Харлан Кобен - Шесть лет

— Я знаю её дочь Натали. Посему подумал, что было бы мило навестить её.

— Уверена, что Сильвия оценит, — Улей жестом показала налево. — Наша гостиная удобна и привлекательна. Вы не возражаете провести встречу там?

Привлекательна?

— Конечно, — сказал я.

Улей встал.

— Я скоро вернусь. Чувствуйте себя, как дома.

Я пошёл в удобную, «привлекательную» гостиную. И понял в чём дело. Улей хотела, чтобы встреча прошла в людном месте, на случай если я не был честен. В этом есть смысл. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Диваны были довольно милыми с цветочным рисунком, и всё же они выглядели какими-то некомфортными. Здесь всё было каким-то некомфортным. Весь дом был смоделирован таким образом, чтобы выглядеть идеальным, чтобы подчеркнуть положительные стороны, но запах антисептика, промышленных моющих средств и, да, не побоюсь сказать, пожилых людей, был очевиден. Я остался стоять. В углу примостилась старушка с ходунками и в драном халате. Она, бешено жестикулируя, разговаривала со стеной.

Мой новый одноразовый телефон начал звонить. Я посмотрел на определитель номера, но единственный человек, которому я давал этот номер, была миссис Динсмор. В комнате был знак, оповещающий, что использование телефонов запрещено, но я и так сейчас хожу по лезвию ножа. Посему я зашёл за угол, отвернулся к стене, а-ля старушка с ходунками, и сказал шёпотом:

— Алло?

— Личное дело Арчера Майнора у меня, — сказала миссис Динсмор. — Отправить вам его на почту?

— Было бы замечательно. А оно сейчас перед вами?

— Да.

— Там нет ничего странного?

— Я ещё не смотрела. Что именно в нём может быть странного?

Я задумался.

— Какая-нибудь связь между жертвами двух убийств. Может быть, они жили в одном общежитии? Посещали одни занятия?

— Это просто. Нет. Арчер Майнор выпустился до того, как Тодд Сандерсон поступил сюда. Что-нибудь ещё?

Пока я вычислял в голове, что ещё может быть, холодная рука сжала моё сердце.

Миссис Динсмор сказала:

— Вы всё ещё там?

Я сглотнул.

— Арчер Майнор был на кампусе, когда профессор Клейнер сбежал?

Короткая пауза. Затем миссис Динсмор произнесла далёким голосом:

— Думаю, он был на первом или втором курсе.

— Вы не могли бы посмотреть…

— Уже смотрю.

Я услышал, как переворачиваются страницы личного дела. Я оглянулся назад. Старушка с ходунками и в рваном халате подмигнула мне с намёком. Я подмигнул ей в ответ. А почему нет?

Миссис Динсмор сказала:

— Джейк?

Она опять назвала меня по имени.

— Да?

— Арчер Майнор посещал курс профессора Клейнера, который назывался «Гражданство и плюрализм». Согласно записям, он получил оценку «А».

Улей вернулся, толкая впереди себя инвалидное кресло с матерью Натали. Я узнал Сильвию Эйвери, поскольку видел её шесть лет назад на свадьбе. Годы не щадили её и до этого, и судя по тому, что я видел теперь, ничего не изменилось.

Всё ещё держа телефон у уха, я спросил миссис Динсмор:

— Когда?

— Что когда?

— Когда Арчер Майнор посещал этот курс?

— Давайте посмотрим, — миссис Динсмор ахнула, но я уже знал ответ. — Это был тот семестр, когда профессор Клейнер исчез.

Я кивнул сам себе. Следовательно, оценка «А», которую все получили в том семестре.

Мои мысли, так или иначе, возвращались к воскресенью. Я поблагодарил миссис Динсмор и отключился, когда Улей подкатила ко мне Сильвию Эйвери. Я надеялся, что мы побудем наедине, а Улей подождёт в сторонке. Я прочистил горло.

— Мисс Эйвери, возможно, вы меня не помните…

— Свадьба Натали, — сказала, она без колебаний. — Ты тот депрессивный парень, которого она бросила.

Я посмотрел на Улей. Улей положила руки на плечи Сильвии Эйвери.

— Всё хорошо, Сильвия?

— Конечно же, хорошо, — огрызнулась она. — Уходи, оставь нас наедине.

Её деревянную улыбку нельзя было назвать очень милой, но с другой стороны дерево оно и есть дерево. Улей вернулась к столу. Она напоследок одарила нас взглядом, который словно говорил: «Может быть, я и не сижу рядом с вами, но я буду наблюдать».

— Ты слишком высокий, — сказала Сильвия Эйвери.

— Извините.

— Не извиняйся. А просто сядь, чёрт возьми, пока я не потянула шею.

— О, извините.

— Опять ты со своими извинениями. Садись, садись.

Я сел на диван. Она некоторое время изучающе смотрела на меня, а потом сказала:

— Что тебе нужно?

