Кэтрин Нэвилл - Магический круг

А пока, Иосиф, я желаю тебе пребывать с Богом. Мне хотелось бы послать тебе мои глаза, уши, сердце и мое благословение — чтобы ты мог видеть, слышать, любить и верить, как завещал нам Учитель.

Когда Иосиф поднял взгляд от письма, солнце уже погрузилось за линию горизонта, окрасив море кроваво-красными бликами. Вихревой туман клубился над водами, словно поднимающиеся из глубины серные пары. Ловерний стоял рядом с ним, глядя на эту огненную дорогу, и молчал, погрузившись в размышления.

— Мария не упомянула в своем рассказе кое-каких подробностей, — заметил Иосиф. — У Иакова действительно было тринадцать детей, но его дочь Дина родилась не тринадцатой. Последовательность рождений в Торе — по крайней мере, для сынов одного племени — является очень важной. Дина была последним ребенком, рожденным Иакову его старшей женой Лией, но не последней из тринадцати.

— Значит, у вашего прародителя была не одна жена? — с интересом спросил Ловерний.

У кельтов полигамия считалась редкостью и была совершенно неприемлемой в высшем сословии друидов.

— Иаков имел двух жен и двух наложниц, — ответил Иосиф. — Я говорил тебе, что Учитель обладал поразительной памятью, особенно если речь шла о Торе. Все числа в Торе являются значимыми, ведь даже еврейский алфавит, как и греческий, основан на числах. Я согласен с мнением Марии: видимо, Учитель хотел, чтобы мы осознали историю Дины во всех подробностях.

— Расскажи мне ее, — сказал Ловерний.

Уже смеркалось, и туман окутал расстилавшийся внизу берег. Зная, что скоро станет совсем темно, жрец собрал поблизости немного сушняка и больших веток и, достав из поясного мешочка кремень, высек из него искру, чтобы быстро разжечь костерок. Два друга устроились рядом с костром на скалистом плато, и Иосиф вспомнил эту ветхозаветную историю.

Эта история начинается с юных лет нашего прародителя Иакова. Дважды Иаков ухитрился обмануть своего брата-близнеца Исава, присваивая себе право первородства. Узнав, что Исав грозится убить его после смерти их отца, Иаков бежал из земли Ханаанской и направился на север, в страну, где жило племя его матери. Добравшись до горной местности около реки Евфрат, Иаков увидел прекрасную юную пастушку, которая привела своих овец к источнику, и полюбил ее. Возлюбленной оказалась его двоюродная сестра Рахиль, младшая дочь брата его матери Лавана. Иаков сразу попросил у него разрешения жениться на его дочери.

Семь лет трудился Иаков на благо своего дяди, чтобы заслужить право соединиться с невестой. Но наутро после свадьбы он узнал, что его обманули. Он обнаружил на супружеском ложе близорукую старшую сестру Рахили, Лию: она заменила младшую под покровом темноты, поскольку по обычаю первой должна была выйти замуж старшая. Когда дядя Лаван предложил Иакову взять Рахиль как вторую жену, Иаков согласился поработать еще семь лет на полях отца ее, чтобы оплатить приданое. Число семь является значимым числом в истории нашего народа. Бог создал мир и решил отдохнуть на седьмой день. Число семь знаменует завершение и окончание всех созидательных предприятий, это число божественной мудрости. А значит, важно и то, что единственная дочь Иакова родилась седьмой, как важны и события, предварившие ее рождение.

Поначалу Господь не обращал внимания на желание Рахили иметь детей, зато ее сестра Лия родила уже четырех сыновей. Рахиль предложила мужу свою служанку Баллу, которая родила ему еще двух сыновей. Поскольку Иаков больше не восходил на ложе с Лией, та тоже предложила ему свою служанку Зелфу, и она в свою очередь родила от Иакова двух сыновей, в то время как несчастная Рахиль оставалась бесплодной.

Однажды старший сын Рувим нашел мандрагору в пшеничных полях и принес своей матери Лии. Мандрагора, как и подофил, способствует зачатию и ассоциируется с искушением Евы.[31] Рахиль попросила Лию поделиться с ней, но Лия согласилась только в обмен на то, что Иаков вновь будет жить с ней как муж. Рахиль в отчаянии согласилась, после чего Лия родила еще двух сыновей. И вот тогда приблизилось жизненно важное событие. Последним, седьмым ребенком Лии — из одиннадцати отпрысков Иакова — стала дочь, которую нарекли Дина.

После рождения Дины закончились плодовитость Лии и бесплодие Рахили. Первенец Рахили, Иосиф, ставший позднее наместником фараона в Египте, стал двенадцатым ребенком Иакова. А последним родился Вениамин, и его рождение привело к смерти Рахили и к завершению этого семейного цикла. Он родился тринадцатым.

