом деле? То новые идеи предлагаете, то сами же их спускаете на тормозах… Нравится людей дразнить, да?
– Ничего я не спускаю на тормозах. И людей дразнить не люблю. Просто версии перебираю из любопытства… К старости, знаешь ли, любопытство принимает довольно нудные формы. И все больше похоже на подглядывание в замочную скважину. Странное такое любопытство, когда никакой истины выяснять не хочется. Аж самому противно.
– Однако причину самоубийства Исидзаки вы решили выяснить до конца, не так ли?
– Это да… Почему – сам не знаю.
– Может, потому, что у вас это не любопытство, а чувство долга?
– У такого, как я, не может быть чувства долга!
Возможно, я сказал это слишком резко. Охара замолчала, пристально глядя на меня. И наконец спросила:
– Можно, я дам мужу ваш телефон?
– Тебе решать. Если считаешь, что нужно, то ради бога.
– Вы все-таки пойдете на эту Ногидзаку?
– Ну конечно. Я же сам эту встречу назначил. Чего это ты вдруг?
– А как температура?
– Близко к норме. Не волнуйся, в обморок не упаду.
– Вообще-то, я за другое волнуюсь. Там же будет главарь якудзы, верно? По вашему же приглашению…
– Послушай. Я тебя, кажется, просил не лезть в мою личную жизнь?
Охара глубоко вздохнула.
– Ладно… – пробурчала она себе под нос. – Такого упрямого осла все равно ничем не остановишь!
– Охара! Ты делаешь успехи.
– В чем это?
– У тебя появилась женская интуиция, – улыбнулся я. – Привет мужу!
Я повернулся и пошел в раздевалку.
– Кретин! – еле слышно прозвучало у меня за спиной.
19
Ближе к вечеру кольцевая подземки, как всегда, бурлила от возвращавшихся с работы людей. В переполненной электричке я прижимал свою поклажу к ребрам, явно раздражая окружающих. Каждый раз, когда вагон покачивало, в коробке громко звякали стальные трубы.
Слушая эти звуки, я вспоминал тишину в телефонной трубке пару часов назад. А когда очнулся, обнаружил, что станция «Харадзюку» уже позади. Там я собирался пересесть на линию Тиёда, но теперь решил выйти на «Эбису» и прогуляться через Роппонги. На часах еще не было и семи. Времени хоть отбавляй. Можно было не сомневаться: такой поздний час для встречи Сугино назначил совсем не случайно.
Ну что ж, подумал я. Роппонги – идеальное место для прожигания времени. С моей перспективой на будущее пора привыкать к этому странному хобби.
