Виктор Глебов - Дыхание зла
– Детей у него нет?
Женщина усмехнулась:
– Насколько мне известно, нет.
Самсонов вежливо улыбнулся в ответ.
– Давайте поговорим о том, что вы, так сказать, знаете точно. Лично.
Женщина развела руками.
– Ну, давайте. О чем, например?
– Какой у Федора Борисовича характер?
– Отличный. Очень… мягкий, совершенно неконфликтный. Не помню, чтобы мы хоть раз поссорились.
– Чем он занимается, когда бывает дома? Как проводит время? Интересы, увлечения, что читает?
– Ну и вопросики у вас! Даже не знаю, с чего и начать. Ничего такого особенного он не делает. Телевизор смотрит, читает… всякое. Вон там верхняя полка – это уже прочитанное, а следующая – то, что Федя собирается почитать. Он любит порядок. Как и я.
– Отлично понимаю, – пробормотал Самсонов, вставая и подходя к стеллажу. – Не возражаете, если я взгляну?
– Нет, конечно. Так как насчет чая?
– Зеленый, если есть.
– Есть. Я сейчас. – Женщина вышла на кухню. Было слышно, как звенит посуда и льется вода.
Самсонов быстро просмотрел названия книг на корешках. Малинин читал в основном легкую развлекательную литературу, но было и несколько книг по военной истории.
– А ваши книги где? – крикнул Самсонов.
– На нижних полках, – донеслось с кухни.
Полицейский присел на корточки, чтобы прочитать названия.
– Не вижу книг по эзотерике и психологии, – заметил он, когда Марина Олеговна вернулась в гостиную с двумя чашками чая.
– С чего бы им тут быть? – удивилась она. – С сахаром пьете?
– Нет. Спасибо. Разве вы не увлекаетесь таким чтивом? – Самсонов вернулся на диван и взял одну из чашек.
– Никогда ничего подобного не читала. У меня вон стоят детективчики всякие, женские романы. Вы же видели.
– Ваш муж сказал, что вы принесли ему набор для оригами, чтобы он расслаблялся.
– А чего ему напрягаться в больнице-то? И нет, я ничего такого не говорила. Насчет расслабляться.
– Зачем же вы принесли ему бумагу и клей?
– Он сам попросил. Решил заняться оригами.
– Он?
– Ну да.
– Ни с того ни с сего? Раньше не занимался?
– Нет.
Самсонов аккуратно поставил чашку на журнальный столик.
– Вы удивились? – спросил он. – Когда он вас попросил принести журнал по оригами и бумагу?
Женщина пожала плечами.
– Да не особенно. По-моему, где окимоно, там и оригами.
– Как вы сказали?
– Окимоно. Фигурки такие японские. Федя мне все уши прожужжал за два года. Вы спрашивали про его увлечения, так вот, его хобби – собирать окимоно.
– Я слышал только про нэцкэ.
– Это не то же самое. Федя мне объяснял несколько раз. Нэцкэ это брелки, в них продеваются шнурки, чтобы закреплять на поясе кошельки. А окимоно – интерьерные фигурки. Просто чтобы ставить на полочку. Вот их Федя и коллекционировал. Ну и сам вырезал время от времени.
Самсонов почувствовал, как внутри все замерло. Он медленно выдохнул, затем опять набрал в легкие воздух. Спокойно, держи себя в руках!
– Из чего вырезал? – спросил он.
– Из дерева или из кости. Как положено. Хотите взглянуть?
Еще бы!
– С удовольствием.
– Он держит их здесь, за стеклом. – Женщина подвела полицейского к шкафу с прозрачными дверцами. – Знаете, раньше, когда в дом к японцу приходил гость, он прежде всего направлялся к находящимся в специальной нише окимоно и делал комплименты. Это считалось вежливым.
Самсонов несколько минут рассматривал изящные фигурки, расставленные на полках. Их было штук тридцать, разного размера и цвета.
Параллельно полицейский пытался вспомнить, видел ли он в больничной палате хоть одну сложенную из бумаги фигурку. Нет, он был совершенно уверен, что бумага, которую принесла Малинину жена, была потрачена на что угодно, но не на оригами. Впрочем, почему же «на что угодно»? Теперь старший лейтенант почти не сомневался, что сделал из нее Малинин.
– А еще что-нибудь ваш муж вырезал? – спросил Самсонов.
– Шахматы.
Старший лейтенант медленно обернулся к женщине.
– Можно посмотреть?
– Да, вон они, на маленьком столике.
Самсонов подошел к окну. Тут стояла клетчатая доска, на которой были расставлены в уже знакомом порядке фигурки. Партия из «Алисы». Полицейский сел на стоявший рядом стул.
– Федя иногда сам с собой играет, – пояснила Марина Олеговна. – Он и меня пытался научить, но я безнадежна. Приходится ему за обоих…
– Простите, – перебил Самсонов. – Вы не помните, какие именно из этих фигурок вырезал ваш муж?
– Вот эти, – женщина указала на ладью, коня, слона и ферзя.
