Джастин Кронин - Перерождение
Сосновый бор, видневшийся из окна, не особенно впечатлял, но порой Уолгаст любовался им часами. Весна уверенно вступала в свои права и напоминала об этом то капелью с крыш, то журчанием ручьев в канавах. В лесу таял снег, и отовсюду доносился перезвон вешних вод. Если встать на цыпочки, за деревьями просматривались забор и движущиеся вдоль него фигурки. Однажды, на четвертой неделе заточения Брэда, разразилась гроза невероятной силы. В горах целую ночь рокотал гром, а наутро, выглянув в окно, Уолгаст увидел: последние следы зимы исчезли, смытые дождем.
Через день приносили чистую докторскую форму и тапочки. Брэд пытался разговорить молчунов в комбинезонах, даже имена их спрашивал, но в ответ не услышал ни слова. Мужчины двигались неловко, их шаги казались тяжелыми и неуверенными, а лица — застывшими и апатичными, как у живых мертвецов из старых фильмов. Восставшие из могил окружали заброшенные фермы, стонали, путались в ногах и полуистлевших костюмах, в которых их похоронили, — мальчишкой Брэд обожал такие фильмы, не понимая, насколько они реальны. Живые мертвецы… Разве это не удачная метафора, обозначающая людей среднего возраста?
Порой целая жизнь превращается в беспросветную последовательность ошибок, каждая из которых подталкивает к последней черте. А ведь большинство этих ошибок не твои, а заимствованные: проникаешься чужой утопией и делаешь ее своим жизненным кредо. Эту истину Брэд вывел, когда катался на карусели с Эми, хотя зерно ее зрело в сознании почти год. Сейчас неожиданно появилось время, чтобы хорошенько поразмыслить. Заглянешь в глаза такому, как Энтони Картер, и видишь, куда приводят чужие мечты. В тот вечер на ярмарке в голову Брэда пришла первая за несколько лет нормальная мысль. Первая после случившегося с Лайлой и с Евой. Ева умерла, не дожив до годика лишь три недели, и с тех пор Уолгаст бродил по свету, как оживший мертвец или как человек, вместо ребенка несущий на руках призрака. Вот почему Брэд так легко ладил с Картером и остальными: он ничем от них не отличался.
«Где сейчас Эми? Что с ней? — снова и снова думал Брэд. — Только бы не страдала от одиночества и не боялась!» — надеялся он. И не просто надеялся, а исступленно цеплялся за эту мысль и отчаянно желал, чтобы так и получилось. Брэд гадал, увидятся ли они снова, порой вскакивал со стула и бросался к окну, точно ожидая разглядеть девочку в тени деревьев.
Часы текли сплошным потоком, перемежаясь лишь сменой дня и ночи да появлением мужчин с едой, к которой Уолгаст почти не притрагивался. Спал Брэд без сновидений. Когда просыпался, голова гудела, а руки и ноги казались тяжелыми, как гири. «Сколько мне осталось?» — все чаще думал он.
Утром тридцать четвертого дня к нему пришел посетитель. Сайкс. Господи, как он изменился! Если два года назад полковник выглядел безукоризненно, то сегодня, одетый точно так же, напоминал больного бездомного пса: форма мятая, вся в пятнах, на щеках и подбородке щетина, глаза налиты кровью, как у боксера-любителя после нескольких раундов против чемпиона мира. Сайкс тяжело опустился на стул напротив Уолгаста, сложил руки на коленях и откашлялся.
— Хочу попросить об услуге.
Уолгаст не помнил, когда в последний раз разговаривал. Он попытался ответить, но дыхательное горло отвыкло от активной работы и не слушалось, поэтому голос прозвучал, как хриплое карканье.
— Хватит с меня услуг!
Сайкс набрал в грудь побольше воздуха. Пахло от него отнюдь не свежестью — застарелым потом и нестиранной синтетикой. Взгляд полковника метался по убогой комнатушке.
— Вероятно, такое отношение кажется… неблагодарным. Да, согласен.
— Засуньте это согласие себе в задницу! — процедил Брэд и мысленно похлопал себя по плечу: молодчага!
— Агент Уолгаст, я пришел из-за девочки.
— Ее зовут Эми, — с нажимом проговорил Брэд.
— Мне известно и ее имя, и еще много чего.
— Эми шесть лет. Она любит карусели и оладьи с сиропом. У нее есть игрушечный кролик по кличке Питер. Это вам известно или солдафонам все человеческое чуждо?
Сайкс достал из нагрудного кармана конверт. Внутри лежали две фотографии. На одной была изображена Эми. Снимок, по всей вероятности, сделали в монастыре и рассылали с уведомлением о коде «Эмбер алерт». Вторую фотографию явно изъяли из школьного альбома. Сомнений не возникало: Брэд смотрел на мать Эми. Те же темные волосы, те же высокие скулы, те же глубоко посаженные глаза, грустные, но способные мгновенно наполняться теплым светом надежды. Как зовут эту девушку? Чем она занимается? У нее есть друг или любимый? Какой предмет ей нравился в школе? Спортом она увлекается? Каким? У нее есть тайны и секреты? Кем она мечтала стать, когда вырастет?