В какой очередности рождались дети Иакова, в таком порядке он и благословил каждого из них перед смертью, а позднее в таком же порядке благословил их племена Моисей в пустыне — что, как общеизвестно, весьма важно для истории нашего народа. Но о самой Дине вновь заходит речь в этой истории, только когда ее отец Иаков возвращается из добровольного изгнания на север и приводит всю семью обратно в землю Ханаанскую.

Иаков купил себе кусок поля у местного князя Еммора и выкопал колодец, который и поныне есть у подножия святой горы Гаризим. Однажды, когда Дина вышла погулять в пшеничные поля и посмотреть на дочерей земли той, увидел ее Емморов сын Сихем, воспылал чувствами и лишил ее девственности в поле. Но когда Сихем понял, что он любит Дину, он привел ее домой и попросил отца своего Еммора устроить им свадьбу.

Когда Еммор пришел свататься к отцу Дины и братьям ее, то предложил им половину своих владений, если дадут они разрешение на этот брак. Иаков и сыновья готовы были дать согласие, только если все мужчины рода Еммора совершат обрезание, как того требует завет иудейский. Но два брата Дины лукавили, и когда хананейцы прошли обряд обрезания, то Симеон и Левий напали на них и перебили всех мужчин, силой увели Дину из дома ее захватчиков, ограбили и уничтожили их дома и увели за собой их женщин и детей, весь скот их и все богатства.

Семейству Иакова пришлось бежать из Ханаана, опасаясь возмездия за этот обман и кровавое избиение.

Известно, что в этой истории есть еще две знаменательные вещи.

Иаков и его семья оставили Ханаан, чтобы никогда не возвращаться. Около вырытого Иаковом колодца вырос дуб Сихема, там в грядущие времена Моисей даст наставления евреям о постройке первого алтаря по возвращении из Египта в земли обетованные. Под этим доныне знаменитым деревом Иаков зарыл все одежды и драгоценности, сокровища и даже всех идолов — все, что принадлежало его женам и наложницам, слугам и пленникам хананейским, дабы все могли очиститься, переменить одежды и начать новую жизнь перед вхождением в земли народа отца его.

Между оставленной ими землей Ханаана и землей Иудеи, что лежала перед ними, вблизи Вифлеема Рахиль и умерла, произведя на свет тринадцатого и последнего сына и дав ему имя Бенони, что означает «сын скорби», но Иаков назвал его Вениамином.

— А что же стало с Диной, причиной всех этих судьбоносных перемен, завязок и развязок и превратностей судьбы? — спросил Ловерний, когда Иосиф завершил свой рассказ.

— В дальнейшем она больше не упоминается в Торе, и нам ничего не известно о ее отношении к предательству, совершенному ради нее братьями, — сказал Иосиф. — Но захороненные под тем дубом вещи часто называли «наследством Дины», ведь с того времени изменилась судьба еврейского народа, который был отрезан от прошлого и даже лишен самобытности. Именно тогда, почти две тысячи лет назад, наши предки покинули Ханаан — современную Самарию — и вошли в Хеврон, известный ныне как Иудея, где и возродились к новой жизни.

— И ты думаешь, что именно в этом заключается скрытый смысл истории, рассказанной Езусом из Назарета? — спросил Ловерний. — Что следует отказаться от прошлого и возродиться к некой новой жизни?

— Я надеюсь, что содержимое сосудов поможет мне узнать это, — ответил Иосиф.

— По письму этой женщины я догадываюсь, что могло быть на уме у Езуса из Назарета и почему он рассказал ученикам такую историю, — заметил вождь. — Должно быть, он хотел, чтобы вы поразмыслили об упомянутом тобой колодце Иакова и о том дереве.

Иосиф встретился взглядом с темно-синими глазами Ловерна, казавшимися в свете костра черными омутами.

— У моего народа тоже есть священные дубы, друг мой, — продолжил Ловерний, — дубовые рощи со священными колодцами, питаемыми священными источниками. И в каждом из таких святилищ мы приносим жертвы особой богине. У нас, разумеется, нет богинь с именами Дина или Диана, но есть Дану. К примеру, мое собственное племя называется Tuatha De Danaan, то есть «люди Дану», — такое созвучие, возможно, не случайно. Мы считаем Дану великой девой, прародительницей богов, матерью всех водных источников, то есть родниковых вод и колодцев. А само ее имя означает «дар», ибо такие воды даруют жизнь. Мы приносим ей жертвы подобно тому, как сделал твой прародитель Иаков, только мы не закапываем наши сокровища под дубом, а бросаем их в источники рядом с дубом, и они попадают прямо в распахнутые объятия богини.