– А где король? Его не хватает.
– Федя не успел его вырезать.
Самсонов сглотнул. Все фигурки были точно такие же, как в квартире Веретнова, если не считать слона, который на доске Веретнова был пластмассовым.
– Из какой кости он вырезал эти шахматы?
– Из моржовой. Всегда только из нее. Покупал на рынке с рук.
– Можно взглянуть на набор для резьбы? И на кости, если еще остались.
– Федя хранит все здесь, – Марина Олеговна открыла дверцу в секретере и достала небольшой лакированный ящик.
Самсонов поднял расписанную под палех крышку и уставился на ряды аккуратно разложенных по ячейкам инструментов. Лезвия различных форм сверкали, как скальпели. Костей не было.
– Я позвоню? – проговорил Самсонов, доставая из кармана сотовый.
– Пожалуйста! – откликнулась женщина. – Еще чаю?
– Можно. – Полицейский уже набирал номер Дремина. – Алло! Я у Малинина дома. Да, есть кое-что интересное. – Он прикрыл трубку ладонью и обратился к жене Малинина. – Вы не против, если сюда приедет наш эксперт и осмотрит шахматы?
Женщина удивленно подняла брови.
– Я вас не понимаю. Но если хотите, – пожалуйста.
– Спасибо.
Она взяла чашки и вышла на кухню. Самсонов вернулся к разговору с Дреминым:
– Позвони Полтавину, пусть приедет сюда. И скажи, чтобы прихватил переносную лабораторию, надо провести несколько тестов прямо здесь. Потом объясню. И вот еще что: поезжай в больницу и возьми Малинина под негласную охрану. Нет, на этот раз его никто не собирается убивать. Просто я хочу быть уверен, что он никуда не денется. Знаю, что в реанимации. Делай как сказано, ладно? Все, до связи. Скоро перезвоню.
Самсонов отключился и взял в руку одну из фигурок. У него было чувство дежавю: та же партия, те же фигурки.
И еще эта бумаги для оригами, которого не было. Зато была маска кролика из папье-маше. Маска, которую Веретнов ни разу не надевал!
Дремин перезвонил через полчаса. Голос у него был растерянный.
– Валера, я ничего не понимаю! – это была его первая фраза. – Малинин пропал!
– То есть как?! – Самсонов чуть не опрокинул кружку с остатками зеленого чая. – Он же в реанимации!
– Был. Сбежал! Еще до того, как я приехал в больницу. Врач говорит, что Малинин не мог никуда деться, у него рана заново заштопана, он на обезболивающих.
– Ищите его! – велел Самсонов. – Бери всех, кого найдешь, и на поиски!
– Ты мне что-нибудь объяснишь?
– Обязательно. Сейчас дождусь Полтавина и приеду к тебе. Кстати, отправь пару ребят к Малинину домой на случай, если он отправится сюда. Пусть задержат его. И будут очень осторожны. Он крайне опасен.
– Кто? – вмешалась Марина Олеговна. – Вы про Федю говорите?
– К сожалению, да.
– Но… что происходит?
Самсонов отключился и убрал мобильник в карман.
– Марина Олеговна, боюсь, вы знаете мужа хуже, чем думаете. После того как наш эксперт сделает пару анализов, я вам все объясню, обещаю. Нужно лишь немного подождать. Он уже скоро приедет.
– Вы меня пугаете!
– Мне очень жаль. А чай отличный, правда. – Самсонов залпом допил все, что оставалось в чашке.
* * *– Ты мне объясни толком! – возбужденно говорил, шагая рядом с Самсоновым, Дремин. – Если убийца не Веретнов, а Малинин, то откуда фигурка слона в его доме? Малинин же не вырезал у Веретнова кость и не мог ничего из нее сделать!
– Вот что я получил двадцать минут назад от Морозова. – Самсонов сунул Дремину в руки распечатку. – Некий Потапов Виктор Михайлович был убит несколько лет назад – еще до того, как началась наша история с этими шахматами и всем прочим. Смотри сюда: снята кожа и вырезана часть бедренной кости! Его Малинин убил первым.
– Я его помню. Он был одним из членов «Гамбита», мы видели его фотографию. Почему информация об этом теле шла до нас так долго?
– Потому что Потапов был убит в Албании, и Интерпол только сейчас прислал нам эти сведения.
– Тогда…
– Тогда, – перебил Самсонов, открывая дверцу автомобиля, – получается, что слона Малинин вырезал давным-давно, а король на самом деле – это Веретнов. Его он оставил напоследок. А фигурки поменял, чтобы нас сбить со следа.
– И куда ты теперь?
– Мы, а не я. Садись! – Самсонов продолжил, когда Дремин плюхнулся на соседнее сиденье. – Малинин должен закончить начатое – в этом я не сомневаюсь. В его наборе шахматных фигур не хватает короля, а это означает незаконченный гештальт. Думаю, Малинин не успокоится, пока все элементы его замысла не окажутся на своих местах.