Сильвия Эйвери, казалась маленькой и иссохшей в своём инвалидном кресле, но опять же, кто в нём бы выглядел большим и сильным? Я ответил ей вопросом на вопрос.

— Вы что-нибудь слышала от Натали?

Она посмотрела на меня подозрительным уничижительным взглядом.

— Кому это нужно знать?

— Эм, мне.

— Я получаю открытки время от времени. Зачем?

— Но вы не виделись с ней?

— Неа. Но это ничего. Она обладает свободолюбивым духом, знаешь ли. Когда вы даёте свободному духу свободу, он улетает. Это его суть.

— А вы не знаете, где приземлился этот свободный дух?

— Не то, чтобы это твоё дело, но она живёт заграницей. Она счастлива с Тоддом. Я надеюсь увидеть этих ребят однажды, — её глаза немного сузились. — Ещё раз как тебя зовут?

— Джейк Фишер.

— Ты женат Джейк?

— Нет.

— Был женат?

— Нет.

— У тебя есть девушка?

Я не потрудился ответить.

— Жалко, — Сильвия Эйвери покачала головой. — Большой, сильный мужчина, как ты, должен быть женат. Ты должен защищать свою женщину. Тебе не следует быть одному.

Мне не нравилось направление, по которому пошёл разговор. Настало время изменить его.

— Мисс Эйвери?

— Да?

— Вы знаете, чем я зарабатываю на жизнь?

Она оглядела меня с ног до головы.

— Ты выглядишь, как полузащитник.

— Я профессор колледжа.

— О.

Я развернулся таким образом, чтобы хорошо видеть её реакцию на то, что я собираюсь сказать.

— Я преподаю политологию в колледже Лэнфорда.

Какого бы цвета не были её щёки, всю краску с них смыло моментально.

— Миссис Клейнер?

— Это не моё имя.

— Было когда-то, разве нет? Вы изменили его после того, как ваш муж покинул Лэнфорд.

Она закрыла глаза.

— Кто сказал тебе?

— Длинная история.

— Натали говорила что-нибудь?

— Нет. Никогда. Даже тогда, когда я привёл её на кампус.

— Хорошо, — она подняла дрожащую руку ко рту. — Боже мой, а как тогда ты узнал?

— Мне нужно поговорить с вашим бывшим мужем.

— Что? — её глаза расширились от испуга. — О, нет, этого не может быть…

— Чего не может быть?

Она так и сидела, прижав руку ко рту и ничего не говоря.

— Пожалуйста, мисс Эйвери. Мне очень нужно поговорить с ним.

Сильвия Эйвери зажмурила глаза так сильно, как будто она была ребёнком, испугавшимся монстра. Я посмотрел на Улей. Она наблюдала за нами с неприкрытым любопытством. Я улыбнулся натужной улыбкой, такой же фальшивой. как и её, чтобы показать, что всё хорошо.

Сильвия Эйвери сказала шепотом:

— Почему сейчас?

— Мне нужно поговорить с ним.

— Это было давным-давно. Ты хоть представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы жить дальше? Как это было больно?

— Я не хочу никому причинять боль.

— Да? Тогда остановись. Зачем тебе понадобился этот человек? Ты знаешь, что его побег сделал с Натали?

Я ждал, надеясь, что она продолжит. И она продолжила.

— Ты должен понять. Джули, эм, она была маленькой. Она едва помнит отца. Но Натали… Она так и не смогла его забыть. Не смогла отпустить его.

Её рука снова вспорхнула к лицу. На её лице появилось отсутствующее выражение. Я ждал продолжения, но было очевидно, что Сильвия Эйвери не будет рассказывать дальше.

Я попытался стоять на своём.

— Где сейчас профессор Клейнер?

— В Калифорнии.

— Где именно в Калифорнии?

— Не знаю.

— Лос-Анжелес? Сан-Франциско? Сан-Диего? Это большой штат.

— Я же сказала, я не знаю. Мы не общаемся.

— Так, откуда тогда вы знаете, что он в Калифорнии?

Пауза. Я заметил, что по её лицу пронеслась тень.

— Я не знаю. Он мог переехать.

Ложь.

— Вы сказали своим дочерям, что он снова женился.

— Правильно.

— Откуда вы знаете?

— Аарон позвонил и рассказал мне.

— Я думал, что вы не общаетесь.

— Не общаемся уже очень долгое время.

— Как зовут его жену?

Она покачала головой.

— Не знаю. И не сказала бы тебе, даже если бы знала.

— Почему? Не сказать дочерям, понятно. Вы защищаете их. Но почему вы не сказали бы мне?

Её глаза метались из стороны в сторону. Я решил блефовать.

— Я посмотрел брачные записи. Вы ведь так и не развелись.

Сильвия Эйвери издала тихий стон. Улей никаким образом не могла услышать его, но, тем не менее, её уши навострились, как у собаки, которая услышала звук, который больше никто не слышит. Я снова улыбнулся Улею той же улыбкой «всё хорошо».