Классический портрет в три четверти — девушка в голубом вечернем платье с глубоким декольте смотрела на фотографа через правое плечо. Под снимком имелась надпись: «Объединенная средняя школа гор. Мейсон, штат Айова».
— Мать Эми занималась проституцией. Перед тем как бросить дочь в монастыре, она застрелила клиента на лужайке перед студенческим клубом. Это так, для информации…
«Ну и что? — едва не заорал Уолгаст. — Эми-то в чем виновата?» Обуздать гнев помогли темные глаза девушки — не женщины, а юной, неопытной девушки! — с фотопортрета. Вдруг Сайкс врет?
— Что с ней стало? — поинтересовался он, откладывая снимок.
— Никто не знает. Исчезла, — пожал плечами Сайкс.
— А с монахинями?
Сайкс помрачнел, и Уолгаст догадался, что невольно попал в яблочко. Боже милостивый! Неужели и монахинь тоже… Ричардс постарался или кто-то другой?
— Не знаю, — ответил полковник.
— А по-моему, знаете.
Сайкс промолчал, давая Уолгасту понять, что тема закрыта, протер глаза и спрятал конверт с фотографиями в карман.
— Где она?
— Агент Уолгаст, дело в том…
— Где Эми?
Сайкс снова откашлялся.
— Мы возвращаемся к цели моего визита. К услуге… Есть опасения, что Эми умирает.
Уолгасту не разрешалось задавать вопросы, разговаривать, смотреть по сторонам и исчезать из поля зрения Сайкса. Два солдата повели его через залитую утренним светом территорию объекта. Влажный воздух пах весной, и после пяти недель в убогой комнате Уолгаст впервые дышал полной грудью. Солнце так и жгло глаза.
У самого Шале Сайкс отправил солдат обратно и вместе с Брэдом спустился на лифте на четыре этажа. Когда дверцы кабины открылись, Уолгаст увидел пустой, выложенный белым кафелем коридор, очень напоминающий больничный. Они находились как минимум в пятидесяти футах под землей. «Раз такая глубина, значит, люди Сайкса держат здесь что-то суперсекретное!» — мелькнуло у Брэда. Впереди показалась дверь с надписью «Главная лаборатория», но Сайкс прошагал мимо нее, мимо еще нескольких дверей, остановился в конце коридора, вставил карту в сканер и провел Уолгаста в лабораторный отсек.
За стеклянной стеной стояла больничная кровать, озаренная тусклым голубоватым светом, а на ней… На ней лежала Эми — Уолгаст не сразу разглядел маленькое тщедушное тельце. К запястью девочки тянулась капельница, но другой аппаратуры Брэд не заметил, лишь с потолочного кронштейна свисали разноцветные шланги, витые, как у пневмопривода в автосервисе. У кровати примостился пластмассовый стул. Кровать, капельница, шланги, стул — и больше ничего.
— Это он?
Уолгаст обернулся и лишь тогда заметил мужчину в зеленой форме и белом халате.
— Агент Уолгаст, это доктор Фортс.
Мужчины коротко кивнули друг другу, но рукопожатиями не обменялись. «Ему ведь от силы тридцать, а уже с дипломом!» — подивился Брэд. Как и Сайкс, доктор казался измученным, словно был на грани физического истощения. За жирной кожей давно не ухаживали, щетину не брили, волосы не стригли. Интересно, когда он в последний раз очки протирал?
— Девочке вживили чип, передающий основные показатели сюда, на контрольную панель, — начал Фортс и объяснил, как отображаются пульс, частота дыхания, давление и температура, которая у Эми была 39,22 градуса по Цельсию.
— Где?
— Что «где»? — непонимающе переспросил доктор.
— Где чип?
— Ах чип! — Фортс взглянул на Сайкса и, когда тот кивнул, показал на свой загривок. — Под кожей, между третьим и четвертым шейными позвонками. Источник питания суперсовременный — крошечный ядерный аккумулятор, вроде тех, что на спутниках используют, только намного меньше.
Суперсовременный… Уолгаст содрогнулся. В шейку Эми вживили суперсовременный ядерный аккумулятор. Брэд повернулся к Сайксу, который внимательно за ним следил.
— Так с Картером и прочими случилось нечто подобное?
— Они стали… своеобразной подготовкой, — ответил полковник.
— Подготовкой к чему?
— Ни к чему, а к кому. К Эми.
По словам Фортса, Эми неожиданно впала в кому. Поднялась высокая температура, которую не удавалось сбить уже длительное время. В любой момент могли отказать печень и почки.
